Зверь лютый. Книга 24. Гоньба (СИ) - Бирюк В.. Страница 65

Княжья гоньба! Гонец везёт послания высшего уровня! Переписка межгосударственная! И судьбы народов и государств зависят от того — успеет ли гонец на ёлку влезть да сумеет ли там высидеть. Пока волкам надоест под деревом зубами щёлкать…

Простейшее дело — доставка письма — превращается в героический подвиг. Со многими… хеппинсами и трамблами. Остаётся сказать — «аллах акбар». Тогда зачем придумывать послание? Мозги морочить, слова подбирать, продумывать реакцию адресата…? — Не будет реакции. Потому что волки гонца — съели, сумку с грамоткой — в клочки порвали. Лежат твои слова-мысли в снегу под ёлкой, догнивают. Воля божья.

И как с этим бороться? Свечку пудовую Николе Угоднику поставить?

Как-то эта тема у коллег-попандопулов… не рассмотрена. Не в смысле — «случается». А в смысле — обязательности, закономерности.

День мы с волками переглядывались, ночь опять костры жгли, «серых гостей из лесу» поджидали. Дымом провонялись… аж до сблёву.

На другое утро…

Вроде, нет их.

Вроде бы…

Стрёмно, однако. А ну как чуть в глубь леса отошли? Или ниже по речке поджидают?

Но… «труба зовёт». Деваться некуда — надо дело делать.

Аборигены опять в крик. Но — наоборот:

— Не уходи-тя! Не кидай-тя!

— Снег от забора вычисти. Может… и обойдётся. В этот раз.

Заседлали, поскакали. Живенько так. Коняшки наши бегут-торопятся. Чтобы побыстрее с того места уйти.

Как люди живут — непонятно. У меня ставятся погосты — в них десяток-три мужиков. Они отбиться могут. Есть тиун. У которого инструкция. В которой прописано и десять аршин высоты сплошного забора-околицы, и уборка снега изнутри и снаружи. За исполнение — тиун отвечает. Не головой, которую волки — может оторвут, а может и нет — лычкой, которую «Зверь Лютый» наверняка снимет. С последующим «на волю, в пампасы».

В сёлах моих — по сотне семей. Туда стаи и не подходят. Только одиночки-отморозки. Их и бить не надо: собак спусти — в клочья порвут! А здесь… Маленькие селения как следствие низкой удельной экологической продуктивности окружающей среды…

И за это людям — волкам в зубы?!

«Так жить нельзя. И вы так жить не будете».

Среди постоянных завитушек Двины я как-то пропустил момент, когда направление русла сменилось с меридионального на широтное. А потом мы наскочили на ещё один блок-пост.

Нежилое место. Заливной луг под снегом, на котором поставлены балаганы. Команда не сколько больше, чем у Ржева, сколько боеспособнее. На воинах не только пояса с мечами, но и кольчуги с шеломами. Кони у коновязи стоят осёдланные. Баб и пьяных — не видно. Разговор чётче, вопросы короче. Вдруг:

— А чё у тя голова повязана? Бились с кем?

У меня косынка из-под шапки вылезла. Выглядит как повязка на разбитую голову.

Показываю на Сухана, на полосу ещё видной крови на рукаве.

— С волками повстречались.

«Он мне про Фому, я ему про Ерёму». С моей манерой всегда говорить правду — в шпиёнах хаживать… Ух как мне Андреево поручение… не ко двору.

Тороплюсь сам задать вопрос:

— Великий Князь не проходил?

Внимательный взгляд. «А откуда…?». Но — княжья гоньба. Такие могут знать. Может, как раз и везут чего.

— Нет. Здесь ждать будете?

— Нет. Велено — в Торопец.

Тихое Лето сопит зло — влез «поперёд батьки в пекло». Говорить — его забота. Но…

Приняли в сторону, проехались по притоку — Торопе, переночевали в большом селе — Старой Торопе, чуть отъехали — скомандовал:

— В лес.

— Зачем?

— Своё — вздеть, суздальское — во вьюки. Дальше — ты голова, я — в слугах.

Всё, для нас «Торопецкий путь» — кончился.

Идя вверх мы можем в верховьях Торопы перевалить в речки Сережу или Смяту. Там и деревни такие стоят. На первой — Волок, на второй — Волоковое. В половодье волок в Смяту — 10 вёрст. Нам не годится — обе речки притоки Курьи. Которая впадает в Ловать низко, возле Холма. Великие Луки куда выше стоят, идти к ним со стороны Новгорода — рискованно.

