Дзен-пушка - Бейли Баррингтон Дж.. Страница 14

Арчер не сомневался в эффективности юных артиллеристов. Их превосходно натренировали, они знали, как выжимать максимум из доверенных орудий. И, что еще важнее, они пылали энтузиазмом.

Он почти закончил беглую инспекцию флагмана, когда в его ухе ожил голос, призывающий вернуться на мостик.

— Они близко, адмирал, — пробормотал Арктус необычно напряженным для себя тоном. — Взгляните!

В бассейне Арчеру предстал боевой корабль мятежников; радарное сканирование достигло качества, адекватного визуальному. Очевидно, судно переоборудовали из пассажирского лайнера. Теперь на нем летели не только пассажиры; элегантный корпус усеяли уродливые металлические шишаки, принайтовленные грубо и в явной спешке, и эти эскарповые казематы подозрительно смахивали на боевые платформы пушек Знаменосца.

Кто-то из офицеров не сдержал изумленного вздоха. Значит, у повстанцев фитоловые пушки. Арчера шокировал сам факт постройки таких пушек за пределами Диадемы — если, разумеется, их каким-нибудь маловероятным образом оттуда не похитили. Он полагал, раз эскорианцы выбрали курс на столкновение, значит, у них только ближнебойные орудия.

— Сближаемся на радиус поражения, — предложил Арктус.

— Хорошо, — ответил Арчер. — По моему сигналу — залп.

— К залпу готовьсь! — тут же взвизгнул Груверт.

— Боевой режим, — произнес Арчер.

Бассейн, мостик и все вокруг исчезло: началась настоящая битва. Арчер с офицерами внезапно очутились в кажущейся пустоте, в боевом пространстве, уподобившись бесплотным духам, и могли теперь напрямую наблюдать некоторые элементы конфликта.

В действительности пространство это насчитывало два уровня. Один, обычный, трехмерный, соответствовал арене сражения. Другой имел информационную природу. Командование реагировало на события битвы, погружаясь в сеть данных, шунтировавшую неустанный поток боевых докладов.

Обычный язык в таких обстоятельствах обессмысливался, постепенно, в течение минут, уступая место боевому: изобиловавшей аббревиатурами и синкопами форме речи, лучше приспособленной к передаче информации и команд в темпе машинных переговоров.

Первые слова, эхом зазвеневшие в пустоте, принадлежали свинье, старшему артиллеристу Арчера.

— Два попадания! — взвизгнул Груверт. — Впереди и справа, адмирал! — И добавил обычным голосом: — Кажется, вражеские пушки наводятся на нас.

Арчер ожидал большего от первого обмена залпами. Он теперь четко видел эскорианский флот. Эскадра повстанцев раскинулась прямо впереди. Один крупный корабль и другой, поменьше, стали искрящимися туманностями: так в боевом режиме показывался распад корабля после попадания тритиевой боеголовки.

Арчер гаркнул приказы.

— Раз — второй залп! Два — чаша! Три — СА, направляйте огонь.

Он шел на просчитанный риск, втягиваясь в открытый обмен залпами. Стратегические пособия рекомендовали флоту перестроиться чашей сразу после первого залпа. Но пока корабли сбиты в единый крупный фитоловый пузырь, дальнобойность пушек выше, и Арчер надеялся, что у эскорианцев она в таком режиме все еще уступает имперской. Он рассчитывал, что мятежники еще не успели отработать тактику слияния фитоловых пузырей.

Ставка сыграла, но на тоненького, учитывая скорость встречного полета двух флотилий. Он заметил недолговечный фейерверк боеголовок, разорвавшихся в тесной близости от эскорианских кораблей; еще три судна повстанцев затуманило. Эскорианцы открыли ответный огонь; их пушки были не так дальнобойны, и снаряды тормозились ниже световой скорости, не успевая долететь десятой доли светового года.

Тем временем суда Десятого Флота покидали привычный фитоловый пузырь, проявляясь оттуда, словно капельки масла на воде, пока пузырь не сдулся в мгновение ока. При этом корабли значительно потеряли в скорости и маневренности, но ни один адмирал не стал бы подвергать свою флотилию риску такого стеснения в бою. Они перестраивались чашей — рассредоточивались в обширной вогнутой формации, удерживая врага как можно ближе к ее фокусу. Авангардные корабли флота начали в ураганном темпе поливать огнем выбранные цели.

