Гроб из Гонконга - Чейз Джеймс Хэдли. Страница 7

– Ты проверил, Хардвик работает в корпорации «Эррон»?

– Да. Я проверил все чертовы детали. Он у них не работает.

Он зевнул, потянулся, затем встал.

– Я ложусь спать. Возможно, завтра найдется еще что-нибудь. На сегодня с меня хватит.

Я тоже поднялся:

– Она была застрелена из моего револьвера?

– Да. И никаких отпечатков; в автомобиле тоже. Он аккуратен, но он сделает ошибку… они всегда их делают…

– Некоторые…

Он сонно посмотрел на меня:

– Я помог тебе, Райан, теперь ты помоги мне. Выкладывай все свои идеи. Я сейчас нуждаюсь в них.

Я сказал, что уж как-нибудь не забуду его. Спустился к автомобилю и быстро отправился к себе спать.

На следующее утро я добрался до офиса около девяти и обнаружил нескольких репортеров, толпившихся у моей двери. Они хотели знать, где я провел вчерашний вечер. Им не терпелось услышать мою версию убийства, и они были очень разочарованы, когда не смогли меня раскрутить.

Я пригласил их всех в офис и сказал, что провел день в полицейском участке, поэтому знаю об убийстве не больше, чем они, а может, и меньше. Нет, я понятия не имею, почему китаянка приехала в мой офис в такой час и как она прошла в здание. Полчаса репортеры атаковали меня вопросами, но это была пустая трата времени. Наконец, недовольные, они ушли.

Я просмотрел почту и бросил большинство конвертов в мусорную корзину. В том числе письмо от женщины, живущей на Пальма-Маунтин: она хотела, чтобы я отыскал человека, отравившего ее собаку. Но я все-таки отпечатал ей вежливый ответ: мол, слишком занят, чтобы помочь ей.

Раздался стук в дверь. Я пригласил войти.

Это был Джей Уэйд, мой ближайший сосед. Он выглядел немного смущенным и остановился в нескольких шагах от моего стола.

– Не побеспокоил? – спросил он. – Хоть это не мое дело, но меня волнует, знаешь ли ты, кто ее убил?

Его любопытство меня не удивило. Он был одним из тех башковитых умников, которых влечет все, что связано с преступлениями.

– Нет, – ответил я.

– Не думаю, что это поможет, – сказал он извиняющимся тоном, – но я вспомнил, как около семи часов вечера у тебя звонил телефон. Он звонил долго. Это было после того, как ты уехал.

– Мой телефон всегда звонит, – ответил я, – но спасибо. Возможно, это пригодится. Я скажу лейтенанту Ретнику.

Он провел рукой по коротко остриженным волосам.

– Я только подумал… что в расследовании убийства может быть важна каждая мелочь. – Он беспокойно дернулся. – Непонятно, как она вошла к тебе в офис, правда? Полагаю, это трудный вопрос.

– Она вошла в мой офис, потому что убийца ее впустил, – сказал я, – и в этом для меня нет трудности.

– Ладно, хорошо. А они узнали, кто она?

– Чжоян Джефферсон, она из Гонконга.

– Джефферсон? – Он насторожился. – У меня был старый школьный друг по имени Херман Джефферсон, он уехал в Гонконг.

Я откинулся в кресле так, чтобы положить ноги на стол.

– Сядь, – сказал я. – Расскажи мне о Хермане Джефферсоне. Китаянка была его женой.

Это поразило его. Он сел и уставился на меня:

– Жена Хермана? Он женился на китаянке?

– Кажется, так оно и было.

– Вот черт, будь я проклят!

Я ждал, наблюдая за ним. Он на мгновение задумался, потом сказал:

– Это не то чтобы шокировало меня. Я знаю, что китайские девушки могут быть привлекательными, но трудно представить, что его отец этому обрадовался бы. – Он нахмурился и покачал головой. – Что она делала здесь?

– Она привезла хоронить тело своего мужа.

Он с трудом воспринимал новости:

– Ты имеешь в виду Хермана?

– На прошлой неделе… автокатастрофа.

Он оцепенел и смотрел так, будто не мог поверить в то, что услышал.

– Херман… мертв! Как жаль, – вымолвил он наконец. – Это будет шоком для его отца.

– Наверное. Ты хорошо его знал?

