Охота на мудрецов (СИ) - Мор Дэлия. Страница 38
– Провалились переговоры, – говорит Наилий и резко разворачивает катер. Удары сердца замедляются, мы врезаемся в отвесную скалу через два, один…
Катер наполняется грохотом и меня бросает на стену. Жива. Дышу. На короткий миг закладывает уши, а потом я вижу голубое небо во все лобовое стекло и скачущие по нему маркеры захвата цели. Недолго. Генерал снова делает петлю и снижается. Сквозь облако серого дыма от взорвавшейся ракеты из каменных тисков долины катер выныривает к нам навстречу.
– Марк, давай, – тихо шепчет Наилий, и это слышат все.
С шипением и треском от днища нашего катера отделяется ракета и уходит туда, где моргает зеленым маркер. Вижу, как разлетается на осколки нос катера, как изломанная черная птица тяжело падает вниз. Запах гари забивается в ноздри и пробирается в самую глотку. Прилипает, мешая вдохнуть. Сколько их было в катере? Чьи жизни мы обменяли на свои? Закрываю воспаленные глаза, смотрю на яркие круги, оставшиеся после вспышки взрыва. А что осталось от мальчишек из экипажа катера?
– Борт 9-1-26 вызывает вышку, – устало произносит Марк.
– Борт 9-1-26, это вышка Юг-4, – раздается по громкой связи.
– Вышка Юг-4, говорит генерал Марк Сципион Мор. Эвакуатор и медицинский катер в долину сотни ветров. Передаю координаты точки.
– Вас понял, борт 9-1-26.
Громкая связь отключается, а Наилий уступает место пилоту. Поднимает меня с пола и крепко обнимает. Сил сдерживаться больше нет. Знаю, что прошли минуты, а кажется – вечность. Слишком много, слишком страшно. Чувствую, как слезы катятся по щекам и впитываются в черный форменный комбинезон
– Тише, – успокаивает генерал, – все закончилось. Катер сейчас сядет, и мы с Марком пойдем к обломкам, а ты останешься в отсеке.
– Они ведь могли выжить? – стираю слезы рукой и заглядываю в глаза Наилия.
– Все может быть, – едва слышно отвечает он. – Пойдем в грузовой отсек.
Запах гари не отпускает. Знаю, что фантом и бесполезно отгонять его руками или задерживать дыхание. Ноги будто не мои, а полумрак отсека давит хуже кошмарных воспоминаний. Опускаюсь на сидение и позволяю пристегнуть себя. Генерал ведет ладонями по плечам и рукам, находит свежую ссадину на коленке и качает головой.
– В особняке у Марка есть медик, он обработает, и давай Луция вызову?
Не сразу понимаю, о ком идет речь. Перебираю в памяти всех Луциев. Да, мой лечащий врач. Психиатр из центра.
– Не надо, пожалуйста, – болезненно морщусь в ответ, – мне хватит успокоительного.
Наилий долго смотрит на меня, а потом кивает. Касается губами лба и оборачивается к вышедшему из кабины Марку. Момент посадки я тоже пропустила. Пилот открывает массивную дверь и, забыв про трап, вслед за генералами выпрыгивает из катера.
Теперь минуты тянутся в тишине и томительном ожидании. Смотрю на дрожащие пальцы и мысленно считаю. Странно, но сейчас старый трюк не успокаивает. Когда-то его придумал Создатель. Заявил, что у меня технический склад ума и к числам я должна испытывать особые чувства. Ритмичный счет действительно творил чудеса. Я словно в транс погружалась, каждый раз выбирая новую точку отсчета. Забивала голову и не думала о проблемах. Мой личный побег, мой иллюзорный мир. Теперь оглядываясь, я понимаю, как ничтожны те проблемы и становится смешно. Каково Марку и Наилию вот так если не каждый день, то часто? Говорят, ко всему можно привыкнуть, очерстветь, перестать реагировать, но я не верю. Молодая еще.
Решительно отстегиваю ремень и встаю с сидения. Хватит себя жалеть. Может быть, и я там на что-нибудь сгожусь. Заношу ногу над овальным порогом открытой двери и слышу.
«Дэлия, останься. Не надо тебе на это смотреть».
«Я уже видела обломки другого катера на пустыре».
«Но не видела тел. Искореженных, обожженных. Не ходи».
Раздражать начинает, что меня все опекают. Не стеклянная – не разобьюсь.
«Кошмаров пожестче захотелось?»
Замираю на пороге. Смотрю, как вдалеке поднимаются струйки черного дыма, как бродят среди камней три темные фигуры. Разбросало обломки.
