Брачная охота на ректора магической академии (СИ) - Невестина Ксюра. Страница 3

– Как устроились на новом месте? – поинтересовалась директриса, и мне показалось, будто мне послышалось. Что означало «на новом месте»? – Присаживайтесь, пожалуйста, – она мягко указала ладонью намягкое гостевое кресло.

– Прошу прощения… я не совсем понимаю, о чем вы, госпожа…

– Забыла! – крикнула магиня, оказавшись совсем близко ко мне.

Она сидела на подлокотнике занятого мной гостевого кресла, сложив ногу на ногу. Еще и с голыми ногами! Непотребство! Зато директриса замерла, как и Колючка совсем недавно. Что за шутки? Почему директриса обращалась со мной, словно с новенькой?

– О чем вы забыли, Вилеса? – спросив, я ожидала услышать худшее, но прогадала.

– Тиарис Шторм больше не существует, – словно извиняясь, призналась магиня. – Твою личность с позволения ректора Арфаилеса я отдала другой девушке. Ирис Шторм. А ты теперь безродная Тиа Моридар. Ты ведь не в обиде? Ректор Арфаилес запретил мне переписывать родословные, поэтому тебя пришлось сделать простолюдинкой.

– Ректор Арфаилес? Богохульство! Как вы смеете упоминать Имя Создателя?! – в праведном гневе я немедленно поднялась на ноги, уступив кресло хамке, и повернулась к ней.

Магиня упала с подлокотника на декоративную подушечку и пожала плечами. Как она посмела явиться в пансион и вести себя столь небрежно и омерзительно? Ее следовало немедленно отправить на перевоспитание! Гневаясь, я не осознала того, о чем говорила магиня. Разве она могла забрать у меня личность и отдать ее другой девушке? Сущая глупость!

– Ну и дура! – фыркнула Вилеса. – Самасмотри. Я поменялавоспоминания других смертных об Ирис Шторм и заменила внешность. Никто из твоих прежних знакомых не узнает тебя. Как только поймешь, что я говорю правду, позови! Запомнила мое имя? Ви. Ле. Са.

Я? Дура? Она играла со мной! Ни за что не поведусь на ее уловки! Пусть играет с кем-нибудь другим. Я не опущусь до ее презренного уровня. Пока честь имею, не прогнусь! Я смотрела в глаза магини, и чувствовала превосходство, когда она скашивала взгляд. Честному человеку стыдиться нечего!

– Раз ты так грубо обошлась со мной, получай! – обиженно хмыкнула магиня и хлопнула в ладоши. – Разбирайся со своими проблемами самостоятельно! А я найду другую подходящую девушку!

– Премного благодарна, – заявила я и повернулась лицом к директрисе.

Магиня снова исчезла, а директриса оттаяла. Ее добрая понимающая улыбка превратилась в жестокий оскал, как только она наконец признала меня. Я сразу почувствовала нечто очень нехорошее и обернулась. На диванчике в дальнем углу за дверью расположился мужчина с удивительно-волшебными золотыми локонами. Но от него меня бросало в дрожь.

– Присаживайся, Тиарис, – жестко потребовала директриса, снова став той, какой я ее знала. Я немедленно подчинилась, придерживая ткань длинной юбки. Стоило постараться ее не измять перед гостем, который мог перевернуть мою жизнь с ног наголову. – Тебе исполнилось двадцать лет. И по правилам пансиона, с двадцати лет девушке должно выйти замуж и уехать в дом мужа…

Колючка предупреждала, что мне выбрали мужа. Я увидела его, считай, мельком, а в душе заледенело от его жесткого взгляда. Кем был этот мужчина? Был ли у меня шанс договориться с ним, или сбежать от него? Почему-то мне заранее казалось, что ничего не выйдет. Мужчина выглядел представительным и… властным, не терпящим неповиновения даже в большей мере, чем директриса.

– Господин Моридар с сегодняшнего дня… – директриса сделала паузу и ударила в самое сердце, – твой муж. Заботься о нем, как полагается девице, прошедшей обучение в нашем пансионе. И будь благодарна ему. Он решился взять в жены безродную девку.

Решился? Словно пересилил себя и женился! Догадывалась я!.. Нет, точно знала, что подобное замужество не имело ничего общего с настоящим! По любви! Или по согласию! А лучше и по любви, и по согласию! И что означало высказанное «безродная»? Небогатая, но благородная! Со мной не имели права поступать подобным образом, несмотря на порченую биографию!

