Чаща - Новик Наоми. Страница 65

— Я таких вещей не понимаю и понимать не хочу! — рявкнула я. — Тамошние гости — они были просто счастливы, когда Алиция надо мной насмехалась, а потом точно так же радовались, когда я унизила ее.

— Безусловно, — подтвердил Солья. — Они все пришли в полный восторг, когда поняли, что ты изображала деревенщину только для того, чтобы всласть поиздеваться над первым, кто клюнет на приманку. Тем самым ты стала как бы заодно с ними.

— Но я вовсе не расставляла ей ловушку! — возразила я. Мне хотелось добавить, что никто такого не подумает, во всяком случае никто в здравом уме; вот только меня одолевало неприятное липкое чувство, что от здешних всего можно ожидать.

— Так я и не подумал, что расставляла, — рассудительно согласился Солья. — Но тебе, возможно, стоит заставить людей в это поверить. Впрочем, они все равно будут так думать, несмотря на все твои возражения. — Маг поднялся с фонтанного бортика. — Но ситуация поправима. Думается, нынче за обедом ты обнаружишь, что люди стали к тебе куда дружелюбнее. Так ты все-таки не позволишь мне сопровождать тебя?

Вместо ответа я развернулась на острых каблучках и зашагала прочь от него и его развеселого смеха, волоча за собой по земле дурацкий шлейф.

Мрачная, как грозовая туча, я вышла с чистой и опрятной площади в шумную толчею и зелень внешнего двора замка. Гора бочек и тюков с сеном громоздилась у обочины главной дороги от внешних врат к внутренним, в ожидании погрузки. Я присела на один из тюков и задумалась. Я в ужасе сознавала, что Солья прав. А значит, если кто-то из придворных и заговорит со мною теперь, то лишь потому, что здешним по душе такие жестокие игры. А вот все приличные люди предпочтут держаться от меня подальше.

Потолковать не с кем, спросить совета тоже не у кого. Слуги и солдаты знать меня не желают, равно как и поспешающие по делам чиновники. Все они, проходя мимо, поглядывали на меня с сомнением: еще бы, знатная дама в атласно-кружевном наряде — и сидит на тюке с сеном у самой дороги, а волочащийся шлейф весь перепачкался в траве и песке. Словно залетный лист занесло в ухоженный сад… Я здесь чужая.

Хуже того, толку от меня никакого нет ни Касе, ни Саркану, ни тем, кто остался дома. Я готова свидетельствовать — а суда-то и нет; я умоляла короля дать нам солдат — но их в долину так и не отправили. За три дня я посетила больше званых вечеров, нежели за всю свою предыдущую жизнь, и все, чего добилась — это погубила репутацию глупой девчонки, у которой наверняка и друзей-то никогда не было.

В порыве разочарования и гнева я призвала «ванасталем», но невнятно, глотая слоги, — и между одной проезжающей телегой и другой переоблачилась в платье под стать дочке дровосека: материя хорошая, домотканая; из-под недлинной юбки выглядывают крепкие башмаки, а передник — с двумя вместительными карманами. Дышать сразу стало легче, и я внезапно обнаружила, что невидима; никто в мою сторону уже не глядел. Никому не было дела ни до меня, ни до моих занятий.

Впрочем, в невидимости таились свои опасности: пока я стояла там, на краю дороги, с наслаждением дыша полной грудью, мимо с грохотом прокатился громадный экипаж — его пузатый кузов выпирал над колесами во все стороны, а на запятках ехали четверо лакеев — и чуть не сбил меня. Я едва успела отпрыгнуть в лужу, в башмаках захлюпало, юбки забрызгались. Но мне было все равно. Я впервые за неделю стала самой собою — я упиралась ногами в землю, а не в полированный мрамор.

Я снова поднялась вверх по холму следом за экипажем — шагая широко и свободно и больше не путаясь в юбках — и с легкостью прошмыгнула во внутренний двор. Пузатый экипаж притормозил и высадил посла в белом камзоле и с представительской алой блестящей перевязью через плечо. Его встречали наследный принц и целая толпа придворных; почетный караул нес знамя Польнии и желто-алый флаг с изображением бычьей головы — я такого герба раньше не видела. Высокий гость, верно, прибыл на королевский обед, куда мы с Алицией тоже собирались нынче вечером. Стража вполглаза приглядывала за церемонией. Я шепнула солдатам, что на меня обращать внимания не стоит, и взгляды их заскользили по мне не задерживаясь.

