ИВ. Тетралогия (СИ) - Северин Гай "geori". Страница 34

Часть мебели и картин из моей квартиры я перевез в свой кабинет в баре «У Жерара», еще кое-что переправил в переоборудованный подвал под отцовским домом. И, раз уж я оставил жилье на улице Рю де Ла Пэ для своих холостяцких нужд, я решил обустроить его более тщательно — организовал в нем ремонт и уже с помощью профессиональных дизайнеров приобрел новую мебель. Так что в данный момент отвезти Розу туда, где вовсю шли ремонтные работы, я не мог.

Предварительно заказанный номер люкс в отеле Мануар Сен-Жермен де Пре как нельзя лучше послужил нам этой ночью. И здесь меня ждало мое третье разочарование. Несмотря на всю свою красоту и очарование, в постели Роза оказалась весьма посредственной, безынициативной и не изобретательной любовницей. Проведя с ней ночь, я вполне понимал ее сбежавшего мужа, надо признать. Нет, она, конечно, отдалась мне со страстью изголодавшейся женщины, безо всякого притворства плавилась в моих руках и стонала от экстатического удовольствия, но никакой отдачи я от нее так и не дождался. Стоило мне сбавить темп и ненадолго прерваться, как она, и не подумав что-либо предпринимать, просто жарко начинала шептать мне, что я лучшее, что было в ее жизни.

«Тоже мне, Америку открыла», — с досадой думал я.

Признаться, я привык, все-таки, что женщины в любовных играх должны принимать больше участия. Ладно, там, неопытные девицы, впервые вкусившие страсть, их еще можно понять. Но женщина, бывшая замужем и настолько не знающая, куда деть руки? Уму непостижимо.

Вернувшись домой на рассвете после такого не слишком удавшегося свидания, я совсем было уже решил, что на этом наши с Розой встречи и закончатся. Все равно, почти никакой пользы ведьма мне принести не смогла, стоит ли время терять, если она даже удовольствие толком не может доставить партнеру. Но неожиданно во мне проснулся азарт. Что же я за мужчина такой, если не научу? Раз уж страсть в ней разжечь получилось очень легко, и стараться почти не пришлось, значит, не фригидна, уже хорошо. А уж показать ей и доходчиво объяснить я точно смогу.

Но, к моему большому огорчению, обучению Роза поддавалась очень плохо. Нет, надо отдать ей должное, все мои просьбы и намеки она выполняла в полной мере, но, все же, не так, как мне бы этого от нее хотелось. Что же, не во всем же ей быть идеальной. «В конце концов, — решил я, — у нее множество других достоинств, которых я не находил обычно в женщинах. Она умна, образована, воспитана».

И я не терял надежды, что у нее еще не все потеряно.

Так прошло несколько недель, мы продолжали регулярно встречаться, я приодел Розу и теперь с ней не стыдно было появиться в любом обществе. Как-то раз, мы большой и шумной компанией собрались в одном из закрытых для простой публики клубов. Я праздновал заключение очень удачной сделки, которая сулила мне не только приличное вознаграждение, но и уважение в некоторых кругах, в которые попасть было совсем не просто. И то, что мне удалось туда пробиться, стало исключительно моей большой заслугой и результатом правильного применения моих талантов. Поэтому сегодня я угощал, шампанское лилось рекой, гости мои и друзья, в том числе, конечно же, Золтан и Лука, быстро пьянели, собственно говоря, как и мы с Розой.

В ту ночь мы добрались до ее дома в абсолютно невменяемом состоянии, и она, кажется, наконец-то, пригласила меня к себе. Мы буквально ввалились в ее тесный и невзрачный домик с дешевой мебелью и скудной обстановкой, и я вновь набросился на нее, горя сексуальным желанием, изрядно подогретым большим количеством алкоголя. Отключился я прямо в гостиной в беспамятстве, совершенно не представляя, чем закончилась эта ночь.

Все стало ясно, когда я, наконец, разлепил глаза, перед которыми в первую очередь предстал ковер, сообщивший мне, что спал я на полу. Однако, я чувствовал под собой отнюдь не жесткий ворс ковра, а чье-то тело. Догадаться, чье именно, не составляло никакого труда, однако я, с ужасом осознавая, что именно увижу, если пошевелюсь, не мог сдвинуться с места.

