Соблазн двойной, без сахара (СИ) - Орлова Тальяна. Страница 35

- О-о-о, - протянула она. – Чистая романтика? Как прекрасно! Тогда почему же ты не представила своего парня матери? Давай, позвони ему, пусть вернется. Разве не с этого начинаются нормальные отношения? Вот только он не вернется. И знакомиться со мной не будет. Потому что с родителями временных подстилок такие мужики не знакомятся!

И я не знала, что делать. Действительно, просто не знала. Хотелось просто отключиться, впасть в кому, чтобы прямо сейчас этот ужас прекратился. А потом очнуться уже в другой день, чтобы хоть что-то было не так, как сейчас. Чтобы хотя бы вдохнуть была возможность. Взяла телефон и откинула, снова начиная плакать. Я понятия не имела, приедет ли Андрей по моей просьбе! Да, он, наверное, мог бы, но если он откажется, то меня это просто раздавит. Жениться он мне не предлагал, наше общее будущее было настолько туманным, что матери никак не объяснишь, да и не встречались мы с ним – даже речи об этом не заходило! Я только в этот момент поняла, что вся эта эйфория в последние дни слишком сильно запутала мысли. Я попала в какое-то страстное приключение, мои эмоции забиты под завязку, что выдержать сложно… но ведь это просто игра на троих. Зачем Андрею или Косте, если бы именно тот сегодня оказался возле моего подъезда, приезжать и знакомиться с моей мамой? Как это вписывается в веселое приключение?

Не хотела я пытаться и по другой причине. Эта причина смотрела на меня сейчас так, словно я опозорила ее род до седьмого колена. Пусть даже в чем-то она была права – чем больше проходило времени, тем четче я ощущала, что она права! И если Андрею придется выслушивать то же самое, то какой же это будет позор. Кем после этого он будет считать саму меня – жалкой, забитой собачонкой? А разве он тоже не будет прав?

Они все правы. Заочно. Все. Кроме меня.

К счастью, наш рейс был только ночью. Потому несколько часов нам пришлось провести на месте до выезда в аэропорт. За это время мама вызвала владельца квартиры, сообщила, что больше мы это жилье не снимаем. Мне уже было все равно от бесконечной усталости. Умылась ледяной водой, успокоилась, села пить чай – в последний раз за этим столом. Хорошая квартирка, удобная и недорогая. И с владельцем у нас никаких конфликтов не возникало. Он теперь тоже был расстроен, что такая тихая и ответственная девушка съезжает, придется искать других жильцов. Мама уже тоже пришла в себя и даже смеялась, громко обсуждая с ним в зале какие-то мелочи. Он пытался сбежать, повторял, что вернется за ключами позже, но из рук матери простому смертному запросто не вырваться, мне ли не знать.

Я успокоилась настолько, что теперь смогла думать. Петя сообщил матери о моих ночных гостях – и неизвестно, в каких красках. Она, накрученная рассказом, приехала, чтобы удостовериться. И застала меня с Андреем. Какая еще реакция у нее должна быть? Особенно с ее характером. У меня синдром… не помню, как называется. Когда жертва оправдывает своего гонителя. Я – жертва. С самого детства, без права на собственное мнение. И потому я понимаю, в чем мама права, а в чем не права я. И даже эта мысль ничем не помогла – из таких петель не выбираются. Через некоторое время я снова подниму вопрос о том, что хочу переехать в столицу. И когда-нибудь они сдадутся, потому что я не буду истерить, как сегодня, а буду монотонно повторять одно и то же, пока всем вокруг не надоест.

Уже совершенно равнодушно я взяла свой мобильник и вернулась на кухню. Говорила предельно спокойно, обдумав заранее каждое слово:

- Андрей Николаевич, извините, что беспокою поздно. Я вынуждена уехать по семейным обстоятельствам. К сожалению, я не написала заявление на увольнение, но примите его устно…

- Не понял, - он говорил очень сдержанно, как на работе. – Ты из-за нашего разговора разозлилась настолько сильно? Не пори горячку, Ань. Там вопрос яйца выеденного не стоит.

- Нет, - я все еще могла произносить слова отчетливо, сухо. – Дело вообще в другом. И позвонила только затем, чтобы вы знали. С завтрашнего дня я уже не смогу…

- Так, стоп! – Андрей чуть повысил голос. – Ну-ка поподробнее. Что-то случилось? Объяснишь, когда сможешь, потом вернешься на работу. Заменим тебя на время кем-нибудь.

