Орхидея для демона (СИ) - Буланова Наталья Александровна. Страница 34

— Я думаю, ректор не откажет мне в такой малости, как урезать Вашу порцию, магистр… Раз уж Вы так постарались над сохранением моей фигуры сегодня.

— Что Вы, адептка, — подхватил демон мою манеру обращения, — я как раз намерен Вас накормить.

— Адептка сыта по горло Вашими странными намерениями, магистр.

Подход неясен, цели неизвестны.

— Дея, — он развернул меня к себе за плечи, и в голосе прорезалась лёгкая тревога, — давай пойдем в ресторан и я тебе всё объясню.

Повела плечами, чтобы выскользнуть из цепких лап демона, и задала вопрос, который являлся для меня камнем преткновения:

— Скажи мне одно, Кристобальт, — я дождалась, пока он будет готов слушать, и продолжила: — тебе просто надо было победить любыми средствами или ты действительно имел в виду именно то, что сказал?

Молчание… Галочка нахмуренных, чётко очерченных бровей… Взгляд демона, который не привык лгать…

И что же дальше?

Что ты мне скажешь, мой демон? Я вижу, ты не обманешь, но вот словом ранить можешь. И я так боюсь этих твоих словесных ножей, от них ещё долго будут кровоточить раны…

Я смотрю в твои глаза и вижу в них себя — растрёпанную девушку, смотрящую на тебя, как на создателя, в ожидании чуда.

А что же ты?

Ты…

Твой серьёзный взгляд скользит по моему лицу, проходится по волосам и становится нежным, пленительным… Опаловый огонь уже не поглощает меня — он плещется через край, стремится ко мне брызгами чувств и испытываемых эмоций.

Я не могу оторваться от него, дарящего мне тепло, призывающего разгореться ответным пламенем мою душу.

Я не вижу, я чувствую лёгкое прикосновение руки к волосам. Ты мягко перебираешь запутавшиеся пряди, твои пальцы застревают в них и ты улыбаешься…

Я первый раз вижу эту улыбку — не озорную, не покоряющую, не самоуверенную и не ироничную…

Так мне улыбался только один человек — дед, когда я приходила домой с торчащими из ног шипами, со свалявшимися лохмами каштановых волос на голове, но зато с долгожданной кавраской — травой девяти жизней — редкой, сложнодобываемой, но так ему тогда необходимой…

— Я слеп без тебя… — произнёс тихо Кристобаль, взяв моё лицо в руки и проведя подушечками больших пальцев по скулам.

— Я глух без тебя… — заправил он спутанную прядь мне за ушко.

— Ты моя кровь, что кипит в жилах… — провёл он руками от плеч до кистей, нежно, словно кусочком шелка.

— Ты мой воздух, что дарит мне возможность жить… — очертил он дорожку от уха, плавно, вниз по шее, вдоль ключицы.

— Твой дух заставляет меня срывать оковы и цепи, пускать всё, что создал, прямиком к бесам. Мне стало наплевать на весь мир. Я готов его перевернуть, изрыть, взорвать, пустить под откос… положить к твоим ногам…

В опаловом море я видела отражение своих, дрожащих от сдерживаемых слёз, глаз. Каждое его слово вскрывало мою грудную клетку, подобно садовым ножницам, всё больше и больше.

— И если ты мне скажешь, что ты готова к обряду, я буду самым счастливым демоном на земле… в подземном царстве… в небе… Дея, ты готова пройти со мной обряд?

Ты вскрыл мою душу, Кристобальт, любовь моя, а сердце моё уже давно у тебя. Что я отвечу?

— Да.

— О, Великий Мышиный Бог, свершилось! Ну вы и нервов мне потрепали!

Ну, всю душу мне вымотали! — раздался над головой голос Бакстера.

Он что, всё это время был тут? Подслушивал мышь партизанская, что ли?

— Тигриную-то? — уточнил Кристобальт, всё ещё не выпуская меня из магнетической нежности своих объятий.

— Что тигриную? — отряхивая пыль с крылышек, спросил Бакстер.

Интересно, где это он так шпионил, что весь запачкался, а?

— Душу твою тигриную, Бакстер, разве забыл, как тебя дед величает? — смеялась я, уткнувшись носом в грудь демона.

