Красота в пепле (ЛП) - Смелтцер Микалеа. Страница 56

Я направился вглубь дома, скользя пальцами вдоль стен.

Пыль осела повсюду густым слоем. Наши с сестрой фотографии по-прежнему висели на стенах. Войдя на кухню, я увидел тарелки, лежащие в раковине. Дом навечно застрял в том дне, став безмолвным свидетелем последних моментов, проведенных здесь.

Я почувствовал, как Саттон сильнее сжала мою руку, и даже не сразу понял, что она по-прежнему держала ее в своей. Я был благодарен ей за поддержку, потому что внутри чувствовал, что вот-вот развалюсь. Удивительно, но до сих пор это было не так сложно, как я предполагал. Разумеется, мы еще не побывали наверху, там, где будет по-настоящему сложно.

В гостиной я наткнулся на нашу старую семейную фотографию с барбекю. Подняв ее, я провел пальцами по стеклу. Прижав фото к груди, я понял, что с ним или без него мне не станет легче. Мы не можем перестать жить, внезапно осознав, что кого-то больше нет рядом. Боль есть всегда, но если упорно трудиться, она может стать достаточно сносной. Вот к этому я и стремился.

— Я хочу забрать эту фотографию с собой, — прошептал я, крепче сжимая рамку.

Никто ничего не ответил, а я наконец стал подниматься по лестнице к месту, где все когда-то закончилось. Поднявшись наверх, я остановился, тупо уставившись на ковер. Очевидно, кто-то пытался почистить его, но в том месте, где лежал мой папа, на нем так и осталось бледно-розовое пятно.

— О Господи, — ахнула Саттон, прикрыв рот рукой.

— Здесь я нашел папу, — ответил я. Мой голос звучал странно отрешенным, как будто все здесь случилось с другим человеком, не со мной. Может быть, так и было?

— Думаю, нам стоит уйти, — Кайл схватил меня за руку, пытаясь развернуть в обратную сторону. Он тоже был в ужасе, как и Саттон.

— Нет! — я вытащил руку из его хватки. — Я не для того зашел так далеко, чтобы бросить все на пол пути. Мне это нужно!

Необходимо было покончить с прошлым.

Кайл вздохнул, бормоча что-то себе под нос.

Я перешагнул через пятно и направился к бывшей комнате моих родителей. Кровать была пуста, даже матраса не осталось, так что в их спальне не было следов крови. Я не стал задерживаться здесь надолго, в этом не было смысла.

Вместо того чтобы идти в комнату Кейлы, я сначала зашел в свою.

— Здесь была моя комната, — сказал я Саттон. Хотя слова оказались излишними, поскольку было очевидно, кому принадлежала эта комната.

Уверен, она выглядела весьма странно по сравнению моей нынешней квартирой. Два этих места были абсолютно не похожи, они указывали на огромную разницу между старым и новым Кэлином. Старый Кэлин был мальчишкой, заинтересованным только в том, чтобы угодить себе: быть звездой, найти девушку, иметь идеальную жизнь. Теперешнего меня не заботила ни одна из этих вещей за исключением, может быть, девушки, подходящей девушки.

Я выпустил руку Саттон и взял футбольный кубок, лежавший на моем комоде. Добрый старый Кэлин обожал футбол, а новый Кэлин ненавидел его. Вероятно, просмотр футбола по телевизору слишком сильно напоминал мне о жизни, оставшейся в далеком прошлом. Глядя на кубок и другие памятные вещи в своей бывшей комнате, я задался вопросом, какой стала бы моя жизнь, если бы они остались в живых. Продолжил бы я заниматься футболом? Стал бы профи?

В жизни каждого человека есть ряд решений, принятых им самим, способных в конечном итоге навсегда изменить его жизненный курс. Скажешь «да» вместо «нет», и исход может кардинально измениться. Кнопки «назад» нет. Есть только один шанс сделать все правильно. Думаю, большинству из нас это не удалось. Гораздо проще все испортить, чем добиться успеха.

Мои ошибки утянули меня вниз и привели на темный путь отупения, о котором я раньше никогда не задумывался. Яркие вспышки эмоций иногда привносили мое искусство и Саттон. Тогда я чувствовал радость, но не такую, как прежде. Поэтому, когда эмоции появлялись, я цеплялся за них, но внутри надежно засел страх, что они в любую секунду могли оставить меня. Я боялся позволить себе жить и быть счастливым! Если я буду жить дальше, это будет означать, что я смирился со смертью своей семьи. Мне казалось неправильным позволить себе быть счастливым, когда их больше не было.

