Я твоё отражение (СИ) - Амусина Ю.. Страница 39

Шумно вдохнув подольше воздуха, я с трудом придал своему телу сидячее положение и снял покореженную заднюю панель телефона. Пуля находилась там… Не знаю, какими словами вообще можно передать те чувства и ощущения, которые посетили меня в этот момент. Я выжил просто чудом, иначе это назвать нельзя. Сам Дьявол вырвал меня из цепких объятий костлявой смерти и отправил назад, даруя тем самым еще один шанс на то, чтобы все исправить… А может быть, он просто посчитал, что в Аду такого придурка, как я, просто некуда деть? Или служитель Преисподней испугался, что я наведу ему шороху, переверну все котлы и разгоню всех его чертей? Хрен знает…

Но я точно уверен в одном: Бог, если он и существует, давным-давно отвернулся от меня, и если я кому и должен быть благодарен за свое чудесное выживание, то точно не служителю небес. Потому что ему на меня наплевать.

Я осмотрелся и с удивлением обнаружил, что моя «Беретта» все еще валяется неподалеку. Странно, что Андрюша не забрал волыну с собой, хотя он ведь полагает, будто я умер… Воспользуюсь его глупостью. Потянувшись к пушке, я первым делом проверил, остались ли в обойме патроны, после чего поднялся, вызвав тем самым новый прилив острой боли, и попытался сориентироваться.

Сколько времени я провел в отключке? Неизвестно, но ясно, что в доме я обнаружу только трупы. Интересно, удалось ли спастись Опоссуму? Быть может, он успел заметить надвигающуюся тучу в виде быков Мастера, и предпочел свалить до того, как головорезы ворвутся внутрь с единственной целью — уничтожить?

Как бы там ни было, но я должен знать точно, выжил Опоссум или нет.

Я чувствовал себя, как выразился недавно Андрей, хладнокровной машиной для убийств, потому что двигался, словно по запрограммированному в мозг плану, не отвлекаясь на боль и льющуюся из ран кровь. Раненое плечо и рука почти онемели, и оружие мне приходилось держать зажатым в правой руке. Черт, как, все-таки, удачно, что пуля неизвестного мне головореза протаранила левое плечо, а не правое — было бы намного тяжелее. Вообще-то я правша, но жизнь научила меня свободно управляться как правой, так и левой рукой без особых усилий, однако правой, конечно, лучше…

Я неслышно подошел к лестнице, ведущей на второй этаж, и остановился, весь обратившись в слух. Наверху не было слышно ровным счетом ничего, однако делать выводы рано — я по-прежнему не знаю, сколько прошло времени с момента нападения быков Мастера. Крепче сжав в ладони рукоять пистолета, я согнул правую руку в локте и, глядя прямо перед собой, медленно стал подниматься по широким ступеням, машинально отмечая, что оставляю за собой следы крови.

Оказавшись в длинном коридоре, который сейчас освещали только уличные фонари, расположенные весьма близко к окну, я пригнулся на всякий случай. Будет хреново, если кто-нибудь поймет, что я выжил, и решит закончить начатое. Не уверен, что смогу оказать сопротивление и восстать из мертвых еще раз — это предположение уже из области фантастики, а я всегда предпочитал сказкам реалии.

Один из наших лежал посреди коридора возле противоположной стены. Подкравшись ближе, я для верности пощупал пульс парня, хотя и так видел, что ему уже нельзя помочь. В отличие от меня, этому бойцу не повезло — пуля пробила лоб, жизнь из парня вытекла сразу, без надежды на чудесное спасение. Оглядевшись, я быстро сунул обойму из его оружия себе в карман, обтер ствол пистолета и бросил его на пол рядом с прежним владельцем.

Так, двигаясь в согнутом положении, я оказался возле приоткрытой двери, ведущей в комнату Опоссума. Повел взглядом в сторону окон — если снаружи наблюдают, то сразу увидят, как открывается дверь… Черт, но у меня нет другого выхода, я должен знать, умер босс или успел сбежать? Вдохнув глубже, я поднял руку с оружием перед собой и, толкнув дверь, но не разгибаясь в полный рост, вошел.