Кристобальт прикоснулся губами к моей макушке и волоски зашевелились от его дыхания, вызывая улыбку на ведьминских губах. Околдовал, демонюка любимый…

Разведчик пыльного фронта сразу насупился, вспомнив, как на самом деле его называет дед, и пробубнил недовольно:

— Я тут за них переживаю, свиданку с одной красоткой отменил, а они ещё издеваются.

— Так и скажи, что весь извёлся бы от любопытства, не узнай, чем дело кончилось, а то вот он мне тут кикимору охмуряет!

У мыша даже хвостик возмущённо оттопырился от такого сравнения и носик гневно вздёрнулся, чем вызвал приступ смеха у нас с Кристобальтом.

Ну и мышь!

— Ты бы лучше за Силькой с Фабианом проследил, Бакстер! — укорила я его.

Всё-таки я не доверяла этому оборотню и переживала за подругу. Кто-то бы сказал, что это смешно — переживать за ведьму Смерти, но наша Силька была особенной ведьмой, да ещё и увлечённой одним лохматым типом, а в таком случае волноваться, по моему мнению, очень даже следовало.

— Да всё у них нормально! — махнул крылом Бакстер.

— В смысле? Ты их видел? — мне сразу стало не до смеха. — Говори, шпион дедовский, иначе всё-всё тебе припомню!

— Да говорить-то нечего. Ничего интересного! — вздёрнул маленький, но очень гордый нос тигра Бакстер. Затаил обиду, что ли, за кикимору?

— БАКСТЕР!

— Ну что сразу так орать? Лежит он.

— Где лежит?

Он что, бредит? Пыли нанюхался?

— На кровати.

— Бакстер, на чьей кровати? Да говори ты уже!

— На Силькиной. Лежит, притворяется больным. А наша ведьма притворяется, что верит, ухаживает там за ним. Тьфу, развели скукоту, посмотреть не на что!

— А что с ним случилось?

— Да они в нашей комнате отношения выяснять начали. Силька ка-ак разгневалась, да ка-ак запульнёт в него силой… Не сильно, но к шкафу отбросило, а сверху на него ваш эликсирный агрегат упал. На голову.

— Ах! Разбился?

— Да говорю же, притворяется лежит!

— Да не оборотень, аппарат как?

— Ну, ты жестокая, Дея! Магистр, запомните и намотайте на ус, вернее, на рог, ну или на что там… — Бакстер понял, что сморозил что-то не то, и проглотил окончание фразы. — Да нормально аппарат, только колбочка разбилась.

— Не надо, — в сотый раз придерживал меня Кристобальт. — Дай им самим разобраться.

— Ты слышишь, какие там крики, они могут поубивать друг друга?!

Мы стояли под нашими с Силькой окнами в полной темноте. Я крутилась, как юла, переживая за подругу. И никакие звёзды мне уже не казались романтичными, когда Бакстер шепнул, что у них там разборки по половому признаку, и улетел негодник.

Ну и как я могла остаться на месте после такого заявления? Всю дорогу мучилась предположениями, что там мышь имел в виду. То говорит, что играют в больницу, то про разборки… Или они спокойно разбираются?

Б-р-р, голова не слушается, мысли путаются. Не успела отойти от сделанного Кристобальтом предложения (всё же очень важный и волнительный момент в жизни каждой девушки), как этот Бакстер мне уже всю воду замутил да идиллию разрушил. Вот же проблема ходячая!

— Дея, пойдём ко мне, ты так и не поужинала, — мягко, но неуклонно тянул меня за талию Кристобальт в сторону от общежития. — Ничего страшного у них там не случится, ты явно будешь лишней. Посмотрела, убедилась, как хотела, — всё!

— Да в чём я убедилась? В разборках?

— Дея, это я пока делаю вид, что не слышу про зелье анти-потенция, но вот-вот пойму, что я не единственная жертва эксперимента.

— Ам-м-м… Ну да…

Кто-то тут цветы посадил… Деревья какие высокие… Небо тёмное, как чернила…

Эх, ладно! Нашёл, чем меня взять, вот же демонюка!

— А знаешь, пойдём, я действительно проголодалась, — начала я сначала неуверенно, но потом поняла, что надо извлекать информацию, пока такая подходящая ситуация образовалась. — А может, ты мне тогда за ужином расскажешь, как у тебя зелье-то оказалось в организме, м-м-м?

— Расскажу, Дея, но только тогда, когда у тебя будет пустая тарелка и полный живот, а то он меня уже оглушил своим жалобным урчанием. Он понимает, в отличие от хозяйки, что ему надо питаться!