Не знаю почему, но глаза снова начало застилать мутью. Но в тоне это не отразилось:

- Я не вернусь, Андрей Николаевич. Прошу отнестись к моим словам серьезно.

- Алё, Ань, - он вдруг сказал почти со злостью. – Тогда давай серьезно! У нас так-то законы есть. Пишешь заявление, потом две недели отработки, после чего получаешь трудовую книжку. Не слыхала о таком?

- Андрей… - поняла, что выбрала совсем неправильный способ. – Я должна уехать… Просто прими как факт. С трудовой как-нибудь потом разберемся. Я просто не хотела никого на работе подводить и не хотела, чтобы вы переживали, куда я делась. У меня все в порядке, просто я больше не работаю на тебя и улетаю домой. Все, я отключаю вызов.

- Стоп, сказал! Еще разок напоследок – кто-то умер из твоих родных? Заболел? Что случилось? Ань, просто расскажи, я помогу, если буду в силах.

- Не могу объяснить. Пока.

Отложила телефон, встала. Почувствовала какое-то бесконечное спокойствие, уверенность.

- Вот и правильно, - непонятно за что похвалила мама. – Через сорок минут такси. Иди умойся, глаза до сих пор красные. И давай больше не ссориться, доченька.

- Он сейчас приедет, - сказала я, глядя ей в глаза. Знала это наверняка. Хотя нет, не совсем точно, я рассуждала вслух: - Нет, приедет Костя, потому что он ближе. Но Андрей приедет чуть позже, если ты так хотела с ним познакомиться.

Это был тот редкий момент, когда моя мама застыла в изумлении:

- Так у вас с ним серьезно? Почему же ты его раньше не пригласила?

- Я и сейчас не приглашала. Но он приедет. И я никуда не полечу из Москвы, потому что не хочу лететь.

- Но… Аня, да что ты мелешь? Я же и аренду здесь закрыла!

- Плевать. Когда вернется владелец забирать ключи, скажу, что передумали. Он будет только рад.

- Да что ты несешь…

Отмахнулась и пошла заваривать чай. А ведь только недавно вымыла чайник.

Что-то я все-таки переняла от Андрея. Наверное, он заразный. Потому что буквально все дальше происходило именно так, как уже выстроилось у меня в голове. Я только наблюдала, не вмешиваясь и с каким-то отстраненным равнодушием.

- Мама? – слышу громкий голос Кости в прихожей. – Радость-то какая! Идемте, мама, гостя потчевать будем, а то я сегодня без обеда. Привет, Анют. Чего такая опухшая?

А может, и хорошо, что Костя живет ближе. От Кости даже мама растеряется. Его можно против вражеской армии выставлять – и у той бы шанса не было. Ее неловкие вопросы, попытки перехватить инициативу были едва слышны на фоне громогласных ответов:

- Трудовой кодекс, Зинаида Васильевна! – я вообще пропустила тот момент, когда они друг другу представлялись. Я вроде бы не представляла. – Я человек нервный, такую ей статью влеплю, что она больше никуда на работу не устроится. Без обид, Анют, я от чистого сердца.

Откуда-то нашлись силы улыбнуться и приподнять кружку с чаем, как будто тостую и даю ему право делать все, что вздумается. Это же Костя – лучший переговорщик, как говорил Андрей. А Андрей никогда не ошибается.

- Нет, ну нормально? Да, я ко всем сотрудникам так срываюсь, потому что у меня не шарашкина конторка. Друг звонит и сообщает, что мою секретаршу тут фактически похищают. И что с того, что у них с Андрюхой любовь? Срать я хотел на производственные романы, если делу не мешают. Простите за выражение. Хотя хрен с ним, не прощайте.

Мама в конце даже уже не пыталась что-то вставить, ошалело глядя на это торнадо. Нет, она не сдалась и нервно поглядывала на часы, все еще думая, что к приезду такси все само собой разрешится и почему-то обязательно в ее пользу.

Но через двадцать минут после Кости явился и Андрей. И вот только теперь я начала удивляться – похлеще самой мамы. Сообразив, что происходит, он скрестил руки на груди, облокотился на дверь и смотрел только на меня. Говорил тихо и с улыбкой: