Кружка (СИ) - Чистюнин Алексей Юрьевич. Страница 62

— Мы только в очередь встали. Мужики из первых бригад между собой сцепились. Потом кто то крикнул, что вон они врачи и восьмая бригада они во всём виноваты. Наших зажали. Девчонок лапать стали. Лёня наш вступился, так его сразу побили сильно. Меня бригадир к вам отправил за помощью.

В этот момент из-за машины донеслось.

— Вони тут. Гната шукайте.

Между машин на пустую площадку вбежало человек двенадцать, трое из них были с гаечными ключами в руках. Молча, они рванули к нам.

Крайним стояли Быков и Дуб. Первые и последние удары достались именно им.

Огибая их с двух сторон, в толпу врубились Негипа и Степанов. Александр уступал Василию в росте и комплекции, но был заметно крупнее любого из нападавших. Негипа молча отвешивал плюхи своими большими кулаками. После каждого удара один из нападавших терял сознание. Василий не мелочился, а просто хватал и швырял агрессоров в других нападавших. Ухватив двоих за шкирки стукнул тех между собой головами. Две мельницы перемололи дюжину нападавших в мгновение ока.

Быкову и Дубу досталось, у главврача было багровое ухо и отёк на скуле. Дуб получил по плечу ключом и кулаком в глаз, от чего тот заплыл. Вокруг валялась разбитая толпа нападавших.

— Бегите туда — махнул рукой Михаил Владимирович в сторону столовой. — Со мной Ильдар и Игорь останутся, а Александр Николаевич вам совсем не помощник.

Впереди Степанов с Негипой и я в хвосте за ними.

Пробежав между рядами машин мы выскочили на площадку полевой кухни. Столы и стулья частично были раскиданы, а часть уже безвозвратно испорчена.

В побоище, по другому эту массовую драку назвать нельзя, было вовлечено не меньше сотни человек.

— Наши где?

Бригадных не было видно. Вваливаться в общую свалку не имело смысла, там шёл бой, где каждый за себя и все против всех. Хлестались наотмашь, куда бог пошлёт.

— За мной! — скомандовал Василий, и повёл нас вокруг, пробираясь к раздаче.

— Вон они.

— Где?

— Вон автобус пассажирский внутри они.

— Который?

— Тот лядский. Он в осаде.

Откормыши переростки рванули к автобусу, в открытые двери которого пытались вломиться с двух сторон пара десятков человек. Но что-то их сдерживало и они лаялись с теми кто был внутри не решаясь входить.

— За что кипешь брателы? Зачем лярвововоз ломаете.

— Револьверы у них. Боятся выйти. Мало мы коцапью рожи успели поправить. Ничего. Деваться им некуда выйдут. Тогда мы им эти револьверы плашмя в одно место вставим.

— Может хватит. Там пожилые люди и девушки. Нашли с кем драться.

— Тебя не спросили.

Точно внутри были наши.

— Василий, Саша у них ножи! — из окна крикнула одна из медсестёр.

— Бейте цих. Вони з ними.

Развернувшись осадная компания стала нас окружать.

— Мужики предупреждаю, кто достанет нож пеняйте на себя я таких жалеть не буду. — предупредил всех Василий. — Колька спину прикрывай. Смотри, чтоб не пырнули.

Двадцать не двенадцать и народ тут был по крепче. В общем плюхи прилетали всем. Но на ногах оставались Негипа и Василий, и я между ними с побитой рожей и помятыми рёбрами. Уложили мы всех. Точнее они, я наверное только одного и то врядли, моему противнику от Негипы нежданно хук прилетел. Из автобуса в тыл вышли самые стойкие наши деды во главе с бригадиром и Сашей Ганженко они тоже смогли ушатать несколько противников. До нашего прихода их сильно избили, особенно Валентина Дубовика и Лёню Сизюхина не самых крупных бойцов, которые первыми встали на защиту бригады и медиков, вокруг побитых хлопотали наши медсёстры. Негипа осмотрел их и сказал:

— Жить будут. Сотрясение сильное надо их к нам нести. Там Александр Николаевич вылечит. Сейчас мы быстро за носилками сходим, ждите тут пока.

Чтобы не нарваться на распалённых дракой, мы пошли к себе кругом. Пробираясь по периметру стоянки мы натыкались на избитых людей которые еле стояли на ногах один краше другого.

— Выпустил пар народ. День начатый с драки, обычно заканчивается грандиозной пьянкой. — Отметил, увиденное, наш бригадир. — И мы тоже расписные красавцы, один наряднее другого. Кто кривой, кто хромой и все с сигнальной фарой под глазом.

