Маленькие огоньки (СИ) - Макгвайр Джейми. Страница 2

— Извини? — предложил я.

— Ты пропустил ужин, — сказала она, открывая дверь с сеткой. Я вошёл внутрь, и она последовала за мной. — Твоя тарелка в микроволновке. Поешь, а потом можешь рассказать мне, где тебя носило.

— Да, мэм, — сказал я, протискиваясь мимо нее. Я прошёл мимо деревянного овального обеденного стола к кухне, открыл микроволновку и увидел тарелку, покрытую фольгой. Мой рот мгновенно наполнился слюной.

— Сними е… — начала тетя Ли, но я уже сорвал фольгу, захлопнул дверцу и нажал на двойку на панели с цифрами.

Я смотрел, как тарелка крутилась по кругу под теплым желтым светом. Стейк начал шипеть, и соус на картофельном пюре запузырился.

— Не сейчас, — рявкнула тетя Ли, когда я приблизился к ручке микроволновки.

Мой живот заурчал.

— Если ты так голоден, то чего так долго ждал, прежде чем вернуться домой?

— Я застрял на дереве, — сказал я в ту же секунду, когда микроволновка засигналила.

— Застрял на дереве? — тетя Ли вручила мне вилку, когда я проходил мимо нее, и последовала за мной к столу.

Я откусил первый кусок и простонал, откусив еще два куска прежде, чем тетя Ли смогла бы задать еще один вопрос. Моя мама тоже была хорошим поваром, но чем старше я становился, тем голоднее я себя чувствовал. Не важно, сколько раз я ел за день или как много я съедал за раз, я никогда не чувствовал себя сытым. Я никогда достаточно быстро не мог набить едой — любой едой — свой желудок.

Тетя Ли скривилась, когда я склонился над тарелкой, чтобы создать меньшее расстояние от нее до моего рта.

— Ты непременно объяснишь мне это, — сказала тетя Ли. Когда я не остановился, она наклонилась, чтобы положить свою руку мне на запястье. — Эллиот, не заставляй меня спрашивать снова.

Я постарался быстрее жевать и проглотить, согласно кивая.

— Возле огромного дома ниже по улице есть дуб. Я взобрался на него.

— И?

— И пока я был там, ожидая подходящего момента, чтобы сделать хороший снимок на фотоаппарат, появились люди.

— Калхуны? Они тебя видели?

Я покачал головой, быстро прожевывая очередной кусок.

— Ты же знаешь, что это босс дяди Джона, верно?

Я перестал жевать.

— Нет.

Тётя Ли откинулась назад.

— Из всех деревьев ты выбрал это…

— Они выглядели хорошими… и грустными.

— Почему? — по крайней мере на секунду она перестала злиться.

— Они хоронили кого-то на заднем дворе. Я думаю, их собака умерла.

— Ох, это плохо, — сказала тётя Ли, пытаясь посочувствовать. У неё не было детей или собак, и казалось, ее это не тревожило. Она почесала голову, внезапно занервничав. — Твоя мама звонила сегодня.

Я кивнул, откусив в очередной раз. Она позволила мне закончить, терпеливо ожидая, что я вспомню воспользоваться салфеткой.

— Что она хотела?

— Похоже, она и твой папа налаживают отношения. Она звучала счастливой.

Я посмотрел в сторону, стиснув зубы.

— Она всегда такая поначалу, — я повернулся к ней. — Её глаз вообще зажил?

— Эллиот…

Я встал, забрав свою тарелку и вилку, унося их в раковину.

— Ты ему сказала? — спросил дядя Джон, почесав свой круглый живот. Он стоял в коридоре, одетый в темно-синий пижамный комплект, который тетя Ли купила ему на прошлое Рождество. Она кивнула. Он посмотрел на меня, разглядев отвращение на моем лице. — Ага. Нам это тоже не нравится.

— Только что, — сказала тетя Ли, скрещивая руки.

— О маме? — спросил я. Дядя Джон кивнул. — Это херня.

— Эллиот, — проворчала тетя Ли.

— Это нормально, что нам не нравится, что она решила вернуться к кому-то, кто ее бьет, — сказал я.

— Он твой отец, — сказала тетя Ли.

— Какое это имеет значение? — спросил дядя Джон.

Тетя Ли вздохнула, дотронувшись пальцами лба.

— Ей не понравится, что мы обсуждаем это с Эллиотом. Если мы хотим, чтобы он продолжал возвращаться…

— Вы хотите, чтобы я продолжал возвращаться? — удивленно спросил я.

