Я твоё отражение (СИ) - Амусина Ю.. Страница 27

Я почувствовала его ладонь на своем предплечье и с удивлением повернулась. Свободной рукой Цербер взял меня за подбородок и внимательно посмотрел в мои глаза. Да-а, скажу я вам… От такого взгляда очень трудно остаться равнодушной.

Ничем. Ты интересна мне, как личность, а в последнее время еще и как просто женщина…

Он мягко коснулся губами моих губ; левую ладонь запустил мне в волосы и плавно притянул ближе — не отстраниться, да у меня и не было, признаться, такой идеи. Этот мужчина умел заинтриговать, и я все отчетливее понимала, что мысли о нем стали с какой-то завидной регулярностью возникать среди всех прочих. В Цербере на первый взгляд сочетались все качества, какими должен обладать мой выдуманный идеал — красивый, но не смазливый, мужественный, сильный, вроде бы надежный… Ростом опять-таки не подкачал, рядом с ним я всегда могу надеть каблуки без страха быть выше. Что там дальше по списку? Имеет власть, состоялся в жизни, сам по себе ярко выраженная (как по мне) личность.

Как бы там ни было, но меня на самом деле тянуло к нему. Когда Цербер предложил мне показать свою квартиру, я, не особо раздумывая, согласилась. Эту ночь мы провели в объятиях друг друга, может, слишком рано, но… Я не видела смысла корчить из себя недотрогу, потому что было обоюдное влечение друг к другу, присутствовала страсть. Рядом со мной находился крышесносный мужчина, а я так невыносимо устала от своих одинаковых, но очень опасных будней…

Ден!

Чего? — зло поинтересовался головорез, едва повернув голову в сторону заглянувшего Ворона.

Рыжий пропал.

Что это еще значит?

Никто из пацанов не может ему дозвониться, да и здесь он давненько уже не появлялся. Ден, что-то не то, отвечаю.

Денис буркнул себе под нос что-то не слишком цензурное, после чего ловко поднялся и уже через секунду стоял, сунув руки в карманы, напротив растерянного Ворона. Юрка немного попятился назад, но из поля зрения Дена все же не исчез.

Может, бухает? — почесав подбородок, выразил свежую мысль Денис.

Нет, — осторожно опроверг предположение босса Ворон. — Мы знаем все кабаки, где он предпочитает бухать, ни в одном его нет.

Блин, ну что за ушлепок! — с укоризной покачал головой Ден, имея в виду не Ворона, а потерявшегося Рыжего. — Ищите его, где хотите, но, когда найдете, сразу тащите ко мне. Поговорим с ним по душам.

Несмотря на то, что распоряжения были получены, Ворон продолжал мяться на пороге, не решаясь сказать что-то еще. Ден глубоко вздохнул и постарался подумать о чем-то очень светлом, чтобы не сорваться и не стукнуть начавшего его раздражать Юрку.

Слушай, браток, я, в натуре, на золотой слиток похож, или че?! Какого х** просто так расколачиваешься?

Ден, что-то не так, — настойчиво повторил свою недавнюю фразу Ворон. — Не чисто, Ден, я тебе точно говорю.

Что именно, а, дружище?

Ну… знаешь, что Лерке тачку в хлам раздолбали?

Ден замер, кажется, на мгновение даже перестав дышать, и медленно, очень медленно повернулся корпусом в ту сторону, где с местами порванного плаката по-прежнему улыбалась такая знакомая ему девушка. На фотографии она действительно была похожа на ангелочка; впрочем, его эта личина обмануть уже не могла. Было время, когда Дену пришлось на собственной шкуре испытать коварство и предательство этой особы.

Леркину? — криво усмехнувшись, делано спокойным тоном уточнил он, ткнув указательным пальцем в плакат.

Да, Ден, я тебе об этом уже говорил.

И что?! Повторишь еще не раз, если будет нужно, усек? — Ден кивнул головой, приглашая Юрку пройти внутрь комнаты, сам сел в кресло и небрежно положил ладони на подлокотники.

Ворон устроился на диване, напротив босса.

Кто? — коротко поинтересовался Ден.

Откуда мне знать? — искренне изумился Ворон. — Ты не давал приказа узнать, а сами мы лезть не стали. В конце концов, нам не стоит соваться во все это.

