Не влюбляйтесь в негодяев (СИ) - Эрос Эви. Страница 10
Глупая ты, сестрёнка. Впрочем, я тоже не особо умная. Надо было тебя по-другому воспитывать… А я любила и баловала. Лишь бы тебе не было так же тяжело, как и мне.
Никогда не понимала фразу «благими намерениями вымощена дорога в ад». Теперь понимаю. Хочешь как лучше, а получаешь… нечто совсем другое.
Странно, что Саша до сих пор мне не позвонила и не пришла. Настолько мучает совесть? Или не совесть, а ранний токсикоз?
Впрочем… чем дольше она не приходит — тем лучше. По правде говоря, я совсем не хотела её видеть…
Ревность — великая сила.
Я никогда не ревновала Андрея. Ни разу в жизни. Он, конечно, и повода не давал…
Тогда с какого рожна я ревную Юрьевского?!
Да ещё и до звёздочек в глазах и шума в ушах.
И даже не говори мне, Светка, что это коньяк виноват! Хватит уже оправдываться!
А началось всё с того, что по офису примерно в двенадцать часов дня прошагала девушка, которую раньше я у нас никогда не видела. Остановилась возле моего стола в явной растерянности, улыбнулась и спросила:
— Простите, а где здесь приёмная генерального директора? Была же у вас, но так давно, что никак не могу вспомнить…
Мне сразу же захотелось улыбнуться ей в ответ. Бывают такие люди — со светлой, лёгкой аурой. Видишь и понимаешь — хороший человек.
— А вон, — я махнула рукой. — А вам… назначено?
— Неа, — девушка стащила с головы смешную шапку с ушами по бокам и пригладила выбившиеся пряди волос. — Но ничего, прорвусь.
Я только хотела сказать, что если ей не назначено, то вряд ли, но не успела — незнакомка потопала к приёмной Юрьевского. А я даже привстала — решила посмотреть, что будет дальше.
Девушка была невысокой и пухленькой, но с чёткой талией, крепкими бёдрами и большой грудью. Прям секс-бомба. И волосы очень густые, коса толстенная…
Красивая.
Тут меня кольнуло ревностью в первый раз.
А потом дверь приёмной вдруг открылась, и оттуда вышел сам Юрьевский. Остановился, удивлённо рассматривая незнакомку… и улыбнулся.
Я даже не знала, что он умеет так улыбаться…
— Ты чего это тут делаешь? — спросил мягким тёплым голосом, и меня вновь кольнуло ревностью.
У него, что, есть девушка?! Вот эта?!
С ней мне точно не тягаться…
— Привет, Макс, — сказала она не менее тепло и радостно, взмахнув небольшим пакетиком, который держала в руках. — Влад просил тебе документы какие-то передать. Он вторую неделю гриппует и сходит с ума от безделья.
— Тебя не заразил ещё? — Юрьевский шагнул ближе, смотря на неё с беспокойством.
— Как видишь, — фыркнула девушка. — Зараза к заразе не пристаёт!
— Ты сейчас куда? В институт?
— Ага.
— Пошли, я тебя обедом покормлю, — генеральный подхватил её под локоток и повёл по направлению к выходу. — А то ты опять, небось, не завтракала.
— Завтракала, — снова фырканье. — И между прочим, я на диете.
— Глупости. Если ты похудеешь, Влад этого не переживёт. Уложит в постель и будет кормить булочками.
Это была последняя реплика, которую я слышала. После Юрьевский и его очаровательная знакомая вышли в коридор, и я больше не могла подслушивать. Поэтому решила провести разведку боем.
Секретаря Максима Ивановича звали Викой. Работала она с ним уже давно и наверняка должна была знать эту девушку…
— Слушай, Вик… — протянула я, останавливаясь возле секретарской стойки. — Тут к Юрьевскому пришли…
Вика, увлечённо красящая ногти прямо за рабочим столом, вздрогнула и чуть не уронила тюбик с лаком.
— Что, уже?!
— Да нет, — я поморщилась: запах в приёмной был так себе. — Он там, в коридоре, девушку какую-то встретил. Ты не знаешь, кто это?
— У меня, по-твоему, не глаза, а рентгеновский аппарат? — съязвила Вика. — Я же сквозь стены не вижу. Как она выглядела-то?
Я описала.
— А-а-а… — протянула секретарь генерального. — Это, наверное, Олеся Разумовская. Похожа по описанию.
— А она кто?
— Да жена Влада Разумовского. Его ты точно должна помнить. Он друг и партнёр Юрьевского. И таааакой шикарный, — Вика томно вздохнула и закатила глаза.
Влада я помнила. Я делала рекламу для его фармацевтической компании. Только он тогда точно был не женат.
— Странно, правда? Шикарный мужик, а женился на лахудре.
Я вытаращилась на Вику и глупо захлопала глазами.
— Почему на лахудре?
— Ты же её видела?
— Ну… да.
— Разве не лахудра? Маленькая, толстая. Из красоты только волосы.
Я улыбнулась.
Вика, конечно, девушка неплохая, но, как говорила моя мама — «с параллельно-перпендикулярным строением извилин головного мозга». Для неё существовал только один стандарт красоты — из журналов типа «Гламур» и «Космополитэн». Всё остальное она тихо осуждала.
Мне же всегда казалось, что красота не может быть обычной. Всё обычное скучно, а скучное априори некрасиво.
Эта Олеся была необычной. И судя по всему, Юрьевский немножко влюблён в жену своего друга.
Вот чёрт.
Ой. Светка. Ты чего вообще?!
Позорище…
Генеральный вернулся через полтора часа. Полтора часа! Как можно так долго обедать?!
В общем, моя ревность продолжала цвести и пахнуть. Я мрачно смотрела на его счастливое лицо и думала о том, как несправедлива жизнь.
Так что этим вечером я была надутой и сердитой. И пыталась проанализировать собственное поведение. Почему я вообще думаю об этом мужике, а? Что это за стокгольмский синдром такой?!
Меня тянуло к Юрьевскому. Глупо и совершенно необоснованно, но тянуло. Здравый смысл подсказывал, что добром это не кончится, но кто и когда слушает свой здравый смысл?..
В пятницу я не видела генерального почти весь день. Специально высматривала, да.
Он явился только в четыре дня, уставший — явно после каких-то встреч. Прошёл к себе в кабинет и затих там.
А вечером я решила не засиживаться и пойти домой в шесть вечера. Всё же пятница, впереди выходные… Нет, бухать я больше не собиралась. Я просто хотела выспаться. И, наверное, посмотреть ещё одну мелодраму.
Я так задумалась о своей несчастной доле, что совершенно забыла про гололёд. Хожу я всегда быстро, бывает даже, что слишком быстро… Наверное, поэтому меня и занесло на очередном повороте.
Взвизгнув, я позорно брякнулась на асфальт. В щиколотке правой ноги что-то неприятно щёлкнуло.
Больно!
— Света! — раздался надо мной озабоченный голос Юрьевского. — Вы не ушиблись?
— Тепло ли тебе, девица, тепло ли тебя, красная, — пробурчала я, пытаясь подняться. — Дурацкий вопрос, Максим Иванович.
Он наклонился, подхватил меня под мышками и поставил на ноги. Я запыхтела от боли, когда наступила на правую ногу.
— Что, неужели сломали? — генеральный наклонился и стал расстегивать молнию на моём сапоге, в процессе ещё и прощупывая щиколотку.
— Перестаньте! — я попыталась выдернуть свою ногу из его рук. — Только хуже сделаете! Вы же наверняка в этом ни хрена не разбираетесь!
— Разбираюсь, — ответил Юрьевский бесстрастно. — На перелом не похоже, но думаю, надо вас отвезти в травмпункт.
— Сама доберусь, — возразила я, но он даже слушать не стал. Подхватил меня на руки, как будто я вообще ничего не весила, и понёс к своей машине.
— А сапог, сапог-то! — забеспокоилась я, озираясь по сторонам.
— Здесь ваш сапог, — сказал Юрьевский чуть напряжённым голосом. — Не переживайте, без обуви не останетесь.
Он усадил меня на переднее сиденье, отдал мне сапог. Забрался на водительское место и завёл машину.
— Ну вы прям терминатор, — буркнула я, когда генеральный уже выруливал с парковки. — Так легко меня подняли и дотащили…
— Вы лёгкая. — Он немного помолчал, а потом вдруг усмехнулся и добавил: — С вашим телосложением особенно хорошо заниматься сексом на весу.
Я фыркнула.
— Где бы что ни говорили — все одно сведет на баб! — процитировала я своего любимого Леонида Филатова. — Хотя в вашем случае не столько на баб, сколько на секс.