Серая Дружина-1: Сердце Крона (СИ) - Кисель Елена. Страница 50

Ответил Йехар:

− Он своим жезлом смыкает глаза мертвым после касания меча Тано и служит Психопомпом − душиводителем к этим вратам. Но сейчас вы видите сами… Несчастные, − прибавил он, оказываясь, что называется, на своей волне, − им не найти покоя и после смерти!

И неприкаянные души словно напитались его сочувствием и начали становиться видимыми. Это было еще одной приметой: проход уже недалеко. Серые, только немного гуще сумерек, которые здесь царили, тени приближались к нам со всех сторон. Конечно, они все были уже мертвыми, но я себя все равно чувствовала под прицелами множества глаз. К Йехару несколько раз обращались с какими-то вопросами, он кивал головой или качал и шел дальше. Веслава тени почему-то обегали, а к Бо попыталась обратиться душа престарелой женщины, даже руку протянула, чтобы что-то сказать. Наша блондинка взвизгнула так, что сонмища теней разлетелись во все стороны.

− Эти скалы, наверное, столетия не слышали таких звуков, − ухмыльнулся Эдмус. – Ага! Мы прошли по коридорцу, а это, значит, дверь?

Я не сразу рассмотрела то, на что он указывал: зрение здесь притуплялось, да и света стало еще меньше. Оказывается, дорога просто закончилась перед серой гранитной скалой. Массивная расщелина, ведущая внутрь, была закрыта тяжелой каменной плитой – не иначе, как постарался сам властелин подземного мира. На плите довольно коряво было выгравировано греческими буквами что-то вроде: «Сегодня приема нет».

Души за нашими спинами обиженно зароптали. Мне показалось, что в их рядах обретаются те самые воины, которых Веслав обратил в мрамор, и я постаралась держаться подальше.

Йехар тем временем тактично постучал в скалу кулаком. Когда ответа не последовало, повторил операцию уже с инструментами: подручным камнем, сандалией Герема и дубинкой, которую откуда-то приволок Эдмус. Бо подошла и стала помогать, мы тоже, в результате какое-то время Дружина безуспешно ломилась в подземное царство. Варианты себя исчерпали скоро, оставалось только крикнуть: «Сова, открывай, медведь пришел!» − для полного счастья…

Ну, или обратиться к алхимику, поскольку всеми уже было замечено, что у него варианты не заканчиваются почти никогда.

− Взрывать будем или просто открывать? – с готовностью осведомился Веслав, поймав на себе наши взгляды.

Мнения закономерно разделились: два тупых и два рациональных. Можно не говорить, кто какую коалицию при этом составил.

− Ладно, − алхимик порылся в кармане, который он осмотрительно держал открытым. – Всем отойти на дистанцию, если эта плита кого придавит в падении – составите компанию здешним душам.

Мы отскочили назад, а алхимик подошел к плите, держась так, чтобы его не прихлопнуло после касания разрыв-травой. И тут же по другую стороны баррикады что-то зашелестело, зашуршало, и высокий мужской голос произнес:

− Ну, кто там еще? Опять тени?

− Тени-тени, − кровожадно ухмыльнулся Веслав, поднимая разрыв-траву. – Сейчас через этот ваш Стикс такая переправа получится…

− Смертные? – логично удивились по ту сторону. – Отступите от врат Эйда, смертные! Будь вы герои или враги, или всё вместе, вернитесь в свои дома, чего бы вы ни искали! Ибо здесь собрались могучие боги, дабы решить судьбу вашего мира…

− Собрались, сидят и в кости играют, − обиженно пробурчал Эдмус, − пока мы тут с этой самой судьбой разбираемся… Давай сюда своих богов! Дело есть.

По ту сторону запнулись, но тут же продолжили как ни в чем не бывало.

− Кто вы? Зачем отыскали тропу, по которой ходят лишь умершие? Отступите!

− Мы из Равновесной Дружины, − Йехар явно полагал, что лучшее сейчас – говорить правду. – Пришли сюда не по своей воле: мы призваны… Откройте врата, чтобы мы могли поговорить с кем-либо из ваших богов.

Но вместо любезного приветствия из-за скалы глухо донеслось буквально следующее:

− Уходите прочь, дружинники! Здесь никто не будет говорить с вами! Уходите прочь, а то мы… мы…

− Мы собаку спустим! – добавил голос побасовитее, но такой же панический.

Я подергала Йехара за рукав и метко лягнула Эдмуса – очередная просьба помолчать.

