Вторая жена. Часть 2 (СИ) - Завгородняя Анна. Страница 34

Еще один толчок и еще…и вот мы оба, пьяные от любви, кричим, разрывая ночь и ломая тишину.

…Еще никогда мне не было так хорошо, как в ту ночь. Шаккар снова и снова брал меня и оставалось только удивляться, откуда мой муж и повелитель брал такое силы. Казалось, сама мысль о предстоящей разлуке, эта боль, которая еще пряталась внутри нас, сейчас вылилась вместе с недосказанными словами, что рвались из груди стонами и криками наслаждения.

Войско вышли провожать все, кто жил в Хайрате, от мала до велика, от самого первого богача до последнего раба. Длинная процессия, казавшаяся мне страшной.

В этот день как и всегда светило солнце, но мою душу и на мое сердце, затянули темные облака. Ни просвета, ни лучика, сплошная тьма, грозившая пролиться горькими слезами.

Я сдерживалась только ради Шаккара, понимая, как ему неприятно будет видеть меня в слезах. И я не плакала, даже старательно улыбалась, чувствуя, как болят глаза, как разрывается сердце, молившее о крике, который позволил бы мне вздохнуть легче. Боль всегда тяжело держать в себе.

Но вот впереди показались скалы. Величественный каменный Змей, охранявший долину, смотрел на своих детей безучастно, что и следовало ожидать. Кто мы для него — простые букашки под ногами не достойные внимания? Но может быть, я и сомневалась и в действительности Великий Змей сейчас взирал на своих детей и желал им победы в нелегкой борьбе против опасного врага. Я не знала. Слишком ничтожна была моя вера в чужого бога. Пока еще чужого для меня.

Войско двинулось дальше, оставив за спиной город. Несмотря на то, что еще было раннее утро, никто не спал в Χайрате. Все провожали своих защитников, призывая им удачу и успех в сражении. Матери молились за сыновей, жены — за своих любимых. Оставшиеся женщины были не менее сильны, чем их мужья. Глядя по сторонам я замечала, что многие из них вооружены и имеют весьма опасный вид. Такие же, как Сарнай и только я одна слаба и ничтожна… Но это пока. Вот вернется Шаккар, а я буду достойной воительницей, тем более, что аббас остается со мной.

Не знаю, как удалось моему мужу уговорить брата, но аббас сдался его просьбе или внял приказу. Он ехал рядом со мной, хмурый и недовольный, из чего я сделала определенные для себя выводы, но никто не посмел спорить с принцем и будущим повелителем варваров. Его слово — закон.

Последний завтрак после ночи любви мы провели с Шаккаром в его покоях. Не знаю, было ли это правильным, но так решил сам принц. Я только сходила переодеться в свои комнаты, где верная Наима уже приготовила мне свежие одежды и свой отвар.

— Это придаст вам сил, госпожа, пережить расставание с вашим мужем и повелителем! — сказала она, потупив взор.

Отвар сегодня был немного иного свойства. Чуть горчил, но я не придала этому особого значения. Слишком мои мысли занимало предстоящее расставание.

Поспешно выпив зелье и переодевшись, поспешила на двор. Там уже были приготовлены лошади.

Вазир взгромоздился на скакуна и сидя в седле, посматривал на меня потухшим взором. Он, как и я, сдерживал печаль. Мы не могли высказать свои чувства, но поняли друг друга с одного взгляда.

— Принцесса! — аббас оказался рядом и подвел для меня пегую кобылку, а затем опустился на одно колено, подставляя спину. Я уронила взгляд на своего учителя и брата мужа, а затем, не произнеся ни слова, проворно взобралась на лошадь, используя спину мужчины и ухватилась за поводья.

Менсувар мужа распрямил спину и встал, схватившись за стремя.

— Я остаюсь, — бросил он коротко и шагнул в сторону, туда, где рабы держали его жеребца под уздцы. Только теперь я поняла, какую честь мне сейчас оказал этот махариб, позволив потоптаться по своей спине. Таким образом он признал во мне свою повелительницу и сестру. На сердце стало тепло. Я не ожидала, что аббас останется, но мне было спокойнее от одной мысли, что он рядом, как бы эгоистично это не звучало даже в мыслях. Правда, если бы у меня был шанс выбирать, я без колебаний отдала бы тысячу аббасов за одного Шаккара.

