Балтийская Регата (СИ) - Ант Алекс. Страница 3

Занятые своими производственными делами люди не заметили матово-жёлтый, неяркий шар на небе, а может и приняли его за луну невзирая, что сегодня было новолуние. Но это, право, такие мелочи жизни, что на них не стоило обращать внимания. Современный человек, даже ребёнок, понял бы, что это НЛО. Только, попади он в такую передрягу как команда буксира «Тор», я думаю, что и он бы не заметил шара. Перед самым выстрелом Георга из фаустпатрона, шар медленно опустился в волны Балтики примерно в том месте, куда должно было взрывом отбросить Банщика.

Минут через двадцать на берег из прибрежных кустов выскочила группа пограничников с собакой, усиленная тремя ястребками «СМЕРШ». Но они ничего на месте боя не нашли, кроме двух старых и грязных спасательных жилетов немецкого образца. Командир группы справедливо решил, что лесные братья маленького, но гордого народа, метсевенты, пытались покинуть, ставшую негостеприимной для них землю Сааремаа, на шлюпке. Шлюпка случайно встретила на своем пути к Швеции, одну из плавучих мин и закономерно решила, что лететь в страну за морем быстрее и спокойнее по воздуху, а не по воде. Но она, сговорившись с морской миной, не приняла во внимание устремления пассажиров, желающих остаться здоровенькими и в Швеции. Отчего все, включая шлюпку, погибли смертью храбрых, но считать их коммунистами вовсе не стоило.

Все, весело переговариваясь, пошли себе назад на заставу, вполне довольные тем, что стрелять не пришлось. Георг в это время уже задвигал за собой, маскировавший вход в схрон, кустик.

После того, как всё успокоилось, матовый шар примерно трех метров в диаметре беззвучно вылетел из воды и, стремительно набирая скорость и высоту, пошёл в сторону от береговой черты и вдруг пропал, словно растворился в воздухе.

Балтийская увертюра

Тремя неделями ранее описываемых эпопейных событий.

Над портом Штральзунд, над островом Рюген как и над портом Росток висела серая пелена туч, изредка обдававшая землю и море тонкой сеточкой мельчайших брызг воды, даже не брызг, а лёгкой дымкой влажного занавеса. Это не особо ухудшало видимость, и она была в пределах 3–5 километров. Шёл только конец августа 1945 года, но сегодня погода была как в конце октября, правда не так холодна, но уныла, безлика и безнадежна.

Тем не менее погода вовсе не мешала суматохе в новой базе ВМФ Краснознаменного Балтийского флота — Шральзунде. Краснофлотцы, солдаты и офицеры бывшего Второго Белорусского фронта, пленные и местные жители разбирали завалы зданий, оставленные войной, очищали причальные стенки от странного мусора войны. Все готовились к встрече первых кораблей бывшей Кригсмарин фюрера. Корабли вели сюда британские моряки и немецкие пленные специалисты.

Владислав Пироговский, начальник, отдела «СМЕРШ» новообразованной базы Балтфлота, в своём кабинете, расположенном в здании на территории порта, тоже был на взводе. Ведь завтра-послезавтра к причалам порта подойдут корабли полные англичан и немцев. Последние будут даже не под охраной и начнется черте что и с боку бантик. И так что ни день удалые краснофлотцы то пользуют местных бабенок и потом маются триппером, то напьются и начинают купаться, сигая в чём мать родила в спокойные, но совсем не чистые портовые воды. И за всем этим бедламом нужен пригляд и пригляд. Еще «Вервольф». То и дело мальчишки из «Вервольфа», начинают стрелять из кустов по краснофлотцам, хорошо, хоть мажут, не попадая. А сколько фактов саботажа! И за всё летят фитили от… В прочем даже не стоит вспоминать в суе всех чертей, что точат зубы на капитана второго ранга и на его «тёплое» местечко. А эти освобожденные из плена предатели народа и ещё большие предатели, что сами уехав в Германию, ковали щиты и мечи врагам СССР? Конечно, для этого есть местный, сухопутный, отдел «СМЕРШ», но и он зашивается. В силу этого бардака люди, пьянствуют водку, радуясь победе, и закон нарушают порядком. Цунами проблем выплёскивается на голову Владислава ушатами помоев, криками вышестоящих начальников и подлыми гнусностями интриганов. Тут ещё надо успеть собрать трофеев для отправки в Ленинград и вовсе не корысти ради, а для тех, кто посадил его на это хлебное место. Это же тебе не в Пинских болотах комаров кормить да бульбу без хрена кушать, понимать надо. Впрочем, если кто-то думает, что Владислав всю войну штаны протирал в тылу, то жестоко ошибается. Да вот, если даже взять только прошлый год, на пример. Ведь тогда он руководил зафронтовой операцией «СМЕРШ» в Либаве под грифом «Риф». Все зафронтовые операции морского «СМЕРША» шли под «морскими» грифами. Эта операция была одной из самых удачных за всю войну, именно поэтому ему и досталось это тихое и хлебное место. А захват дезертиров, что намылились уйти в Швецию с Даго? Тогда, пожалуй, было проще, чем сейчас. Да, он считал, что отомстил нацистам за убийства евреев сполна. Хоть его семья, отец, мать и сестренка были вовремя эвакуированы в Ташкент, месть он считал святым чувством. Капитан второго ранга был всё-же совсем не плохим человеком и успел навоеваться на этой паскудной войне до отвращения. Но что поделать, если и сегодня у него ещё продолжаются бои, правда не всем видимые. В свои неполные сорок лет, крепкого телосложения он всё принимал как должное. Приказ и есть приказ, его не обсуждают, а что ему досталось не такое уж и плохое место, это уж просто судьба, тем более, что никто его, кроме мамы, отца и сестренки нигде и не ждёт.

В не длинном коридоре штаба раздались гулкие шаги, какие-то русские маты и вполне себе немецкая речь в ответ. Какой интересный винегрет, всё-же! Давно ли такой винегрет разрывали очереди автоматов, выстрелы винтовок и взрывы гранат, а сегодня вот просто собачатся, похоже, вовсе лениво. Спелись, похоже, «арийцы», мать их, усмехнулся он в душе.

Почти сразу в дверь аккуратно постучали.

— Товарищ капитан второго ранга, разрешите войти?

— Разрешаю.

В открывшейся двери показалась фигура дежурного офицера.

— Товарищ капитан второго ранга, разрешите обратиться?

— Разрешаю.

— К вам посетитель из местных, прислали с КПП.

— Пропустите.

В комнату зашла очень колоритная фигура. Лет шестидесяти, бородатый дедок с почти плешивой головой, красным лицом и толстеньким носом. Он был одет не по тёплой погоде в черный морской куцый бушлат и держал в руках чёрную смятую фуражку. Ему не хватало только пенковой трубки да валенок для точного образа морского волка на пенсии. С ходу он что-то стал лопотать по-немецки сильно волнуясь.

Владислав только и понял, что зондерконвой и фюрер. Мозг сразу встал на взвод, где-то он читал такое. Он попытался вспомнить и, вспомнил недавний циркуляр о поисках всех, кто что-либо знает об этом зондерконвое. Пригласив дедка присесть, Пироговский отдал приказ срочно привести к нему в кабинет переводчика. Он успокоил волновавшегося моремана и предложил ему чаю.

Пока готовили чай и ждали переводчика повисла вынужденная тишина. Ведь невозможно же вести предметный разговор слепого с глухонемым. Минуты через три появился чай, а ещё через пять и переводчик.

Услышав слово, «переводчик» можно было представить себе какого-то тощего женоподобного юношу, всенепременно очкарика, но в комнату вошёл детинушка двухметрового роста вполне себе зверского вида со свернутым совсем чуть, чуть на право носом — следы былого увлечения боксом. При виде старшины, этакого свирепого вида, дедок переменился в лице и у него отвисла челюсть. Явно он уже стал мысленно примерять на себя деревянный бушлат. Такая реакция на вид переводчика возникала моментально у всех, кто встречался с ним по работе с «противной стороны». Их всегда приходилось успокаивать. Все и всегда, разговаривая с ним, проявляли удивительную лояльность и прекрасную словоохотливость, за что переводчика берегли и лелеяли в штабе. На самом деле, как и все люди высокого роста и не дюжей силы, старшина был на редкость добродушным и приветливым человеком, душой компаний и застолий, а девушки теряли дар речи только раз посмотрев в его сторону. Голубоглазый русый гигант с развитой мускулатурой производил на них такое-же впечатление, какое производит питон в дебрях Амазонки на робкого суслика или кролика, я не совсем представляю себе суслика или кролика в дебрях этой самой Амазонки, но впечатление было именно такое, готов настаивать. Как такое могло вырасти в военные года совершенного голода оставляю на совести матушки природы.