Остро пахло кровью. У меня даже голова кружилась, складывалось ощущение, что кровь повсюду вокруг меня. Собравшись с силами, я, наконец, медленно приподнялся и откатился в сторону. Роза, абсолютно белая, без кровинки в теле, лежала, распластавшись на ковре. Зато вокруг этой крови было достаточно — и на ее лице, и на шее, и на моих губах.

Первым моим желанием, почти непреодолимым в этот момент, было вскочить и, сломя голову, выбежать из этого дома, чтобы не видеть того, что я натворил в пьяном безумстве. Останавливало только то, что я немедленно сгорю на солнце, жизнерадостно заглядывающем в окна. Хотя, возможно, так и следовало поступить.

Поднявшись на ноги, я смог во всей красе рассмотреть дело рук своих, и мой желудок чуть наизнанку не вывернуло. Чувствуя, как меня начинает бить нервная дрожь, я малодушно сбежал в ванную. Горячей воды в доме Розы не было, но мне она и не нужна сейчас. Встав под ледяные струи, чтобы остудить голову, я медленно начинал работать мозгом.

Вчера, пока улаживал дела и подписывал контракты, я пренебрег своей жаждой, отправился в клуб, не утолив ее предварительно. Был уверен, что уже вполне себя контролирую. Собственно, так и было, при необходимости я уже мог выдержать без крови до двух дней. Но вчера затуманенный алкоголем мозг просто отказался мне служить, и на место рассудительного Джори-человека пришел кровожадный Джори-вампир. И вот ведь дурак, второй раз на те же грабли!

Потом я подумал о Розе. Такой красивой и умной ведьме, и такой холодной и безжизненной сейчас, лежащей на полу в своей гостиной.

Стоп, а как же вербена?! Ведь она утверждала, что пьет ее, как и все посвященные. По идее, окажись у нее в крови эта трава, она бы мне все внутренности сожгла. Получается, Роза беспечно перестала пить настой. Но почему?! Теперь я вряд ли это узнаю. Как же глупо! И как не вовремя. Ведь если она успела поделиться с кем-то из своего ведьмовского сообщества, что встречается с вампиром, не сносить мне головы. Гэбриэл и об этом предупреждал: не стоит ссориться с ведьмами, не жалуют они нас, а уж за одну из своих и подавно отомстить захотят. Хотя Роза утверждала, что почти не общается с другими ведьмами, но, все же, мне стоило принять меры и замести следы.

Сам поражаясь своим хладнокровным и жестким мыслям, я вышел из ванной и оделся. Может быть, это просто шок и я не до конца осознал содеянное? Иначе, чем еще можно объяснить почти полное отсутствие эмоций с моей стороны? Я убил милую девушку, дарившую мне свою любовь, и сижу, смотрю на ее труп будто чужими глазами, и рассуждаю, как бы скрыть следы своего преступления.

Бред какой-то! Или же я все-таки постепенно превращаюсь в того самого монстра, с каждым следующим убийством теряя человечность? Я встал и раздраженно поднял труп Розы с пола, завернул в плед, сдернутый с кресла, и уложил на диван, будто не видя ее, снимаю с себя всю вину. Ага, как же! До чего же бесит то, что я не могу выбраться из этого дома до темноты! Черт бы побрал это солнце. Запах крови аж в ноздри бьет.

Я разыскал кухню — крохотную и аккуратную, как и все в этом домишке, налил стакан воды и, пока пил, избавляясь от привкуса крови, неожиданно услышал странный звук, доносящийся из глубины дома. Как будто царапанье вперемешку с тихим поскуливанием. А Роза утверждала, что живет одна. Я отправился на звук, и, открыв дверь одной из комнат, скорее всего, спальни хозяйки, обнаружил источник шума.

В закрытом помещении находились два щенка — совсем молодых, не больше четырех месяцев отроду, разных пород и окраса, но одинаково жалобно тявкающих от голода, вероятно.

— Эй, ребятки, — я присел на корточки и поманил щенков к себе, псы сперва нерешительно, но, потом все же осмелев, подошли ко мне и ткнулись холодными носами в руку. — Хорошие мальчики.

Я потрепал их обоих по загривкам и поспешил обратно на кухню, необходимо было раздобыть им еду. Там же я на этот раз и обнаружил миски, которые не заметил сразу, а потом в буфете нашел немного хлеба и молоко. Раскрошив хлеб и смешав его в молоке, я собрался идти за щенками, но они уже сами притопали на кухню и жадно набросились на еду.