– Приветствую господина, – произнесла я, как нас учила воспитательница. – И прошу дозволения…

Поднимать головы было нельзя. Наоборот, ее следовало опустить и смотреть в пол. Вставать и оборачиваться тоже запрещено. Я поступила неправильно, когда после исчезновения магини обернулась и взглянула на того, кто показался мне… страшным.

– Дозволяю, – ответил мужчина немедля.

Его голос тек медом, приторной патокой. Как у нашего мэра! Я ненавидела подобный говор никогда. Отец всегда повторял, что так говорили нечистые на руку люди. Злые, мелочные, жадные властолюбивцы. Только бы этот не оказался магом! Я сбегу от него! Как только выйдем за ограду пансиона, и падет проклятье прикрепления и подчинения, немедленно сбегу!

Мне на плечо легла тяжелая рука господина Моридара, и меня словно вдавило в кресло. Стало настолько жутко, что на мгновение я малодушно подумала, что зря не согласилась отправиться в магическую академию. Но разве я могла поверить незнакомой магине, которая несла воистину ересь? То, что меня в первый момент не признала директриса, могло быть ее шуткой.

– Не оставляю надежд, Тиарис любит путешествовать… – произнес мужчина и сжал руку на моем плече.

Меня словно молнией ударило. Путешествовать? Господин Моридар и министр Крайлу – один человек? От такого не сбежать и не скрыться! Ужасные истории трагических судеб девушек, попавших в руки этому мужчине, пересказывались каждый день, но продолжали стращать.

Я должна была выбрать, как поступить. Я должна была выбрать, с какой судьбой проведу остаток жизни. Если промолчу и подчинюсь, то смогу прожить еще несколько недель или даже месяц. Если взбунтуюсь, меня могли убить, не сходя с места. Потому что от министра Крайлу не сбежать и не спрятаться.

– Ненавижу, – выдохнула я, понимая, что подписала себе смертный приговор. – Я весьма… домашняя.

И я дернула плечом настолько сильно, что чуть не вывернула его. Зато сбросила тяжелую руку. Сразу стало намного легче, и словно беда обошла меня стороной. А бой только начинался. Директриса гневно покраснела от моей наглости, вскипела, заскрежетала зубами, но промолчала. В присутствии гостя она не могла высказаться в том тоне, в котором привыкла разговаривать с пансионерками.

– Буйная, – подытожил мужчина и щелкнул меня по щеке, как собаку поносу. – Если через два дня не поумнеет, верну ее останки.

Унизительно! Мою семью, мой род втоптали в грязь, обвинив в государственной измене. Неужели мое многолетнее послушание заставило их поверить, что я не возжелаю справедливости?! Что я позволю вытирать о меня ноги до конца моих дней?! Нет! Я не позволю обращаться со мной подобным образом! Не в этой жизни!

– Будьте вы прокляты! – вскочив на ноги, я почувствовала недомогание. Голова закружилась, и меня повело.

Улыбка директрисы превратилась в звериный оскал. Она что-то сделала со мной? Когда? Я ничего не заметила. Тело словно одеревенело, и я рухнула, как подкошенная, в кресло. Господин Моридар схватил меня за волосы, проверяя, не выпадали ли они. Он покупал меня, как фермерскую скотину! Мерзко.

– Ты хорошо справилась, – похвалила директриса… Колючку.

Та тихо вошла в кабинет, держав в руках мой старенький чемодан – единственную вещь, которую я смогла забрать из дома уже после того, как родителей казнили, а старший брат пропал без вести. Я ее не узнавала! В черном платье воспитательницы с белым воротничком Колючка выглядела жертвой домашнего насилия, а не пожара. Директриса предложила ей работу в пансионе? Ради этого она отравила меня душистым порошком?

Душица прорастала в оранжерее. Ее высушивали и использовали против буйных девушек, нарушающих дисциплину или не желающих отправляться к «мужу». Как я сейчас. Но почему меня отравили заранее? Или так поступали со всеми девушками, не рискуя? Колючка избегала моего взгляда, смотря куда угодно, но только не на меня.

– Я собрала ее вещи, как вы просили, – тихо сообщила Колючка. – Можете отправляться.