«Не выжил ведь никто?»
«Да».
Всхлипываю и кусаю губы, чтоб не разрыдаться.
«Вместо них хочешь там лежать? То-то же. Не реви».
Не хочу. И Наилия там видеть не хочу, и Марка, и рядового Сальвия. Неправильно все. Плохой из меня выйдет мудрец. До сих пор каждая смерть – трагедия, а не статистика. Шестьдесят процентов населения должны погибнуть для установления деспотии на планете и восемьдесят для анархии. Сколько таких черных струек дыма поднимется в небо ради того, чтобы горстка психов-мудрецов нашла свое место в мире? Да заприте меня до конца жизни, и пусть все останется, как есть!
«Не останется. Уже нет. И ты это знаешь».
Создатель в руках генерала четвертой армии. Мощный, опасный и непредсказуемый инструмент. Не удержит его Друз, не перехитрит, не обыграет. Завтра на Совете генералов начнется новый раунд Игры. Убрать две крупные фигуры с доски одним выстрелом не получилось. Расклад сил остался прежним. А я опять жду и мечусь от одного предположения к другому. Вот от чего действительно можно сойти с ума.
Наилий возвращается к катеру вместе с пилотом. Я отступаю назад, пропуская их внутрь.
– Дэлия, мы здесь надолго, – говорит генерал. – Сальвий доставит тебя в особняк Марка. Клавдий уже ждет. Покажет тебе владения, отведет к врачу. Он старший нилот Сципиона. Разгильдяй еще тот, но характер легкий. Не волнуйся, мы прилетим позже.
– Хорошо, – покладисто соглашаюсь я. Наилий косится на рядового, ловит мою руку и целует. Потом разворачивается и уходит.
– Пристегнитесь, дарисса, – вежливо говорит пилот, – через две минуты взлетаем.
В третий раз устраиваюсь на откидном сидении и тяну пряжку ремня. Скверно начался день. Словами не передать, насколько плохо.
Глава 15. Особняк хозяина девятого сектора
Особняк генерала – не тот дом, где можно посадить патрульный катер прямо у крыльца. Несколько гектаров огороженной земли с комплексом построек, садами, парками и собственным транспортом, чтобы передвигаться по территории. Крошечная двухместная машина, напоминающая стеклянный пузырь в корыте на колесах ждет нас на ближайшем к особняку военном аэродроме. С водительского сидения выпрыгивает цзы’дариец в форменном комбинезоне и, затолкав руки в карманы, вальяжно приближается к катеру. То, что я приняла за шапку на голове, оказывается копной туго закрученных кудрей. Золотые пружинки спускаются до плеч, едва не касаясь лейтенантских погон. Сопровождающий меня пилот вытягивается струной и произносит.
– Лейтенант Мор.
– Сальвий, – приветствует в ответ кудрявый и подходит ко мне, – а вы, дарисса Дэлия, верно?
Смело подаю руку для поцелуя и, почувствовав прикосновения пальцев лейтенанта, ныряю в облако привязок. Мощный канат красного оттенка уходит от него к Марку. Действительно близкий родственник, все нормально. Еще немного пообщаюсь с генералами и сама стану параноиком.
– Лейтенант Мор, – приветствую в ответ и вымучиваю улыбку.
– О, зовите меня Клавдий, – расцветает сын Марка, – и лучше сразу на ты. Не люблю церемонии. Ты не против?
Глаза у Клавдия синие как у отца. Нос прямой и губы пухлые, красиво очерченные. Наилий сказал, что у старшего нилота легкий характер. Взвешивать я пока не научилась, но агрессии или раздражения от него не чувствую.
– Конечно, – растягиваю губы в улыбку.
– Тогда поехали, – Клавдий широким жестом приглашает в машину и кивает пилоту. – Сальвий, свободен.
Рядовой прощается и забирается в катер, а я устраиваюсь на пассажирском сидении машины и пристегиваюсь.
– Зря, – качает головой Клавдий, и золотые кудри смешно подпрыгивают.
– Почему? – спрашиваю, пока он хлопает дверцей и заводит двигатель. – Так безопаснее.
– Чушь. Безопасность, удобство, разумность – ширма, прикрывающая желание научить подчиняться правилам, не думая. Мы поедем по дорожкам парка внутри высокого забора и хорошо, если встретим еще одну машину или пешехода. Вероятность аварии, в которой ремень должен защитить от вылета через лобовое стекло, со свистом стремится к нулю. Пристегиваться в такой ситуации – все равно, что каждое утро, выходя из дома ставить укол с противоядием от укуса ядовитой змеи. А вдруг? Смешно ведь.