Петли времени — узор судьбы (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка". Страница 30

Припомнил мне, как я пижаме перед ним щеголяла, я возмутилась, пытаясь как можно глубже опуститься в пену, чтобы озабоченный дракон мало что увидел. Странная смесь смущения и сладкого томления накрывала с головой от взгляда на расслабленного Кориона, который с суровой неизбежностью сидел так близко и задавал свои вопросы. Еще и пригрозил, что пока я на них не отвечу, не уйдет. Как же стыдно. Пришлось отвечать, еще и предельно честно, все же жених дракон, а ложь он точно раскусит.

— Итак, первый вопрос, как ты в меня влюбилась?

Я, разозлившись, прикрыла на секундочку глаза. Вот прицепился ко мне с этим вопросом. Как, как.

— Да никак. Кто вообще сказал, что я тебя люблю?

Да откуда я знаю. Никак, просто влюбилась, и теперь мне было жутко стыдно признаться в этом. И любовь ли это? Может, просто привязанность. Первая любовь она такая, я читала. Кажется, что она самая настоящая, а на поверку порой и года не жила. А моя выжила. И поэтому было тяжело. Я его любила, а он меня?

— Ты и сказала, еще и поцеловала прилюдно, — самодовольно отозвался дракон, а я… а у меня слов оправдания не было. Это когда такое было? Он про что? Я так запуталась в этих перемещениях, что точно не могла вспомнить, когда это я признавалась ему прилюдно. Это он сам меня поцеловал на карнавале. И мы были в масках, нас точно никто не мог узнать.

Нужно срочно перевести тему. Я даже попыталась быть расслабленной и самоуверенной. Подумаешь, поцеловала. Хотя не целовала я его… еще. Еще? Точно. Еще. Значит, для меня это только будет. А для него уже было.

— Корион, у тебя вроде много вопросов было, давай следующий.

Дракон смилостивился и перешел на обычные вопросы, которые теперь постоянно мне задавал:

— Какой это прыжок?

— Пятый.

Я даже не думала упрямиться. Ведь не зря же он допытывался. И я чувствовала, что должна быть предельно честной.

— Перечисляй, когда первые четыре были.

А вот это что-то новенькое, я даже опешила и воззрилась на Кори, ожидая объяснения. А оказалось, что жених сам не знал, почему браслет меня кидал в разное время. И я тоже хотела в этом разобраться, поэтому и перечисляла.

— Итак, первый прыжок был в 9093 год.

— Баня, помню, — холодно и слишком отстраненно, словно ему все равно на мои душевные страдания, кивнул Корион.

Я даже обиделась. Свой первый прыжок я никак не могла забыть, как бы ни старалась. Такое пробуждение, наверное, не стереть из памяти. Кошмар всей моей жизни — я в окружении обнаженных мужчин.

Невольно передернула плечами и еще ниже опустилась в теплую воду. Стыдно до сих пор. А Кориону хоть бы что. Никакого сопереживания. А я так надеялась на сочувствие, на нежность, на любовь, в конце концов, а не на этот равнодушный взгляд.

— Да, я появилась в банях, — решила не заострять внимание и перейти к еще более тяжелому и болезненному прыжку. — Второй раз я очутилась в… — На миг задумалась и решила повредничать. Как он со мной, так и я с ним. Он ерничал, и я тоже подергаю его за усы. Я не забыла, как он умолял меня сказать ему, что второй прыжок был именно в 9301, а не в 9300, и если бы Корион сейчас относился ко мне по-доброму, то я обязательно бы сдержала слово. Обязательно. Честно. Клянусь. Но дракон показал мне свои зубки, вот я и покажу ему свои. — В 9300-ом, и это ты мне сказал об этом многим позже. И меня тогда ранили.

Я ждала его реакции на обман, немного стыдясь своего поступка. Он переживал, что не успеет меня спасти, но ведь успел. Мой ласковый и чуткий Корион тогда кормил меня чуть ли не с ложечки после полицейского участка. И вот после такого запоминающегося вечера с внимательным и обходительным женихом мне приходилось иметь дело с самовлюбленным снобом.

Вредность во мне иногда поднималась до немыслимых пределов, как сейчас. Да, я обманула его, и мне было неприятно это осознавать. Зато будет знать, как шантажировать меня, заставляя сидеть в этой ванной, пока у меня не вырастут жабры.

— А я тебя вылечил, помню, ты говорила.

