Серая Дружина-2: Доспехи для шута (СИ) - Кисель Елена. Страница 36

– Повинуюсь, – ухмыльнулся спирит. – Не то уверен, ты в заботе о моем здоровье не остановишься и перед моим убийством. Все, меня нет.

– За костром следи, – буркнула ему вслед Виола, присела рядом и закатила глаза: – Спасибо хоть, летать еще не может, а то точно было бы повторение…

– Чего? И сегодня ночью что было?

Виола оценивающе пощупала у меня пульс, заглянула в глаза и кивнула каким-то своим мыслям.

– Сегодня ночью был концерт, – сказала она, мрачно усмехаясь. – Солировал Веслав, остальные слушали. Воплей было столько, что двух разбойников я поймала потом, когда они уже уползали по оврагам подальше от страшного места… В общем, попало всем по полной. Не хочешь часок полежать без сознания, а?

– А я-то что…

– Так из-за тебя он и бесился. Ну, из-за Эдмуса еще, но тот уже очнулся к тому времени, а вот с тобой было плохо, так что…

Костер взметнулся вверх и весело затрещал. Я подняла руку и прихлопнула у себя на лбу какого-то местного кровопийцу. Рука поднялась уже легче.

– Почему?

– Почему очнулся или почему было плохо?

– Два раза почему. И к тому же это как-то связано, разве нет? Он же… – тут память решила напомнить о себе, услужливо предоставила в мое распоряжение переломы, мелькающие перед глазами, параграфы учебника и – теперь я это четко вспомнила, а тогда, видно, не ощущала – чувство уходящих постепенно сил. – Я его что – исцелила?

Виола протянула руку и пощупала мой лоб.

– Во вопрос, у нее природный дар целителя, а она еще спрашивает… Исцелила! Не до конца, конечно, но Веслав своими эликсирами довел до конца дело. А тебя-то целить некому! В общем, Дружина могла в один раз лишиться всех своих членов.

– Почему всех?

– Ну, если бы ты не выжила – Веслав Йехара бы точно отравил, после чего я прикончила бы алхимика и повесилась бы со спокойной совестью. Ну, а Эдмусу сейчас какая жизнь?

– Наклонись, – попросила я с каменным лицом.

Виола послушно нагнулась.

– Что? Слышно плохо?

– Вроде, блондинистые пряди пробиваются.

Намек говорить яснее был понят, правда, не без обиженной мины. Рассказ пошел подробнее и, что гораздо важнее, начался с того момента, как я отключилась на арене.

Особенно ярко живописала Виола состояние алхимика, у которого вместо одного полутрупа на руках оказалось двое…

В общем, сразу после моей отключки в тоне Йехара начали появляться такие нотки, а Глэрион принял такой опасный вид, что Цепеок пораскинул мозгами и решил нас отпустить. И – кто бы подумать мог – правда отпустил. Меня и Эдмуса пришлось тащить по воздуху Виоле. Остальные прикрывали шествие.

– Провожали нас такими напутствиями… – тут она почесала подбородок и, не считаясь с моим вроде как слабым состоянием, повторила.

По напутствиям я сразу поняла: путь в Город нам теперь заказан на веки вечные. Виола это подтвердила:

– В общем, нас отпустили и даже спустили – три воздушных мага переправляли на землю, мы по очереди спускались на всякий случай – но с условием, что больше мы им на глаза не покажемся. Коли покажемся – поотрывают все конечности, Эдмусу еще и крылья. Ну вот, после спуска…

Дальше рассказ получился короткий. После спуска коллеги оперативно развернули на опушке леса филиал лазарета (им было не впервой). Эдмус очнулся уже к вечеру, а у меня какой-то там пик пришелся к полуночи, я с чего-то стала напоминать окоченевший трупак, и сердце у меня почти не билось, вследствие чего все, кто находился рядом с «нашим буйным» и попали под раздачу пряников.

– А где, кстати, ребята? – слегка удивилась я.

– Веслав по лесу ползает, в своем амплуа. Йехар… – тут она замялась, что вообще с ней случалось редко, потом договорила неуверенно: – Где-то тут, наверное… Он за тебя очень переживал. Думаю, сильнее, чем Веслав.

