Три короны для Мертвой Киирис (СИ) - Субботина Айя. Страница 35

— Ну и что ты придумал на этот раз?

Киирис с восхищением разглядывала двух оседланных породистых ююнских жеребцов: тонконогих, крепких и изящных, словно струны на музыкальном инструменте. Их шкуры лоснились на солнце, грация была безупречной, а седла стоили, должно быть, цену небольшой деревни со всеми ее обитателями.

— Прогулку за город, — бесшабашно, будто речь шла о совершенно обыденной и безопасной вещи, сказал Наследник тени, и вручил ей что-то завернутое в отрез дорогой ткани.

— Мне кажется, жеребца было достаточно. — Она не отважилась взять предложенный подарок.

— А мне кажется, рас’маа’ра здесь ты, а значит, я имею полное право решать, что ты примешь в дар, а что — нет.

Киирис незаметно поморщилась от прозвучавшей в его голосе небрежности.

Страшно представить, что прошло уже больше недели с тех пор, как она оказалась пленницей в замке Меродской гидры. Хотя, какая же она пленница? Киирис не имела привычки лукавить себе, поэтому вынуждена была признать, что жизнь «пленницы» была во всех отношениях куда приятнее вынужденного существования в Кераке. Даже если сначала она думала совсем противоположное.

Раслер и Рунн продолжали баловать ее своими постоянными знаками внимания, каждый на свой манер. На прошлой неделе Наследник тени преподнес ей в подарок коня великолепного, безупречно-гнедого жеребца. Как оказалось, больше, чем женщин и хорошие клинки, Рунн любил разве что лошадей. Мог говорить о них часами, восхищаясь с такой же страстью, с какой иной ценитель описывает прелести красавиц с Теплых островов. В другой жизни, по ту сторону Зеркала мира, Киирис выучилась сидеть в седле раньше, чем говорить, вот только ездила она совсем не на смирной лошади. Да и после похищения в Керак так ни разу и не ездила верхом. О чем сразу же честно сказала Рунну, в ответ на что тенерожденный плотоядно ухмыльнулся и пообещал самолично заняться ее обучением. А учитывая то, что Дэйна днем и ночью занимали государственные дела, у Наследника тени появилось в два раза больше времени, чтобы осуществить обещание. За это время Киирис успела привыкнуть и к его странной манере шутить, и к комплиментам, от которых сквозило если не издевкой, то весьма сальной шуткой. И успела рассмотреть, что все это — не более, чем ширма, за которой Рунн старательно прячет своего обиженного на весь свет, недолюбленного ребенка.

— Ну же, рас’маа’ра, смелее. — Наследник тени всучил ей сверток.

Не имея ни малейшего представления, что же там может быть, Киирис откинула края ткани. Внутри, в простых кожаных ножнах, лежал короткий ююнский клинок. Киирис вынула его, не без удовольствия наслаждаясь игрой света на чуть голубоватой стали.

«Я готова была отдаться за коня, — возбужденно простонала Кровожадная, — а за этакий подарок мы обязаны трахнуть ушастого до потери сознания!»

В отличие от одной из своих ипостасей, клинок нравился Киирис лишь как произведение искусства: великолепный образчик кузнечного мастерства и таланта, который она предпочла бы вовсе не брать в руки.

— Благодарю за подарок, Рунн.

— Я вижу, что тебе он не слишком по душе, — безошибочно угадал Наследник тени. Расстроенным, впрочем, не выглядел. Киирис вообще редко замечала за ним какие-то другие эмоции, кроме вездесущего разгильдяйства и попыток высмеять все и вся. — Надеюсь, другая часть тебя оценит его по достоинству. Дьявол, до сих пор не представляю, как ты устроена.

— Разве это столь важно?

— Мне бы хотелось знать, чтобы по возможности самому решать, с кем из тебя… вас я предпочту проводить время сегодня, или завтра, или в любой другой день.

— Боюсь, до тех пор, пока таэрн не вернулся на свое место у меня на шее, ни о каком контроле не может быть и речи. Я сама с трудом понимаю тех, что скованны вместе со мной.