Солнце начало припекать, когда мы добрались до начала гряды. Здесь нам предстояло проститься. Я видела Сарнай с ее улыбкой, говорившей мне: «Все правильно. Ты остаешься, а я отправляюсь дальше…с ним!», — и Вазира, что сейчас просто смотрел на своего сына.

Я подъехала проститься последней, даже после аббаса, с которым муж обнялся напоследок, выделив таким образом мужчину из свиты.

— Майрам! — позвал меня муж.

Застыв каменным изваянием, сидела на лошади просто глядя в его темные глаза. Руки задрожали, ноги отказывались повиноваться мне, но я знала, что должна проститься с мужем и отпустить его, выказав должные почести. Я не могла позволить себе выказать слабость. Муж должен отправится с легким сердцем и мне стоит сделать все, чтобы он знал — его ждут, его любят.

Аббас помог мне спешиться, и я проделала расстояние, что отделало меня от мужа, пешком.

Под ногами шуршали камни. Я дрожала всем телом, пока шагала к нему и остановилась у его ног, медленно подняв голову и посмотрев в черные глаза.

— Майрам! — повторил Шаккар и весь мир просто исчез. На какие-то короткие сладостные мгновения мы остались вдвоем. Только он и я.

Ухватившись за его сапог, приподнялась на цыпочках, потянувшись всем телом к мужу. Он наклонился ко мне. Сильные руки подхватили и с легкостью подняли вверх, усадили рядом, прижали в широкой твердой груди.

Он поцеловал меня так, как не целовал еще никогда. Столько нежности и любви было в этом прикосновении горячих губ, в этом ждущем взоре, что я не удержалась и прильнула к нему, обхватив руками за шею, словно боялась отпустить.

— Люблю тебя! — шепнула в ухо мужчине, и он замер, а затем отодвинул меня от себя, чтобы посмотреть в лицо. Жадный взгляд скользнул впился в мои глаза. Что-то вспыхнуло в его темной глубине, и я повторила чуть слышно.

— Я люблю тебя! — и больше ни единого слова. Ни о том, как я боюсь за него, ни о том, что мое сердце уже плачет кровью от предстоящей разлуки, что мне уже не хватает его.

— Майрам! — снова повторил мужчина мое имя и медленно опустил на землю, но я успела почувствовать, с какой неохотой разжимаются его пальцы, отрываясь от моего тела.

Если бы я посмотрела на Сарнай, то смогла бы увидеть, как помрачнела воительница. Какими темными стали ее голубые глаза, полными гнева и ярости.

Но я не видела этого. Все моим мысли занимал только он. Мой принц, мой повелитель, моя любовь.

Я ещё долго смотрела на удаляющиеся спины воинов. Словно темная река, вытекали всадники из ущелья, исчезали, один за одни и скоро только клубы взвившейся в воздух пыли говорили о том, что здесь когда-то было целое войско. Несколько тысяч человек…

— Майрам! — аббас снова оказался рядом. Его рука легла на мое плечо.

— Шаккар сказал, чтобы я присматривал за тобой! — добавил он.

Я кивнула и заставила себя отвернутся. Как позже оказалось, наш отряд, включавший в себя стражу Повелителя Вазира, пробыл здесь достаточно долго. Но для меня все слилось в один короткий миг. Я все ещё не могла принять саму мысль о том, что Шаккар скоро будет далеко от меня!

Последняя телега с припасами и рабами, скрылась за грядой скал и Вазир скомандовал возвращаться назад. аббас помог мне взобраться на лошадь и пристроился позади, глядя мне в спину задумчивым взглядом.

Город встретил нас молчанием. Жители спрятались по домам, разошлись, словно перед бурей. Вот мы миновали храм, и я невольно бросила взгляд на это строение. Заметила своего недавнего знакомого.

Жрец сидел на ступенях храма и провожал меня взглядом. Молчал и лишь поприветствовал Вазира, кивнув ему, словно старому знакомому. Совсем не так ведут себя с повелителем, но я догадывалась, что Вазира и этого странного человека связывало нечто большее. Только сейчас мне было не до тайн Исхана. Все мои мысли занимал Шаккар.

«Только бы уцелел!» — молилась я, глядя вперед.

Дворец вырастал просто на глазах. Огромные высокие стены, красивые круглые башни…