Характерник - Лысак Сергей Васильевич. Страница 24

Узнав все, что его интересовало, Иван решил возвращаться, но сначала заглянуть в оружейные лавки. Слова Фарита о хорошем испанском оружии его заинтересовали. Поспрашивав прохожих, он в конце концов нашел то, что искал. Хозяин лавки оказался довольно шустрый турок, который поинтересовался, что именно нужно гостю, и сразу же начал расхваливать многочисленные богато украшенные клинки, надеясь всучить ничего не соображающему в оружии мальчишке какую-нибудь сверкающую дрянь. Но Иван быстро прервал этот поток славословия.

— Бей-эфенди, я спрашивал, есть ли у Вас хорошее оружие. А не этот разукрашенный хлам, который Вы не устаете нахваливать.

— Но помилуйте, товар превосходный! Взгляните только на эти линии…

— Уважаемый, Вы меня не поняли. Если у Вас больше ничего нет, тогда я пошел.

— Подождите, бей-эфенди!!! Кажется я понял, что Вам нужно…

И перед Иваном появилось настоящее боевое оружие — дамасские, толедские и черкесские клинки. Лишенные ненужных украшений, и предназначенные для одной цели — быть оружием воина в бою, а не статусной железякой для богатого вельможи. Выбрав себе хорошую дамасскую саблю, Иван спросил об огнестрельном оружии. Купец уже не пытался «обуть в лапти» молодого покупателя, внешность которого оказалась столь обманчива.

— А что именно Вас интересует, бей-эфенди? Пистолеты, или ружья? У меня все есть!

— Ружья. Но мне нужно испанское оружие. А еще лучше — русское.

— Русское?! Вы хотите сказать — московское?! Но оно далеко не лучшее!!!

— Вы меня не поняли. Мне нужно оружие из Русской Америки.

— О-о-о, простите, я Вас не понял. Вы действительно понимаете толк в оружии! Но увы, разочарую Вас. Оружия из Русской Америки Вы здесь нигде не найдете. Его просто не завозят в Старый Свет. Во всяком случае, никто об этом не слышал. А вот испанское есть! Прошу, взгляните!

Едва Иван едва глянув на выложенные перед ним образцы, сразу понял, что такого еще никогда не видел. Длинноствольные испанские ружья были довольно просты с виду, не имели никаких украшений вроде золотой инкрустации, но в то же время удивляли изяществом линий и прикладом удобной формы. Они совершенно не походили на более ранние мушкеты, больше напоминающие дубину. Да и что греха таить, зачастую в качестве дубины и применявшихся. Но все ружья были гладкоствольными. На вопрос Ивана, есть ли нарезное оружие, лавочник очень удивился.

— Есть испанский штуцер, но зачем он Вам? Ведь из него же один раз выстрелил — и надо очень долго пулю в ствол заколачивать!

— Это неважно, мне для охоты нужно. Чтобы бить крупную дичь, к которой трудно подобраться близко.

— Если для охоты, тогда другое дело. Не пользуются они здесь спросом, вот их и не везут. Но у меня есть! Вот, последний остался.

Лавочник выложил ружье, внешне мало отличающееся от осмотренных ранее. Разве что ствол подлиннее и немного толще. Но едва Иван взял его в руки и приложил к плечу, то сразу понял, что это его оружие. Штуцер отличался не только непривычной формой приклада, но и наличием более сложного прицела, который позволял попадать в цель размером с кирасу на груди всадника аж с трехсот шагов! Во всяком случае, турок уверял в этом. Разумеется, при стрельбе с упора и по неподвижной цели. Недостатком такой высокой точности была крайне низкая скорострельность, что исключало массовое применение штуцера в бою. Если только в качестве оружия для отдельных хороших стрелков, выбивающих особо важные цели у противника. Ну и для охоты, разумеется. Когда высокая скорострельность особо не нужна, а нужна именно точность дальнего выстрела. Поговорив еще на оружейные темы, и не польстившись на предлагаемые лавочником пистолеты, Иван направился обратно в порт. Надо вернуться до того, как Фарит привезет товар, да и покупки заодно отнести. Когда Петр с остальными лазутчиками уйдут к мысу Чауда, где назначена встреча с казачьей флотилией, ему придется оставить при себе только кинжал. Бродяга, вооруженный дамасской саблей и испанским штуцером, вызовет очень много глупых вопросов.

На борту фелуки уже кипела работа. Груз выгружали на берег, а рядом стояли повозки, нагруженные мешками с солью. Фарит лично проверял качество выгруженного товара, но придраться было не к чему. Перебросившись парой фраз и похваставшись покупками, Иван прошел на борт и сразу же вызвал Петра, не выходя из образа османского купца. «Грек» тут же подскочил и стал докладывать «хозяину» о состоянии дел. Разговаривали на турецком, чтобы не привлекать внимания. Выяснив все вопросы, связанные с коммерцией, Иван прошел в свой закуток, громко именуемый каютой, и велел «греку» Кириакосу следовать за ним. Когда они остались одни, перешел к главному.

