ИВ. Тетралогия (СИ) - Северин Гай "geori". Страница 18

И все-таки, я, в конце концов, решив, что тянуть дальше с принятием решения становится опасно (я ведь не знал точно, сколько вампирская кровь работает в организме), достал из закрытого ящика стола отцовский браунинг. Где хранился ключ, я давно знал, отец перестал его прятать с тех пор, как мы с Наоми стали достаточно взрослыми, чтобы осознавать, что оружие — это не игрушка. Повертев его в руках некоторое время, собираясь с духом и еще раз взвешивая все за и против, я одновременно прикидывал, как бы это лучше сделать, куда выстрелить, чтобы и сразу наверняка, чтобы не мучиться, но, чтобы и не так страшно было. Я, признаться, отчаянно трусил на тот момент. Неизвестно, сработает ли мой замысел или нет. А решиться на самоубийство оказалось не так-то и легко. И как только некоторые идут на это добровольно и окончательно?

Я прислушался, не проснулся ли отец в гостиной. Мне сейчас меньше всего хотелось бы, чтобы он застал меня за этим занятием. Но измученный мой родитель спал крепко, чего не случалось уже много дней. Как же мне не хотелось вновь доставлять ему страдания, я ведь прекрасно осознавал, что, зная, с кем имеет дело, он не зря оберегал меня от подобных контактов, и меньше всего на свете он хочет, чтобы его сын превратился в адское создание ночи и пил человеческую кровь. Тем более, после всего, что произошло с ним за последнее время. Ведь я — это все, что у него осталось в жизни. Но как бы там ни было, интуитивно у меня была стойкая уверенность, что все совсем не так трагично, что если я выживу и стану сильным и быстрым, то жизнь моя повернется совсем по-другому, может стать гораздо лучше, красочней, как бы парадоксально это ни звучало.

Не знаю, откуда у меня взялись такие мысли и насколько высока вероятность, что так и будет на самом деле, но отступать от задуманного я больше не собирался. Спрятав браунинг в карман, я вышел в гостиную, посмотрел на спящего отца, на его заломленные в страдании брови, не разгладившиеся даже во сне, мысленно на всякий случай простился с ним и вышел из дома. Время поджимало. Был дорог каждый час, но не мог же я потревожить его сон и разбудить его оглушительным выстрелом. Боюсь, мой старик не переживет зрелища сына с кровавой дырой в голове. Нет, раз уж принял такое страшное решение, то никого больше рядом быть не должно. Сам заварил кашу, сам и расхлебывать буду. К тому же, это защитит моего отца от реакции древнего вампира. А то, что она будет весьма и весьма неположительной, я не сомневался. Пусть будет понятно, что Гаэтан ничего не подозревал о моем решении, как и есть на самом деле, тогда я смогу всю ответственность взять на себя.

Правильность принятого решения грела мое пока еще бьющееся сердце, и я быстро добрался до своей квартиры в районе Вандомской площади. Закрыв тщательно все окна и двери, чтобы как можно сильнее заглушить шум выстрела, я потушил свет. Почему-то в темноте было не так страшно, терялась сама реальность происходящего, и мозг воспринимал все как какую-то игру, а не как по-настоящему ужасающий поступок, на который я сейчас готов был уже пойти.

Ну, все, Джори, не будь слабаком, ты же хочешь этого, так нечего дальше тянуть. Быстро проверив, заряжен ли пистолет, я снял его с предохранителя, поудобней устроился на диване. Наверное, это было глупо, но мне почему-то не хотелось падать на пол. Сперва приложил браунинг к голове, потом передумал. Если мои мозги разлетятся по комнате, кем без них я стану, когда снова оживу? Зачем-то, сняв пиджак, не захотев его пачкать, остался в одной сорочке, представил, как будет она скоро выглядеть с огромным алым пятном на белоснежном фоне, и лег на спину. Потом, собравшись с духом, приставил дуло к левой стороне груди, и вслушиваясь в оглушительные удары сердца, которое билось так, будто знало, что сейчас ему суждено будет остановиться, закрыл глаза. Глубоко вздохнув и сцепив зубы, я спустил курок.

Основные события, поведанные героем в первой книге серии, приходятся на начало ХХ столетия — рубеж, когда романтический век сменялся веком технического прогресса. Когда на площадях уже перестали полыхать костры святой инквизиции, но суеверный страх перед неведомым еще не полностью сменился скептицизмом.