Опоссум и его личные охранники были здесь. Их перебили сразу, не церемонясь и не тратя времени на разговоры, как сделал со мной Андрюша. Я все же проверил пульс у бывшего босса, но, как и ожидалось, его попросту не было. Может быть, решив убедиться в смерти Опоссума я глупо подставился, но зато теперь я точно знал, что пришел полный и бесповоротный крах нашей маленькой криминальной империи. Теперь я стал одним из немногих, кто выжил, и выход у меня только один — бежать. Я должен как можно быстрее рвать когти из города, иначе пацаны Мастера найдут и добьют. Единственная возможность выжить для меня — это трусливый побег.

Допустим, сбегу, а что дальше? С деньгами у меня хреново, со связями и того хуже, раз наших больше нет… При себе у меня имеются только личностные качества, полное отрицание определения мира, умение видеть в людях исключительно все самое грязное, отвратное и худшее, склонности к насилию… В общем, негусто, да и для выживания в подобных условиях как-то маловато. Мне кажется, я заранее обречен на смерть.

Впрочем, погодите-ка. Смертные приговоры мне выносят с детства с завидным постоянством, но ни один из них пока не был приведен в исполнение. Быть может, Дьявол все же даст мне еще одну козырную карту, лишь бы подольше оттянуть момент радостной встречи с отпетым головорезом?

Я не умею убегать и позорно поджимать хвост в надежде, что проблемы минуют меня стороной. Я привык быть в гуще событий и принимать непосредственное участие во всем, что происходит. И сейчас, черт побери, я не намерен разыгрывать из себя трусливого кролика, моля о пощаде.

Сначала я должен поскорее покинуть этот дом, а после разобраться с тем, что говорил мне перед «смертью» Андрюша. Неужели Лерка в самом деле могла меня так… кинуть?!

В последнее время она все чаще стала говорить о том, что я изменился, причем не в лучшую сторону. Моя жестокость ее пугала, хотя я клялся сестре, что никогда не причиню ей зла. Я бы и в самом деле никогда не смог сорвать на ней злость или выплеснуть на нее всю свою ярость… Для всего этого у меня имелась моя так называемая «работа», вот где я мог отрываться так, как считал нужным.

Возможно, я бы не поверил словам Андрея, но, блин, я-то знаю, как долго этот фраерок компостировал мозги моей сестре. Он все время убеждал Лерку в моей неадекватности, рассказывал той всякие небылицы и даже — паскуда! — в подробностях перечислял некоторые мои зверства. Согласен, я иногда становился просто палачом, но это никак не должно было коснуться моей сестры! Всегда, все это время я оберегал ее от того, что мне приходится делать на «службе» у Опоссума, а этот моржовый хрен Андрюша не отказывал себе в удовольствии приоткрыть завесу тайны перед Лерой. Она была напугана и ушла, не сказав мне ни слова перед этим.

Переехала к Андрюше и плевать хотела на то, что ее суженый спит и видит, как дуло его пистолета упирается в мою грудь, а выпущенная пуля-дура пронзает сердце.

Стало быть, она уже тогда сделала выбор, предпочла стать предательницей собственного брата ради лучшей жизни, о которой она всегда так мечтала.

Чувствуя, как в немой злобе сжимаются кулаки, я усилием воли заставил себя забыть на время об этих мыслях, тем более, что сейчас я находился не в самой удобной ситуации, если говорить интеллигентным языком. А если отбросить всю эту чушь и выпустить на волю метающегося внутри меня разъяренного зверя, то я скажу, что это, бл*ть, п**дец в чистом виде. Хотя и это как-то не слишком описывает весь ураган бушующих во мне эмоций.

Я присел рядом с трупом Опоссума и, помедлив секунду, осторожно закрыл его глаза. Этот человек был мне никем, но он сделал для меня намного больше, чем родной отец, и за это я никогда о нем не забуду.

Пока уходить. Я в полусогнутом положении прошмыгнул мимо окон, спустился на первый этаж и, скользнув взглядом по двери, все-таки решил, что будет слишком рискованно покинуть дом через парадный вход. Осторожно приблизился к окну и, слегка отдернув штору, выглянул наружу — на первый взгляд, никого, но, немного зная Мастера, думаю, он все же дал приказ своим людям незаметно присматривать за местом бойни. В том, что ко мне проявят интерес, я даже не сомневаюсь. К счастью, я успел детально изучить эту ставшую местом кровавой схватки избушку.