— Петро, все остается в силе. Пока в городе тихо. Видно, гонцы из Керчи еще не появились. Но должны быть здесь очень скоро. Грузите соль и сразу же уходите, я остаюсь.

— Может кого-то с тобой все же оставить?

— Нет. Когда я один, мне не надо отвлекаться на прикрытие других, и можно сосредоточиться только на врагах. Поверь, Петро, мне так гораздо легче. А засыпаться вам в городе сейчас очень легко.

— Тут тебе виднее, не буду спорить. Остальное, как условились?

— Да. Выходите в море как можно скорее, и идете к мысу Чауда. Там ждете наши струги, если они еще не добрались. Хотя, ветер попутный, должны скоро быть там. Расскажешь атаману все, как есть. Только ему, и больше никому. Я до вечера буду на постоялом дворе, а как стемнеет, займу место у городских ворот, и жду вашего сигнала. После этого сразу начинаю действовать. Много времени это не займет, а ближайшие от ворот посты стражи на стенах не менее, чем в паре сотен шагов. Они ничего не заметят. А когда заметят, уже поздно будет. Все понял?

— Понял. Кстати, Ваня, а зачем тебе эти железки? Поди, немало стоят? Ведь и так бы взяли!

— Ночью их искать — можно и не найти. Поверь, Петро, оружие доброе.

— То, что сабля добрая, и сам вижу. Но вот этот самопал тебе зачем? Ведь это нарезной штуцер! Из него один раз выстрелил, и пока кто-то перезаряжать будет, то и пообедать можно!

— Все так, но вдруг надо будет кого-то с большого расстояния снять, а близко подойти нельзя? А второго выстрела из обычного ружья тебе все равно сделать не дадут. Да и дома для охоты пригодится. Кабанчика завалить с трех сотен шагов — оно того стоит!

— Ну?! Так точно бьет?!

— Лавочник уверял, что с трех сотен шагов можно всадника снять. Может врал, может нет — не знаю. Но попробовать надо.

— Тогда другое дело! Как в море выйдем, так может на каком турке и опробуем…

Выгрузка и погрузка прошли быстро. Иван и Фарит произвели окончательный расчет, выплатив разницу в стоимости товаров деньгами, и расстались очень довольные. Фарит предложил в следующий раз сразу обращаться к нему. Весь товар возьмет оптом, а соль у него всегда есть. И не только соль. Больше «азовского купца» ничего в Кафе не держало. Поэтому подождав, когда татары уйдут, Иван выждал еще немного времени, и сошел на берег. Фелука, отойдя от причала и подняв паруса, устремилась в море. Иван снова остался один.

Чтобы не привлекать внимания на пристани, сразу же отправился в город. Надо как следует отдохнуть — в эту ночь спать не придется. Да и последние новости узнать заодно. Пока Иван добирался до постоялого двора, по Кафе уже началась распространятся весть о прорыве большой группы гяуров через Керченский пролив. И когда он наконец-то добрался до места, там уже вовсю обсуждали случившееся. Иван тоже «поддался панике», но хозяин постоялого двора его успокоил, что в Кафу проклятые гяуры не сунутся, и здесь можно чувствовать себя здесь в полной безопасности. В цене сошлись быстро. Внешность Ивана выдавала в нем человека денежного, сильно торговаться он не стал, поэтому вскоре оказался в очень уютной комнате на втором этаже с окнами на море. Велел подать обед, но от «дополнительных» услуг в виде молоденькой рабыни отказался. Перекусив, оставил все вещи в комнате, и пошел побродить по городу. Здесь же ситуация была несколько иная. Народ откровенно боялся появления казаков. Все хорошо знали, чем закончился «визит» запорожцев Петра Сагайдачного более полувека назад. До сих пор жителям Кафы делалось неуютно при упоминании о событиях тех далеких дней. Единственную надежду возлагали на Аллаха, чтобы он если и не покарал этих разбойников, то хотя бы направил их в другое место, подальше от Кафы. В способность турецкого гарнизона отразить нападение не верил никто. Иван же ходил по улицам и буквально впитывал в себя информацию. В условиях сильного волнения души людей были полностью открыты его тайному взору, и ему удавалось заглянуть туда совершенно незаметно. Конечно, сведения получались весьма отрывочные, но кое-что интересное об обороне Кафы и о находящихся в ней ценностях узнать удалось. Жаль, что нет сейчас возможности передать эти сведения казакам. Ну да ничего, встретятся — все расскажет. А пока ходить, смотреть и слушать.