− Надо бы потише. Если они на нас выпустят Цербера…

−А пускай выпускают, − прохрипел шут, прыгая на одной ноге. – На их Цербера мы выпустим нашу Бо! Так он от нее через небо, как Нефос, смоется.

Рыцарь кивнул и пояснил все так же зычно, но сильно смягчив голос:

− Вам нечего нас опасаться. Мы сами пришли за советом, который, может статься, поможет и вам тоже. Понимаете, мы не знаем своего пути и хотели бы узнать, куда нам отправляться в дальнейшем…

− Ах, отправляться? – обрадовались из-за скалы. − А вы отправляйтесь-ка…

И нам был со всем греческим темпераментом обрисован наш будущий маршрут на ближайшую неделю (с точностью до «куда свернуть»). Тени – и те приумолкли, а один из бывших стражников совершенно ясно высказал мысль, что «это было достойно богов!». Мы не всё поняли, но после того как осознали…

Веслава нам пришлось держать вчетвером.

− Да что ты им сделаешь, они там кто не бессмертные – мертвые все!

− Мертвых… не трону… − алхимик методично старался вырваться или хоть незаметно дотянуться до одного из карманов. − Но бессмертные умереть захотят в самом ближайшем будущем! Пустите руки!

− Кто ты, который позволяет себе такие оскорбления в сторону Дружины? – поинтересовался Йехар. Мимоходом он выкрутил алхимику кисть и был отправлен по адресу даже более дальнему, чем тот, по которому нас послали только что.

− Никто, − с хитрым смешком отвечали из-за двери.

Наверное, если бы в этот момент мне не пришлось удерживать Веслава от убийства, правда, теперь уже нашего рыцаря, я бы сообразила быстрее. А так только потом додумалась:

− Одиссей, что ли?

За каменной дверью смешались и попытались открутиться:

− Нет!

И тут уж я взорвалась не хуже алхимика:

− Знаешь что, Лаэрт твой папа?! Наплевать мне, как тебя зовут по-местному! Циклопа ослеплял? Про то, что тебя зовут Никто, – циклопу врал? Ну, и не ври одно и то же два раза, морда Итакская!

Здесь я себя чувствовала как рыба в воде: «Одиссея» − это из любимого и зачитанного до дыр. Я могла бы, не сходя с места, перечислить имена половины нехороших женихов, которые пытались свататься к верной Одиссеевой Пенелопе. И это не предел.

Прочих, однако, поразило не мое владение информацией. Бо повернулась к Веславу, озабоченно нахмурила брови и поинтересовалась:

− А ты ее покусал, да? А от этого есть противоядие?

По ту сторону тоже какое-то время царило молчание, а потом меня с тоской поправили:

− Йитокская. Вы не оттуда сейчас?

− Чего нет – того нет, − буркнула я так, чтобы меня услышали.

− Жалко… − загрустили из расщелины. – А боги к вам не выйдут, не думайте.

− Что так? – громко поинтересовался Веслав. – Боятся?

− Наши боги бесстрашны, чужеземец… − из-за каменной толщи долетел смешок, и потом уточнение: − Потому что только чужеземец мог сказать такую глупость. Может статься, ты еще и безумец?

− Это кого он психом назвал?! – вскипел алхимик, выхватывая разрыв-траву. Мы не успели его остановить, да и останавливать оказалось не нужно: скала осталась скалою, и, наверное, была толщиной куда больше Веслава, хотя хихиканье здешнего Одиссея слышалось с замечательной четкостью. Ну, да местные Повелители еще и не на то способны.

Йехар вполголоса посоветовал алхимику использовать разрыв-траву вместо кляпа, а сам шагнул вперед так, будто надеялся, что его лучше услышат или лучше поймут.

− Почему они к нам не выйдут?

− Потому что держат совет о судьбах смертных, и ничто не должно их отвлекать, − ответил басовитый голос. Рядом тем временем хихикал Одиссей.

Все ясно. Банально, стало быть, боятся. И нас, да и вообще. И ведь, судя по моим расчетам, не такие уж трусливые представители пантеона тут собрались, так нет же…

− Их не должны отвлекать даже эти самые судьбы?

Из-за скалы донеслись два вздоха. Один как будто говорил: «Ну, что вы меня-то мучаете, я тут не больше вашего понимаю…» Второй разумел в виду другое: «Да я все понимаю даже лучше вас, но вот помочь вам все равно не могу».