ИВ. Тетралогия (СИ) - Северин Гай "geori". Страница 53

Даже на козлах легкой изящной кареты Эванджелины кучером сидела женщина, неуловимо напоминающая свою хозяйку. Прямо какая-то армия феминисток. Мы ехали молча, очевидно, мадам действительно никому не доверяет.

Поэтому, имея возможность спокойно поразмыслить, я, признаться, немного загордился собой. Умение манипулировать другими, которое я продемонстрировал сегодня, хоть и не самое благородное качество, но в политике и в дипломатии поистине бесценно, я бы даже сказал — это их суть.

По дороге я незаметно, но еще внимательнее присмотрелся к вампирше. Сейчас она выглядела несчастной усталой женщиной, угнетенной отсутствием поддержки и семейными проблемами с непутевым супругом. Похоже, она вовсе не такая ледышка, какой пытается выглядеть, словно многочисленными шрамами у нее не только лицо, но и все сердце покрыто.

Старинный особняк Эванджелины на окраине Брюсселя, окруженный со всех сторон ухоженными газонами и цветниками, хотя по своим размерам был значительно меньше дома Жана-Баттиста, тем не менее, смотрелся вполне достойно для главы сообщества. Для входа мне не потребовалось приглашения, очевидно, хозяйка не считала нужным держать защиту от вампиров.

По парадной лестнице мы поднялись на второй этаж и прошли в левое крыло, в конце которого находился просторный кабинет. В центре стоял небольшой круглый стол для переговоров, окруженный гнутыми венскими стульями.

Помимо обычной для подобных помещений классической мебели, здесь находилось несколько размещенных по всему периметру радиоприемников, которые хозяйка последовательно включила один за другим. Вот только, странное дело, вместо музыки или сводки новостей из каждого раздавались лишь треск и какие-то помехи.

«А ведь это называется „белый шум“», — вспомнил я занятия по военной специальности. Теперь если вдруг кто-то попытается нас подслушать, даже прямо под дверью, он все равно не сможет ничего разобрать. Видимо, в окружении Эванджелины тоже нашлись хорошие связисты. Мы уселись за стол друг напротив друга и продолжили прерванный в отеле разговор. Вампирша вновь овладела своими эмоциями, потому что даже выпить мне предложила и начала разговор довольно сдержанно:

— Итак, месье Ансело, мне, конечно, хотелось бы узнать, как избавиться от проблем с кожей, но все же в первую очередь я очень хотела бы услышать о том, что Вы знаете о моем муже и откуда у Вас эти сведения, — вернулась она к вежливо-деловому тону.

Несмотря на сохраняющуюся неопределенность и сложность своего положения, я, естественно, не собирался отступать от своих условий, чувствуя, что даже на ее территории общий контроль над ситуацией остается в моих руках:

— Конечно, мадам, но как сделать вампирскую кожу идеальной я расскажу не раньше, чем услышу обещание — когда Вы на себе убедитесь, что мой способ подействовал, договор с ведьмами будет Вами подписан. А что же касается Эширандора, то это всего лишь мои догадки, основанные на профессиональных наблюдениях и интуиции, но теперь я не сомневаюсь в их истинности. Нет, что бы там ни говорили слухи, которые Вы, скорее всего, сами и распускаете, я не верю, чтобы Ваш муж мог бросить такую умную женщину ради какой-то вертихвостки, — быстро говорил я, пристально глядя ей в глаза. — Ваш муж не сбежал, и Вы одна знаете, где он и что с ним.

Наступила тишина. Отведя от меня взгляд, Эванджелина опустила глаза на свои руки, машинально прокручивая двумя пальцами правой руки обручальное кольцо, словно собираясь с духом:

— Прежде, чем мы вернемся к вопросу об этом договоре, что бы Вы сказали, месье Ансело, если бы я обратилась к Вам сейчас не как к официальному представителю Парижского Совета, а как частное лицо к адвокату, как Вы сами назвали себя? — решилась наконец она.

Ну, вот, она и дозрела до откровений. Улыбнувшись про себя подобной перемене, я сдержанно кивнул и ответил ей в тон:

— Я внимательно Вас слушаю, Эванджелина. Чем я могу Вам помочь?

Глава 07

— Я думаю, что напоминать о приватности и необходимости сохранить услышанное в тайне будет излишне, месье Ансело, поэтому я сразу приступлю к делу. Раз уж Вы и так слишком о многом догадались, я расскажу Вам о том, что здесь произошло, и о том, почему я отказываюсь подписывать договор. Вы мне кажетесь человеком весьма неглупым, хотя и несколько рисковым, возможно, Ваши советы действительно могут оказаться мне полезны, — устало проговорила она и начала свой рассказ:

— Все произошло в этом доме в 1894 году. Прежде мой муж проводил или хотя бы пытался проводить политику аналогичную той, которую пропагандирует ваш Совет. Ведьм у нас в Бельгии, к сожалению, довольно много, и они сильны и весьма высокого мнения о себе и своих способностях и возможностях, так что, сближение позиций происходило очень медленно, но вот, казалось, забрезжил благополучный финал. Поскольку мы ограниченны в передвижении темным временем суток, а ворожеи, как они утверждали, предпочитают ночью спать, чаще всего Эширандор общался с Микаэллой — сильнейшей и авторитетнейшей ведьмой нашей страны в левом, специально пристроенном крыле нашего дома вот в этом кабинете, где мы сейчас с вами находимся. Фактически эта территория использовалась именно как официальная, здесь он встречался как с представителями других сообществ, так и занимался решением внутренних вампирских вопросов. Возможно, Вы сочтете меня наивной романтичной простушкой, но до этого мне и в голову не могло прийти хоть как-то сомневаться в собственном супруге и его порядочности. Он всегда оставался не только первым, но и единственным мужчиной в моей жизни, я любила его, хотя, мы обвенчались совсем молодыми, Эширандор был ненамного старше меня. После того, как он стал вампиром, муж сам обратил меня, чтобы мы и дальше могли соблюдать клятвы, данные друг другу перед алтарем несколько веков назад. Поверьте, в те годы это были не пустые слова, как стало сейчас для многих. Я знаю, что далеко не красавица, к тому же и вампиршей стала не в самом юном возрасте. И не возражайте, — жестом пресекла она мои учтивые попытки, — не зря же Вы мне этот свой способ исправить дефекты кожи предложили. Так вот, за все эти столетия Эширандор никогда не давал мне повода ревновать его. Возможно, и даже скорее всего, за столько лет у него все же случались связи с другими особами. Мужчина есть мужчина, а иллюзий о том, как я выгляжу, я не питала. Тем не менее, ни разу ни один слух или сплетня о каком-то адюльтере с его стороны до меня не доходили. Я не просто почитала и уважала супруга, как должно было, я обожала его и почти боготворила. Он стал вампиром, будучи уже зрелым серьезным человеком, и на первом месте для него всегда стояло дело. К тому же, многовековой опыт убедил меня в том, что те из нас, кто настолько был предан своим супругам, что сознательно обращал их, как правило, оставались вместе и дальше, несмотря ни на какие трудности и соблазны. Я всегда, как мне казалось, была для него гораздо больше, чем просто женой. Я была самым близким другом и самым надежным партнером во всех делах, его опорой в трудные времена, а за сотни лет, поверьте, их было немало. Конечно, об этом никто из посторонних даже не догадывался. Я всегда оставалась в тени и поддерживала его авторитет как единоличного мудрого патриарха и главу семьи, а позже и сообщества.

Те времена ушли, им на смену пришло более свободное эмансипированное общество, и я уже открыто осталась его первой помощницей во всех делах. Удивительно только, что я сразу не придала должного значения переменам, которые с ним происходили незадолго до описываемых событий. Простите, что посвящаю Вас в такие личные подробности, но он вдруг стал все чаще избегать близости со мной, чего прежде никогда не случалось. Если бы речь шла только о постели, это было бы ужасно, но все же полбеды, но Эширандор перестал со мной советоваться, делиться, рассказывать о своих делах, смотрел на меня даже не как на пустое место… — она замолчала, словно собираясь с духом, видно было, что даже сейчас, спустя десять лет, ей тяжело говорить об этом, — в его глазах теперь я видела лишь брезгливость и отвращение, словно он с большим трудом переносил само мое присутствие рядом с собой. И это стало просто невыносимо, — на этом месте ее голос дрогнул, выдержка изменила ей. — Когда же я попробовала сама его о чем-то спросить, он довольно грубо и резко меня оборвал, чего тоже раньше никогда себе не позволял. Можно было бы подумать, что он внезапно перестал мне доверять. Но даже его официальный помощник, соратник и старый друг Диссаньон, тоже вампир из наших дальних родственников, обратил внимание на то, что Эширандор как будто не в себе. Он отстранил и его не только от участия в переговорах, но и от подготовки документов, да и вообще стал чрезмерно мнительным и подозрительным ко всем. И вот тогда я все-таки решилась на то, что сама считала преступлением: втайне от него пробралась сюда, в деловое крыло. Дверь оказалась запертой, чего раньше у нас не водилось, но разве вампира это остановит? К счастью, отобрать вторые ключи от сейфа, которые всегда хранились у меня, супруг не сообразил. И вот, когда я увидела, наконец, проект договора, который с небольшими поправками был уже предварительно одобрен моим мужем, волосы на голове у меня зашевелились. В соответствие с этим документом вампиры в Бельгии становились практически полностью бесправными существами, целиком зависящими от воли ведьм. Ни о каком паритете и речи не велось, они «имели право», а мы же только «должны» и «обязаны». Я понимала, что фактически это будет выглядеть предательством с его стороны в глазах наших собратьев. И что мне было делать? Не могла же я предъявить ему такое обвинение публично. Прямо спросить об этом мужа? Наверное, раньше бы я так и сделала, но теперь в лучшем случае меня бы просто поставили на место, а в худшем? Даже Диссаньону я не могла открыть правды, но и откладывать стало слишком опасно.