=== Часть 2 ===

Ночь

Очнулся я резко, хватая ртом воздух, будто долгое время не мог выплыть на поверхность из глубины, и первым делом схватился за сердце. Моя сорочка с левой стороны была жесткой и грубой от засохшей крови, только это и говорило мне, что я все-таки сделал то, что хотел. В остальном никаких особых изменений я не ощутил. Потрогал пальцем зубы. Как глупо, сам усмехнулся. Я что, ждал, что изо рта сразу будут торчать клыки, как у саблезубого тигра?

Потом я встал. Тело немного затекло за то время, пока я был неподвижен, но на мертвого или, тем более, на бесплотный дух я не походил. Внезапно пришел запоздалый страх, а с ним и заблудившийся здравый смысл. Может быть, мне просто приснился странный сон, и я не совершил идиотский поступок, который кроме как постболезненным помешательством не назовешь? Я включил свет и огляделся, рассеивая свои сомнения вместе с мраком. Да, вся моя сорочка залита кровью, которая уже высохла и потемнела. Сколько же я провалялся здесь? Диван тоже весь в крови, в сиденье зияла аккуратная дырочка от пули. Ну, конечно, выстрел с такого расстояния, не мудрено, что пуля прошла навылет. Зачем-то вытащил её, она застряла в одной из пружин. Диван придется заменить, а вот пулю захотелось оставить на память. Хорошо, хоть на звук выстрела никто не отреагировал, а то вызвали бы соседи полицию, и очнулся бы труп в морге — вот так новость на первые заголовки газет.

Итак, пора оценить обстановку. Кровь вампира сработала, я жив. Невероятно, но это так. Однако, в себе я ничего нового пока не обнаружил, никаких изменений. Попробовал поднять искалеченный диван одной рукой — приподнял с трудом, силой вампирской даже и не пахнет. Что я сделал не так? В чем ошибся? Или это все сказки насчет особых способностей? Мне бы радоваться, что просто жив остался после безумной, ничем не оправданной авантюры, но я чувствовал себя обманутым.

Что я знал об обращении в вампира? Только то, что, умерев с кровью этого существа в организме, воскреснешь, и в новом качестве. Возможно, должно быть что-то еще, чего я не знаю, и мне нужно как можно скорее это выяснить. Самое время вернуться домой к отцу и дождаться прихода лорда Гэбриэла. Вряд ли я в ближайшее время найду другого вампира, способного мне все объяснить. Это, конечно, очень рискованно — показываться ему на глаза, но не оставлять же отца одного, да и мое время может быть упущено. Я глянул на наручные часы. Уже вечер, а выстрелил я себе в сердце поздней ночью. Значит, пролежал я здесь больше двенадцати часов. Отец точно с ума сходит, а вампир обещал появиться нынче же, значит, пора отправляться на встречу с создателем, и, вероятно, с судьбой. Приняв душ, я переоделся, выбрав свой самый лучший повседневный костюм и свежую белоснежную сорочку, почувствовал себя вполне готовым к любым обстоятельствам и неожиданностям. Привычным жестом откинув непокорную челку с глаз, вышел из дома.

Отец ждал меня. Я нашел его в комнате Наоми. При взгляде на его молчаливое страдание, меня вновь кольнуло чувство вины за то, что я чуть было не оставил его совершенно одного, ведь никакой гарантии в моей затее мне никто не давал. До сих пор еще оставалась вероятность полного провала, если я не узнаю способ завершить превращение, или если не удастся уговорить Гэбриэла сохранить мне жизнь.

Гаэтан поднялся мне навстречу.

— Сынок, где ты пропадал весь день? Я начал волноваться.

— Все в порядке, отец. Я был у себя. Нужно было сделать кое-что безотлагательное, прости, что пришлось уйти без предупреждения.

Отец слегка улыбнулся одними губами, но глаза оставались по-прежнему печальными, страдающими, но и немного настороженными. Смотрит так, будто ждет, что я снова начну задавать вопросы о своем чудесном исцелении и личности таинственного гостя. Наверное, придумал версию, готовый соврать мне впервые в жизни. Я сам себя в этот момент ненавидел за то, что придется добавить ему еще переживаний, но сделанного не воротишь.