Арчер удовлетворенно наблюдал хаос в рядах эскорианцев, но вскоре быстрое расхождение кораблей мятежников лишило эффективности формацию чаши и фокуса. Он ждал, какой план выберут повстанцы, и с сожалением предчувствовал, что прибегнут они, вероятно, к оптимальному в их положении способу — то бишь обойдутся вообще без стратегии. Это было не лишено смысла. Мятежники не располагали ни боевым опытом кораблей Диадемы, ни доступом к ее многовековым архивам по тактике и стратегии. Они не пытались перещеголять профессионалов, но старались раздавить любую тактику врага в зародыше, посеяв управляемый хаос. Корабли повстанцев порскнули во все стороны, продолжая отстреливаться. Чаша Десятого Флота деформировалась и выгнулась, две флотилии слились и перешли к сражению кораблей.

Такая ситуация была худшим кошмаром офицеров на мостике. Арчера в особенности раздражала вынужденная примитивность собственных действий как военачальника, ведь он теперь только и мог, что высматривать группы мятежников, стремящиеся окружить, отсечь и разгромить одиночный имперский корабль.

Не прекращали поступать доклады, наполняя боевое пространство мостика фейерверком сгорающих в пламени сражения мотыльков; Арчер быстро сообразил, что посеянная эскорианцами суматоха до некоторой степени нивелирует огневое превосходство Десятой эскадры и позволяет давить имперцев массой. Более того, мятежники сумели подобраться на расстояние, где становились эффективны системы оружия, разрешенные к использованию на вассальных мирах; электромагнитные лучи внутризвездных температур и прочнее стали, трясучки — разновидность фитоловой технологии, позволявшая разрушать твердую материю квантовым резонансом, — и, само собой, бесконечно разнообразные самонаводящиеся субсветовые боеголовки, смертельно опасные при стычках в тесноте считанных световых минут.

Старший навигатор тревожно вскрикнула:

— Адмирал, теряем управление! Рассеиваемся!

От напряжения она даже позабыла про боевой язык.

— Область боя теперь превосходит дальность пушек, — хрюкнул, соглашаясь, Груверт.

Арчер еще несколько минут назад осознал эту опасность: у врагов появилось очередное преимущество. Он приказал СН временно выйти из боя и отдал команду всем кораблям сблизиться для перегруппировки. Он полагал, что, пока они придерживаются тактически проверенного репертуара боевых формаций прежних битв, победа в конечном счете неизбежна.

Однако было похоже, что на эскорианской стороне кто-то пришел к аналогичному выводу. СН без труда сузила боевой периметр, но выгнать врага из сердцевины флота не сумела. Куда ни следовали корабли Арчера, эскорианцы утягивались за ними, наседали, уравниваясь с ними в скоростях, мешая принять галактическую формацию и слить пузыри. Две эскадры бесцельно заметались по сектору Эскории, от звезды к звезде, плюясь друг в друга яростными энергетическими импульсами.

Вдруг воссияла ослепляющая вспышка пурпурного света, и боевое пространство мостика исчезло. Вернулось обычное освещение. Арчер обнаружил себя на троне, в компании одних только офицеров флагмана.

Он сидел и моргал. Даже бассейн отключился.

Спустя мгновение доложила девушка-офицер, занятая оценкой потерь:

— В нас почти попали. Рецепторы боевого режима на корпусе уничтожены.

— А остальные?

Офицер помолчала.

— Остальные системы коммуникации работают нормально.

— И орудия тоже, — сообщил Груверт. — Какой-то Симплексом забытый грузовоз, который они переделали в боевой корабль, дал залп и почти попал в нас. Так, захват работает, проверка пушек… — Он умолк, глазки остекленели в сосредоточенности.

— Есть шансы восстановить связь? — спросил Арчер у девушки-офицера. Та покачала головой.

Голографический мостик стал бесполезен, поскольку подключение к сенсорной сети флота, необходимое для боевого режима, выжгло взрывом.