Бегать по гостям трижды в день из своей неудобной комнатушки и обратно оказалось полезно хотя бы вот в чем: я неплохо изучила замок изнутри. В коридорах встречались слуги, но все они, нагруженные скатертями и столовым серебром, спешили накрывать столы к обеду. Никому дела не было до чумазой судомойки. Я ужом проскользнула мимо них и спустилась в длинный темный коридор, уводящий к Серой башне.

Четверо стражников несли караул у входа: они скучали и сонно позевывали — дело шло к вечеру.

— Ты пропустила лестницу на кухню, милочка, — добродушно подсказал мне один из солдат. — Тебе назад, дальше по коридору.

Эти сведения я сохранила в памяти на потом, а сейчас попыталась изобразить тот самый взгляд, каким на меня смотрели во дворце все, кому не лень, за последние три дня: как будто я до глубины души потрясена их невежеством.

— Вы разве не знаете, кто я? — осведомилась я. — Я ведьма Агнешка. Я желаю видеть Касю. — Или, если на то пошло, посмотреть на королеву.

Я не понимала, почему суд все откладывается; разве что король пытается дать королеве больше времени на выздоровление.

Стражники неуверенно переглянулись. Не успели они решить, что со мной делать, я шепнула «Аламак, аламак» и прошла прямиком вперед сквозь запертые двери между ними.

Солдаты были не из числа знати, так что, наверное, с ведьмой предпочли не ссориться. Во всяком случае, за мной они не последовали. Я вскарабкалась по узкой лестнице — виток, еще виток! — и вышла на площадку, туда, где висел дверной молоток в виде голодного бесенка. Бесенок скалился на меня. Я взялась за кольцо: ощущение было такое, словно руку мне облизывает лев, прикидывая, хороша ли я на вкус. Держась за молоток как можно осторожнее, я забарабанила в дверь.

Я заготовила ряд доводов для Ивы, а сверх того мною владела беззаветная решимость. Если понадобится, я оттолкну Иву и войду. Я подозревала, что она дама слишком утонченная, чтобы унизиться до драки со мною. Но к дверям Ива не вышла; приложившись к створке ухом, я слабо различила чьи-то выкрики. Я встревоженно отступила на шаг и задумалась: а смогут ли стражники выбить дверь, если я их кликну? Пожалуй, вряд ли. Дверь железная, с железными заклепками, и даже замочной скважины не видать.

Я покосилась на бесенка: он гнусно усмехался мне. Широко раскрытая пасть просто-таки источала голод. Но что, если эту пасть заполнить? Я сотворила простенькое заклинаньице — просто вызвала немножко света. Бесенок немедленно принялся всасывать магию, а я продолжала подпитывать чары, пока наконец в руке моей не затеплился слабый огонек, словно пламя свечки. Бесенок жадно тянул из меня чары: его неутолимый голод поглощал почти всю магию, что я только могла дать, но мне удалось-таки отвести в сторону тонкий серебристый ручеек, я собрала внутри себя крохотное озерцо, а затем выплеснула: «Аламак» — и одним отчаянным прыжком прорвалась сквозь дверь. На это ушла вся моя сила; я покатилась по полу и так и осталась лежать навзничь в прихожей, совершенно опустошенная.

Послышались стремительные шаги, и надо мной склонилась Кася:

— Нешка, ты в порядке?

Крики доносились из соседней комнаты: Марек, сжав кулаки, орал на Иву, а та стояла перед ним, прямая как палка, побелев от гнева. Никто из них и внимания не обратил на то, что сквозь дверь к ним ввалилась я; они были слишком заняты, ругаясь друг с другом.

— Ты посмотри на нее! — Марек взмахнул рукой в сторону королевы. Она по-прежнему сидела все у того же окна, недвижная и равнодушная. Если она и слышала крики, она и бровью не повела. — За три дня ты и слова от нее не добилась — и еще называешь себя целительницей?! Какая от тебя польза?

— Видимо, никакой, — ледяным голосом подтвердила Ива. — Я сделала все, что возможно, и так хорошо, как только возможно. — Тут она наконец заметила меня. Ива обернулась и свысока воззрилась на распростертую на полу незваную гостью. — Я так понимаю, это и есть великая чудодейка нашего королевства. Вероятно, если ты отпустишь ее из своей постели достаточно надолго, она справится лучше. А до тех пор занимайся ее величеством сам. Я не намерена стоять тут и слушать твои крики в благодарность за все мои старания.