Тетя Ли сложила руки под грудью, отказываясь бросать мне эту кость. Эмоции сводили ее с ума. Может, потому что любые другие эмоции было сложнее контролировать, и это заставляло ее чувствовать себя слабой, но она не любила говорить ни о чем, что вызывало в ней какие-либо чувства, кроме злости.

Дядя Джон улыбнулся:

— Она прячется в ванной на целый час каждый раз, как ты уезжаешь.

— Джон, — прошипела тетя Ли.

Я улыбнулся, но улыбка тут же исчезла. Острая боль от моих царапин напомнила мне, что я видел.

— Как вы, ребята, думаете, эта девочка в порядке?

— Дочка Калхунов? — спросила тетя Ли. — А что?

Я пожал плечами.

— Я не знаю. Просто было кое-что странное, пока я сидел на дереве.

— Ты сидел на дереве? — спросил дядя Джон.

Тётя Ли отмахнулась от него, подойдя ко мне.

— Что ты видел?

— Я не уверен. Ее родители показались мне хорошими.

— Они достаточно хорошие, — сказала тетя Ли, — Мэвис была избалованным ребенком в школе. Ее семья владела половиной города из-за цинкового завода, но завод закрылся, и один за другим они все умерли от рака. Вы знаете, что этот проклятый завод загрязнил здесь подземные воды? Шёл длинный судебный процесс против ее семьи. Единственное, что у нее осталось — это этот дом. Знаете, он должен был зваться Особняк Ван Метер. Они изменили название, когда родители Мэвис умерли, и она вышла замуж за сына Калхунов. Ван Метеры здесь всем ненавистны.

— Это грустно, — сказал я.

— Грустно? Ван Метеры отравили весь город. Половина населения сражается с раком или с осложнениями рака. Это наименьшее, что они заслужили, если ты спросишь меня, особенно если ты примешь во внимание то, как они ко всем относились.

— Мэвис плохо к тебе относилась?

— Нет, но она ужасно относилась к твоей маме и дяде Джону.

Я нахмурился:

— И её муж — босс дяди Джона?

— Он хороший человек, — сказал дядя Джон, — Все его любят.

— Что насчёт девочки? — спросил я. Дядя Джон понимающе улыбнулся, и я покачал головой. — Неважно.

Он мне подмигнул:

— Она красавица, не так ли?

— Неа. — Я прошёл мимо них и открыл дверь подвала, спускаясь вниз по лестнице. Тетя Ли миллиард раз просила дядю Джона сделать там ремонт, купить новую мебель и ковер, но я не сидел там так много времени, чтобы это меня волновало. Все, что было важно для меня — это камера, и дядя Джон дал мне свой старый ноутбук, чтобы я мог практиковаться обрабатывать фотографии. Я скинул фото, которые сделал, но не мог сконцентрироваться на них, все время думая о странной девочке и ее странной семье.

— Эллиот? — позвала тетя Ли. Я поднял голову и посмотрел на маленькие квадратные черные часы, стоящие рядом с монитором. Я взял их в руки, не веря, что прошло уже два часа.

— Эллиот, — повторила тетя Ли, — Твоя мама звонит.

— Я перезвоню ей через минуту, — крикнул я.

Тетя Ли спустилась вниз по ступенькам, в ее руке был мобильный телефон.

— Она сказала, что если ты хочешь свой собственный телефон, то должен сказать об этом ей или мне.

Я вздохнул и встал со своего места, пробираясь к тете Ли. Я взял ее телефон, нажал на дисплее на громкую связь, и поставил его на свой стол, возвращаясь к работе.

— Эллиот? — произнесла мама.

— Привет.

— Я, эм… Я поговорила с твоим папой. Он вернулся. Он хотел сказать, что сожалеет.

— Тогда почему он не говорит это? — проворчал я.

— Что?

— Ничего.

— Ты не имеешь ничего против того, чтобы он вернулся домой?

Я сел обратно на свой стул, скрестив руки.

— А какая разница? Ты ведь спросила не потому, что тебя волнует, что я думаю.

— Меня волнует это, Эллиот. Вот, почему я позвонила.

— Как твой глаз? — спросил я.

— Эллиот, — прошипела тетя Ли, делая шаг ко мне.

Через секунду мама ответила:

— Уже лучше. Он обещал…

— Он всегда обещает. Это его не сдерживает, когда он зол, вот в чем проблема.

Мама вздохнула:

— Я знаю. Но я должна попытаться.