Рунн приблизился к ней почти вплотную, как делал всегда, когда собирался пустить в ход свое сумасшедшее обаяние. От него всегда удивительно пахло дождливым лесом и травой в утренней росе, и полуночной грозой. Как будто этот молодой мужчина существовал в одной из тех реальностей, где люди жили в вековых лесах и умели подчинять природу.

— Пока, но лишь пока, меня устраивает все, как есть. Так забавно все время пытаться тебя разгадать, рас’маа’ра. — Он положил ладонь поверх ее руки на рукояти клинка и недвусмысленно погладил пальцами острые костяшки. — Как только мне начинает казаться, что я разгадываю тебя — ты снова ускользаешь.

«Это все потому, что ты — Охотник, а я — привлекательная добыча, раз за разом ускользающая у тебя из-под носа. Азарт, за которым не стоит ровным счетом ничего».

Возле ее ноги раздалось недовольное громкое рычание. Наследник тени скосил взгляд вниз.

— Он так и будет таскаться за тобой?

Киирис пожала плечами, присела, чтобы погладить щенка фира за ухом. Подарок Дэйна, который император даже не пожелал вручить лично. Просто передал щенка через свою этару без каких-либо указаний. С самого дня показательного во всех отношениях военного совета, император полностью и во всем ее игнорировал. Она и видела его всего-то пару раз, да и то издалека и в обществе своей фаворитки. Часть Киирис испытывала огромное облегчение из-за его остывшего интереса, но в глубине души невыносимым холодным комком ныла болезненная обида. Возможно, почуяв соперницу, первая фаворитка применила все свои женские чары, чтобы вернуть расположение императора, но это ни в коей мере не оправдывало его безразличия.

— Ты так и не дала имя этому чудищу? — Рунн даже не скрывал, что целиком и полностью презирает увлечение старшего брата этими псами. — Предлагаю назвать уродца «Дэйн». Так у тебя появится свой личный император: будешь пинать его под зад и тыкать носом в лужу. Хоть какая-то польза.

Киирис разделила шутку искренним смехом, но осеклась, когда на широком внутреннем дворе перед центральным входом, где они с Рунном как раз собирались оседлать лошадей, наметилась неожиданная возня. Щенок — в три месяца он уже перерос высоту ее колон — навостри уши и занял боевую стойку. Возможно, фир в самом деле был не слишком мил и больше смахивал на помесь недокормленного волчонка и бескрылой выверны, но врожденные инстинкты подсказывали ему защищать хозяйку от всего, что, по его мнению, вызывало подозрение. Киирис успела подумать, что щенку все-же стоит дать приличное имя, но через мгновение эту мысль вытеснил громкий и шепот Рунна:

— Ба! Похоже, приехала обещанная императорской заднице племенная кобыла из Халар’Шая.

Через гостеприимно распахнутые ворота во внутренний двор вливалась целая река людских тел: вооруженные до зубов всадники, герольды, знаменосцы, тяжелые кованные экипажи, больше напоминающие неприступную крепость чем средство для комфортного передвижения. Открывали и замыкали процессию личные гвардейцы императора. Должно быть, они сопровождали девушку от самой границы и головой отвечали за ее безопасное прибытие.

Киирис отвернулась, пристегнула меч к луке седла, мысленно сосчитала дни. В самом деле, невеста должна была прибыть с дня на день, так почему бы и не сегодня, не сейчас? От одной мысли, чтобы столкнуться с ней лицом к лицу заскребло где-то под ребрами. Нет уж, на такое она точно не подписывалась. Хватит и тех уничижительных взглядов, которые ей «посчастливилось» получить от императорской фаворитки. Будет куда лучше, если эти двое вцепятся в глотки друг другу, а о ней, Киирис, и думать забудут. В игре за право быть первой и лучшей для самого сильного мужчины всего континента, она им точно не соперница.

— Куда бы ты ни собирался поехать, предлагаю сделать это прямо сейчас, — поторопила мейритина.

Не хотелось признаваться себе в этом, но кроме попыток в очередной раз спрятать голову в песок, она еще и до смерти не хотела столкнуться с девушкой лицом в к лицу. Боялась увидеть, что та хороша и юна, и невинная. Боялась, что на ее безупречном личике огромными буквами будет написано: «Я абсолютно невинна и Дэйн оценит, что до него ни одни мужчина не касался моего тела».