Ладно. Ее опасливый взгляд мы проясним после. Спрашивать, что мы будем делать дальше, бесполезно заведомо. По прошлому разу знаю: пока я не встану на ноги и не буду способна совершить приличный кросс по пересеченной местности, никто мне этого и не скажет. А потом, зачем? У нас остался один-единственный вариант: заручиться помощью здешней птицы удачи, а заодно и ее знанием о том, что произошло с этим миром, помимо тех особенностей, которые считаются в нем нормальными.

Значит, путь мы будем держать на запад, и этот путь может оказаться неблизким. Я отпустила Виолу милостивым кивком. По старой памяти знала, что такое лазарет в исполнении Дружины, и понимала, что сейчас мне нужно одиночество. Ибо потом просто будет не до него.

Вот здесь я попала в точку. Первым явился Веслав – промокший до нитки и весь обвешанный какой-то паутиной. Лицо у него было прочно стянуто в маску агрессивной нервности, но после того, как он влил в меня пару своих снадобий, выяснилось, что я зря сжималась в комок в ожидании криков и нотаций.

– Ты знала о том, что ты целитель? – спросил алхимик вместо этого. И заключил, не дожидаясь ответа: – Я так и думал. Куда, интересно, смотрит этот ваш Игнатский?

У меня имелось несколько ответов на этот вопрос. Прежде всего, Игнатский был виртуозом бумажной работы. Благодаря ему вся документация во всех ячейках отдела была всегда в безукоризненном состоянии. Непонятно только, кому эта документация нужна, но воля начальства – это всегда закон. Потом, мой шеф был форменным монстром в делах организации. Исключительно благодаря ему раздолбанная машина питерского Светлого Отдела Канцелярии еще как-то ползла вперед и в учебном смысле, и во всех остальных, и даже нейтралы, на которых в виду наличия среди них большого количества телепатов, ложилась обязанность хранить существование Канцелярии в тайне, к нам не придирались. Наконец, был еще один вариант, по которому Игнатский смотрел, а точнее, посматривал в сторону ячейки Статистики и Учета, а конкретнее – в сторону не по годам перспективной и столь же печальной его начальницы. Правда, среди молодежи ходили неясные слухи, что Марта Игнатьевна, которую невесть за что произвели в начальники ячейки, меж тем, как она была только подмастерьем, грустна только в присутствии Игнатского и весела, когда его поблизости нет, а своими вздохами она к начальству подлизывается…

Выбрать один из трех вариантов я не успела: на полянке появился Йехар. Веслав очень натурально сделал лицо человека, спутавшего уксусную эссенцию с водой. Почти тут же он исчез из поля моего зрения.

Йехар там появляться не спешил, так что мне пришлось вспомнить про отчаянного Магомета и самой пойти к «горе».

Рыцарь, как и ожидалось, сидел у костра, совершенно бессистемно запихивая туда сучья и дрова. Похоже было, что он вознамерился устроить нашему лагерю «очищение огнем».

– Место свободно?

Я не дождалась ответа и уселась рядом. Тут же скосила глаза на Глэрион, который Йехар умудрялся сжимать в свободной руке: пламя вспыхивало нервно и ярко. Значит, в душе у рыцаря – пожар.

– А мне потом тушить, что ли?

Йехар перестал нагружать огонь дровами и заметил – или притворился, что заметил – меня. Улыбнулся радостно, но как-то натянуто, и тут же отвел взгляд.

– Оля. Значит, тебе уже лучше?

– Готова в поход, как видишь. Не знаю, чем меня Веслав напоил, но…

Поминать алхимика не следовало. Вспышка меча была уж очень впечатляющей.

– То есть, я хорошо себя чувствую, – добавила я скомканно.

Йехар покивал. Я поняла, о чем он сейчас заговорит, и попыталась перевести стрелки сразу:

– Я ведь так поняла, что рассиживаться мы не будем?

Йехар покивал опять.

– Обвиняешь меня? – спросил он вдруг. Как выстрелил.

– А это ты откуда взял?

В самом деле, если я на кого обижалась в этой истории – то разве что на Д`Кааса или на Цепеока. Еще почему-то немного на Ифирь. Женская ревность, что ли?

– Кое-кто полагает, что я должен был поступить иначе. Иными словами, прервать бой еще до того как он состоялся.

По его тону я без труда заключила, что за личность этот «кое-кто».

Нет, в самом деле. Эдмус был твердо настроен драться, если бы мы его удержали, – пришлось бы потом нашего спирита от самоубийств спасать. Юношеский максимализм – это вам не что-нибудь, я в десятом классе, когда предатель-Юрка из параллели не пришел на свидание, думала – мир кончился…