– Да нет. Мы вместе учились в школе. Он был безалаберным парнем и вечно попадал в истории: дурачился с девчонками, гонял как сумасшедший, но я восхищался им. Ты знаешь, как это у ребят. Я считал его героем. Позже, после колледжа, я изменил свое отношение к нему. Он, казалось, так и не повзрослел. Пил, дебоширил, дрался. Я перестал с ним встречаться. Наконец отец Хермана, намучившись с ним, отправил его на Восток. Это было приблизительно лет пять назад. У его отца есть там интересы. – Джей закинул ногу на ногу. – Значит, он женился на китаянке. Это, конечно, удивительно.

– Так бывает, – сказал я.

– Он погиб в автокатастрофе? Ему часто случалось разбивать машины. Кто мог подумать, что он так кончит. – Он смотрел на меня. – Ты знаешь, это чертовски интригует. Почему она была убита?

– Это как раз то, что полиция пытается выяснить.

– Вот в чем проблема, да? Я имею в виду: почему она приехала сюда, чтобы увидеться с тобой? Это действительно загадка, да?

Его энтузиазм мне немного наскучил.

– Да, – ответил я.

Через стену было слышно, как начал звонить телефон. Он поднялся.

– Я забыл о своих делах и впустую трачу твое время, – сказал он. – Если я смогу вспомнить что-то о Хермане, если это поможет, я сообщу.

Я ответил, что буду рад, и с облегчением вздохнул, когда он закрыл за собой дверь.

Погрузившись поглубже в кресло, я размышлял о том, что он мне рассказал. Я все еще сидел так, все еще размышлял, когда двадцать минут спустя телефонный звонок выдернул меня из летаргии. Я снял трубку.

– Говорит секретарь мистера Джона Уилбера Джефферсона, – услышал я чистый и приятный женский голос. – Мистер Райан?

Я сказал, что это так.

– Мистер Джефферсон хотел бы увидеться с вами. Вы могли бы приехать к нему сегодня в три часа?

Это уже любопытно, подумал я, открыл свой ежедневник и посмотрел на его чистые страницы: сегодня в три часа дня я был свободен. Впрочем, я был совершенно свободен в любой день на этой неделе.

– Хорошо, буду, – ответил я.

– Это последний дом у моря на Бич-драйв, – сказала секретарь. – Фасадом к пляжу.

– Я понял.

– Спасибо. – Она повесила трубку.

Я некоторое время держал трубку у уха, в голове все еще звучал ее голос. Мне было интересно, как она выглядит. Ее голос казался молодым, но впечатление могло быть обманчивым. Я повесил трубку.

Утро прошло без инцидентов. Я позавидовал Джею Уэйду, телефон которого, казалось, без конца звонил. Также слышался непрерывный стрекот пишущей машинки. Уэйд был, очевидно, более востребован, чем я, зато я еще не успел истратить триста долларов таинственного мистера Хардвика и мог некоторое время не думать о хлебе насущном.

Никто ко мне не пришел, и в начале первого я спустился в снек-бар за привычным сэндвичем. Спарроу был занят, следовательно не мог побеспокоить меня вопросами, хотя по его лицу я видел, как ему хочется узнать новости о расследовании убийства. Я вышел из бара, чувствуя на себе укоризненный взгляд Спарроу, но не сказал ему ни слова.

Затем я отправился на Бич-драйв, в самый фешенебельный район Пасадены. Здесь богачи на пенсии живут рядом с собственными пляжами, вдали от толпы, наводняющей город в летние месяцы.

У ворот особняка я был около трех. Они оказались открытыми, словно дожидались меня, и я проехал по сорокаярдовой дорожке между ухоженными лужайками и клумбами.

Дом был большим, в старомодном стиле. Шесть широких белых ступеней вели к главному входу. У парадной двери из мореного дуба висел на шнурке звоночек.

Я потянул шнурок, и буквально через минуту дверь отворилась. Дворецкий, высокий вымуштрованный старик, спокойно глядел на меня, вопросительно подняв бровь.

– Нельсон Райан, – сказал я. – Меня ожидают.

Он посторонился и жестом пригласил войти в темный холл, заполненный тяжелой мебелью. Я последовал за ним по коридору в небольшое помещение с несколькими неуютными креслами и столом, на котором лежали глянцевые журналы: все это напоминало приемную дантиста. Дворецкий указал на одно из кресел и вышел.