Я чуть не зарычала. Помнит он. Да ничего он не помнит. Не помнит ни одного своего поцелуя из тех, которыми щедро одаривал меня в карнавальную ночь. Не помнит, как заставил нервничать меня в полицейском участке, не спеша забирать. И про ранение тоже ничего не помнит. Только про бани разве что.

— Прости, этого еще не случилось, ты в 9212-ом, так что не надо на меня так смотреть, словно я в чем-то провинился перед тобой.

— И провинился. Знаешь, как тяжело было тебя ждать и слушать обвинения в свой адрес? Меня чуть не казнили за контрабанду алкоголя.

Одного прости мне было мало. Хотелось крепких объятия и заверений, что все будет хорошо. Но Кориона, похоже, я совершенно не волновала как женщина. Ну почему так? Неужели он не влюбился в меня с первого взгляда?

Но неожиданно Кори мне улыбнулся. Даже дыхание перехватило. Словно солнце выглянуло.

— Рада, ты же здесь, а значит, я тебя все же спас.

— Спас, — кивнула в ответ, пряча свои мысли, вспоминая прекрасный ужин, разговоры и расставание. Почему сценарий наших встреч никак нельзя изменить? Я прекрасно понимала, что остаться с ним здесь не могла. Об этом Корион тоже говорил, как и о том, что только он мог менять историю. Не я. Мои появления как раз и есть часть истории, и я должна возвращаться каждый раз, чтобы появиться вновь.

— Четвертый раз куда?

Я вздрогнула и робко взглянула на него. Карнавал. Не буду ничего говорить ему о моем личном празднике. Нет, не хочу, чтобы он его испортил.

— Эпоха Тмех, 9626 год.

— И пятый опять в прошлое, 9212.

Я перевела дыхание, когда Корион не стал заострять внимание на подробностях. Сидела, ждала его вердикта. Хотелось бы услышать его теорию по поводу прыжков. Куда в следующий раз меня занесет? Но когда дракон заговорил, то речь пошла совсем о другом.

— Еще вопрос, где ты нашла браслет?

У меня дух перехватило, когда ласковые пальцы Кори нашли мое запястье под водой и чувственно погладили кожу. Я чуть язык себе не прикусила, давя в душе ликование и смущение. О, как же это было приятно. Легкое трепетное касание рук. Словно что-то интимное, на грани дозволенного. Если бы я еще не была обнаженной и мокрой, то забралась бы привычно к нему на колени.

Тряхнув головой, попыталась собраться с мыслями. Где я нашла браслет? Странный вопрос.

— Я думала, ты знаешь, кому принадлежал этот артефакт.

— И кому же?

Кривая надменная усмешка отрезвила, я отдернула руку, погладила бусины. Я забыла, каким противным Корион может быть. Решила отвлечься от сердечных страданий. Стала рассказывать как нашла браслет в усыпальнице Югани, отметив, как удивленно приподнялись брови Кори. Что-то было не так в моих словах? Чему он изумился?

— Ты хочешь его найти? — испугалась я, что вдруг он решил изменить ход истории. — Но если ты его найдешь, мы же не сможем встретиться.

Я даже боялась представить себе, что мы с драконом никогда не повстречаемся. Словно холодом в душе повеяло. Я ведь уже год живу лишь им, только им и нашими короткими встречами.

Уж не знаю, что этот противный дракон прочел на моем лице. Он нагнулся, тревожа мое сердце слишком откровенной улыбкой, а слова больно жалили, как осы:

— Ты же меня не любишь, так чего переживаешь?

Я одернула его, и — о чудо, — он стал извиняться. Правда это прозвучало как угроза, что мне от него никуда не деться, я же его невеста как-никак, но если бы он знал, как я была рада услышать это.

Я даже смилостивилась и рассказала, где именно находится усыпальница. И Корион опять удивился, на этот раз тому, что она оказалась слишком далеко от столицы. А чего удивляться, если Югани считали проклятым. Вполне естественно, что никаких почестей после его смерти ему не было оказано. Похоронили, как собаку, на окраине и забыли о нем. Просто бросить или сжечь не позволяла драконья кровь в несостоявшемся императоре. Позор позором, а душа усопшего могла вернуться и отомстить. Я сама никогда не видела ни одного призрака, но были люди, которые уверяли, что даже общались с ними. Тим считал их шарлатанами. Я, если честно, тоже. В универе не нашла ни слова о подобной магии, ни одного заклинания призыва душ.