Цербер должен знать, пронеслось в голове Дениса. Этот придурок всегда в курсе любых дел, значит, и о взрыве Леркиной тачки кое-что ведает. Но другой вопрос, почему не вмешивается в ситуацию? Может, видит какую-то выгоду для себя? Цербер никогда ничего не делает просто так.

Это могут быть какие-нибудь ее личные враги? — задал он вопрос Ворону.

В глазах Юрки отчетливо читался ответ: «Ты — самый злейший ее личный враг. Другие, даже если есть, ни за что не осмелятся покуситься на жизнь бандерши, как бы она им ни насолила. Потому что ее бойцы отплатят, найдут и очень жестоко отомстят. Это, все-таки, закон криминального мира».

Но вслух Ворон, конечно, не собирался говорить ничего подобного.

Не думаю, — очень лаконично. — Кстати, у Лерки был реальный шанс отправиться на тот свет, но неизвестный подрывник почему-то решил взорвать тачку, когда девки не было внутри.

Какая-нибудь радиоуправляемая х**?

Именно, Ден.

Слушай, Ворон, я думаю, что нам надо поучаствовать в том, что происходит, понимаешь? Смотри, что у нас выходит: кто-то решил избавиться от наших злейших конкурентов, и… Постой-ка… — Ден нахмурился и поднял вверх палец, призывая и без того безмолвного Юрку к молчанию. — Брат, какая-то хрень выходит. Если Лерку могли хлопнуть, но не хлопнули, значит, целью было напугать?

Ага-а, — как-то нечленораздельно промычал Ворон.

Какого хрена ее пугать просто так? Из спортивного интереса?!

Ден, я не знаю.

А ты подумай! Тебе мозги, вообще, для чего нужны? Или их у тебя нет?

Ден, мне кажется, что нам не стоит пока во все это лезть, — осторожно попытался вразумить босса Ворон. — Как бы, в натуре, крайними не остаться.

Ты чего-то путаешь, дружок. Кто вообще может сделать меня крайним? МЕНЯ? — Ден вскочил и поднял обе руки, что выражало одну из степеней его раздражения. Впрочем, парень почти сразу же опустился на место и даже хищно улыбнулся. — Да я тому кишки на х… намотаю и заставлю на это смотреть! Че я, пацан, что ли?

Ворон лишь пожал плечами, сообразив, что до разума Дена невозможно достучаться. Ну совершенно никак! Он убежден в своей крутости, вседозволенности и неприкосновенности, а потому не желает ничего слушать о том, что кто-то вообще может осмелиться выступить против его «владычества». Ворон точно не знал, но иногда думал о том, что в прошлом боссу пришлось очень много «воевать», чтобы в итоге выбить себе тепленькое местечко под солнцем; тогда-то он и потерял всякий страх и чувство контроля над собой. Он стал… нет, не эгоистом, потому что на себя всегда плевал, отчаянно гробил собственное здоровье, усиленно лез на рожон, не пропускал никаких драк (даже если сцепились вообще какие-то левые придурки, Дену обязательно нужно размять кулаки), иногда, бывало, бесстрашно лез под пули… Да, он безрассудный, их босс, но за это пацаны его и уважают. За то, что творит беспредел назло принятым в обществе правилам поведения и нормам приличия, за то, что никогда не швыряет своих людей в самое пекло, а предпочитает прежде идти сам, за то… Да, у него куча отрицательных черт, да, он жестокий и агрессивный, да, в чем-то абсолютно свихнувшийся ублюдок… Но, в конце концов, к этому все уже привыкли и даже стали считать… нормой. Приняли его, как своего лидера, несмотря на все закидоны и прочее, прочее… Если перечислять, то наверняка можно накатать на целую книгу. И к грубости его привыкли, научились не замечать… Вот только к его непредсказуемым поступкам привыкнуть не смогли, но зато приучились с ними мириться.

Он чокнутый псих и наркоман, но вместе с этим он… как многогранная фигура, всегда разный, очень часто раскрывается с самых неожиданных сторон. И он — гроза, ужас всего города, а им — его людям — очень импонирует принадлежать к его группировке. Потому что всем известно, что они — сила, а все остальные — так, ничего серьезного и уж тем более устрашающего.

Ден отправил Ворона заняться чем-нибудь полезным, к примеру, поискать заблудшего где-то Рыжего, а сам, оставшись в одиночестве, с силой потер ладонями виски. Голова кружилась то ли от всей этой хрени, которую он употребляет, то ли от мыслей, которых после Юркиного прихода стало чересчур много.