— Ох, Кэлин, ты городишь такие глупости, — Кейла буквально шипела. — Больше всего мы хотим, чтобы ты был счастлив. Хотим видеть, как ты сможешь двигаться вперед и начать новую жизнь. Ты можешь одновременно быть счастлив и тосковать по нам! Это не тот случай, когда ты вынужден выбрать что-то одно и оставить другое позади.

Это была всегда мудрая Кейла. Даже в шестнадцать она была умнее меня, на нее всегда можно было положиться. Я любил сестру, но и злился на нее частенько. Теперь я сильнее всего хотел быть хорошим братом и лучшим сыном. После их смерти было слишком легко позволить себе оглядываться назад и сожалеть. Но сожалеть нужно лишь о том, что больше ничего не можешь сделать. Мы застряли с решениями, которые приняли когда-то давно.

— Я готов, — прошептал я, покидая свою комнату.

Посещение комнаты Кейлы стало настоящим испытанием. Я довольно долго простоял в коридоре, уставившись на закрытую дверь.

Саттон успокаивающе потирала мою спину.

Я распахнул дверь в комнату сестры, и вот тогда все полетело к чертям.

Я рухнул на колени, не выдержав напора эмоций. На меня нахлынули воспоминания о той ночи, когда я сидел в этой комнате и тупо смотрел, не в силах ничем помочь, пока ее кровь вытекала на пол. Было невыносимо видеть, как человека, которого любишь больше жизни, выпотрошили, словно животное. И мне пришлось наблюдать это не один раз, а три.

Увиденное изменило меня до неузнаваемости. А как иначе? Если бы я повел себя так, словно ничего не случилось, разве не было бы хуже?

— Это нечестно! — закричал я, в гневе швырнув фотографию в рамке. Рамка врезалась в стену, стекло разбилось и разлетелось на кусочки, как и мое разбитое сердце.

— Нет! — я бросился туда, где лежали осколки, тщетно пытаясь собрать их воедино. К счастью, сама фотография почти не пострадала. Я поднял ее, не заботясь о том, что стекло разрезало кожу на пальцах, встал на ноги и осторожно провел по ней ладонью, чтобы убедиться в ее целостности.

Я заставил себя внимательно осмотреть каждую деталь в комнате, сохраняя их в памяти, как было и с остальными местами в доме. Я знал, что сегодня приезжал сюда в последний раз. Мне было слишком больно, и я почувствовал, что настало время продать дом. Было бессмысленно оставлять его, когда у меня не было намерения жить там. Мы прожили здесь хорошую жизнь, за исключением той страшной ночи. Теперь пришло время въехать сюда новой семье и написать свою историю.

— Ты в порядке? — спросил Кайл.

Я кивнул.

— Ты плачешь, — ахнула Саттон.

Я прикоснулся к лицу и почувствовал влагу на пальцах.

— Я не знал, что плачу.

Они притихли и дали мне еще немного времени. Я в последний раз обошел весь дом и остановился у входной двери. Посмотрев на Кайла, сказал:

— Я свяжусь с риэлтором в понедельник.

Он кивнул.

— Хорошо.

Стоя на крыльце, я наблюдал, как Кайл запер за нами дверь.

Люди говорят, когда закрывается одна дверь, открывается другая. Я искренне надеялся, что это было правдой.

Глава 22 

Саттон

Я была удивлена тем, как хорошо Кэлин справился с эмоциями, которые обуревали его при возвращении в дом родителей. Он явно испытал потрясение, но в целом его реакция оказалась относительно мягкой. Это стало хорошим знаком. Ему обязательно нужно было двигаться дальше, и я знала, он тоже это понял.

После нашей поездки, Кэлин создал картину, на которой изобразил всю свою семью, и установил ее на столе рядом со своей кроватью. Так же он рассказал Кайлу, что уже связался с риелтором, и дом будет выставлен на продажу в течение ближайших двух недель. За это время рабочие должны будут убрать все лишнее из дома. Кэлин отказался лично принимать в этом участие, и я прекрасно понимала почему. Кайл обещал позаботиться обо всём при поддержке некоторых ребят, с которыми они вместе с Кэлином ходили в школу.