— Девчатам нравится! Я вот по молодости на танцы ходил не танцевать. Ничего все живы, а шкура у нас толстая заживёт. — Ответил бригадиру Василий Фёдоров.

— У нас вона живчик, какой есть. Воробей то наш ток разбитым хлебалом отделался. Ловко ты мимо народного гнева Александр проскользнул.

— Ага если бы не револьверы прибили бы нас. Я их вообще снимать не буду. Спасибо Николаю, что уговорил меня их купить. Там жесть была. Если бы не стрельнул затоптали бы нас. Коля с меня простава в самом приличном первом кабаке что будет. Ты нас сегодня возможно от смерти спас. Я такой драки в жизни не видел.

— Она ещё не закончилась. Там месилово такое, что подходить разнимать страшно.

— У нас на глазах человека походу убили. Стол сломался, он на обломок ножки острый упал.

Прерывая рассказ Воробья, за машинами загрохотали два автомата длинными очередями на полный рожок.

— Лежать всем! Вашу мать! Кто дёрнется пристрелю! Страх потеряли утырки. Здесь закон простой я предупредил, вы услышали. Первому кто пошевелиться отвешу маслин полбанки в рыло! Родная мама не опознает. Бегом к своим машинам черти. Через полчаса перекличка и выезд. Из-за вас конвой никто задерживать не будет.

Нет мы конечно не против полежать, но так как мы явно находились не в прямой видимости говорившего то команда дана не нам, а тем кто был на площадке у кухни. Поэтому мы не спеша поддерживая друг друга продолжили свой обратный путь.

К нашему приходу у машин прямо на земле лежало пятнадцать человек.

— Док мы вроде меньше уложили?

— Это Василий Евгеньевич почти все новые. Ваших только двое. Одному сейчас челюсть вправим, а другому гематому вскроем и отпустим.

— У нас своих двое тяжёлых Валентина и Леонида сильно приложили.

— Давайте их к Александру Николаевичу пусть осмотрит. Остальных к Дубу и сами включайтесь в приём пострадавших много.

— Это не пострадавшие. Это дурная кровь вперемежку с мочой у некоторых ум за разум завела.

Пока оказывали помощь травмированным, бригадир рассказывал о событиях раннего утра:

— Мы в очереди стояли. Эти которые начали, сидели и завтракали. Кто кому из них чего сказал первым, я не слышал. Сначала они меж собой ругались. Это потом они орать стали, что едем непонятно куда, и половина из нас передохнет в пути. В очереди им поддакнули да подначили, что значится всех как собак из первой бригады прикопают в тихую у дороги. Ну они вроде как сначала между собой отношения начали выяснять. Очередь двигается мы к раздаче ближе подходим. В этот момент те которые в очереди стрелки на нас перевели. Мол чего вы к нам цепляетесь, это вон они виноваты. Пальцами в нас тычут. Они его не лечили. Я то старый дурень не сообразил сразу. Сам им сказал: «Мы вообще никого не лечим». Тут то их и прорвало. Они шасть к нам только стулья со столами в разные стороны полетели. Сцепились мы с ними. Хорошо стояли плотно. Отбились сперва. Я Ильдара сразу к вам послал предупредить. Они девонек наших начали хватать да тянуть к себе. Это чего они удумали. Тута мы сами уж на них кинулись. Отбили девчёнок, да смотрю, юшку нам хорошо пустили. Стали мы отседова уходить. Так не выпускают. Мы меж кухОнных машин к автобусу. Хорошо двери открыты были. Там нас Воробей всех и спас. Зажали нас. Ножами машут. Орут, что на ремни порежут, а баб значится в лоскуты залюбят. Если бы не ребята наши не понятно чтобы было. Грозились сейчас мол ещё народ придёт, мы вас из автобуса вытряхнем. А Воробей им говорит я до того перестреляю всех кто только к автобусу притронется.

Медсёстры окружили бригадира.

— Михал Степаныч куртку снимите давайте мы вам повязку наложим и раны обработаем.

— Девоньки милыя вона сколько у нас побитых, их обихаживайте сначала, а я посижу пока!

— Нет. Нет Михаил Степанович. Нельзя наш коллектив без руководителей оставлять. Вас могут к начальству вызвать, а вы у нас весь в крови. Вам умыться надо и переодеться. Мы немного за вами поухаживаем. Без Вас все потерялись сразу. Как мы без такого командира будем, если вы заболеете?