Получается, что мы со своим слоганом «княжья грамотка в Торопец» — несколько лопухнулись. С другой стороны, Торопец — смоленский город. Слать гонца прямо… «грамотка суздальского князя в Великие Луки»… в условиях намечающегося «саммита»… уж очень подозрительно. Первая мысль у местных — измена замышляется.

Меняем легенду, амуницию, обходим по заметённым снегом лугам и лесам «блок-пост» смоленцев в устье Торопы, снова выскакиваем на Двину и скачем вниз.

«Обходим»… Двадцать вёрст — больше дня. Почти всё — пешком, с конями в поводу. Коней чуть не угробили. Это счастье, что у Тихого Лета — чутьё на… на подробности рельефа.

Ночёвка в лесу.

Что такое «нодья»? — Изобретение местных угро-финов. Чем славяне хуже? Или — лучше? Лес-то тот же. И выживать в нём надо так же.

Два бревна в «миссионерской позе» — лежа, вдоль, одно на другом, четыре кола по концам — чтобы не свалилось, между брёвнами — огонь. Шесть часов тепла посреди зимы… Кайф!

По Двине дорога наезженная, Торопецкий путь — из важнейших вариантов «пути из варяг в греки». Не зря Торопец по «Уставной грамотке» Ростика должен четыре сотни гривен платить. Есть с чего. Не со смердов же!

От Торопца, до которого мы не доехали, до Великих Лук — по прямой — 70 вёрст. По дороге в 21 веке — 90. «Здесь и сейчас»… сильно больше.

И сказал Нестор-летописец в Повести Временных Лет:

«Б? путь изъ вар?гъ въ греки и изъ грекъ по дн?пру и верхъ дн?пра волокъ до ловоти [и] по ловоти внити в ылмерь?зеро велико╓…»

Между Днепром и Ловатью — Западная Двина течёт. Нету в природе «волоков из Днепра в Ловать»! Вместо этого есть два варианта: верхний, Торопецкий, и нижний, Великолуцкий. Оба приведут в Ловать, в Ильмень. Но — по разному.

Ну, так Нестор же — и произведён в святые за летопись. А не за географию.

На самом деле вариантов больше. Про два из Торопы в Курью-Ловать я уже… Великолуцкий тоже распадается на два — Усвятский и Невельский.

«Идти по Ловати вверх… повернуть в протоку длиной 1 км в озеро Комша с сильным встречным течением. Пройдя узкое, длинное (5 км) озеро Комша, заросшее у берегов, идти вверх по Еменке. Речка узкая, извилистая, шириной 6-10 м… Берега высокие, лесистые… продолжать путь по озёрам, соединённым протоками, в озеро Невель, а затем в озеро Еменец, откуда волок 19 км в озеро Езерище. Из южной части озера вытекает река Оболь (длина 148 км), впадающая в Западную Двину на 493-м км от её устья».

Я цитирую сборник 1985 года. Основные отличия от состояния 1167: реки «пропилили» свои русла и долины глубже, озёра заросли и стали болотами, общее количество воды и равномерность её распределения в течении года — уменьшились. Ну, антропогенные факторы! Это ж все знают!

Другой вариант, «классический»:

«Волок из Ловати в озеро Ужанское по болоту Волочинский Мох. Оно дренируется многими ручьями, стекающими как в Ловать, так и в озеро. Самый значительный из них впадает в Ловать близ деревни Пруды. Ручей меньшего размера впадает в озеро Ужанское севернее деревни Прудищи. Верховья этих ручьёв соединены цепью „окон“ и полосой камыша, проходящего по моховому болоту, которые похожи на остатки старого, давно заросшего канала. Длина 2 км, ширина — 6–8 м, глубина местами до 1,5 м. Документов о происхождении Копанки, её строительстве и эксплуатации, нет. Поверхность Ужанского на 3 м выше уровня воды в Ловати, 10-километровый волок через водораздел (длина ручьёв и Копанки) при 3-метровой разнице уровней — хороший вариант пути „из варяг в греки“. Дальше — по озёрам Узмень и Усвятское к реке Усвячи».

Кажется, именно в Волочинском Мхе и утопили Усвятские волоковщики княгиню, проклявшую их перед своей смертью. Эту легенду я уже…