Муж в подарок, неприятности прилагаются (СИ) - Грудина Артелина. Страница 32

Адам задумчиво кивнул то ли мне, то ли своим мыслям и, взяв меня за руку, повел к выходу.

— Пошли, я проведу тебя. Поработаем как — нибудь в другой раз.

— Эта ночь не сильно волшебная, — постаралась пошутить я, чтобы хоть как — то подбодрить Адама.

— Будут другие, мы обязательно проведем одну из них…

— Не думаю, что это хорошая идея. — Нейтан появился из — за поворота. Его руки были скрещены на груди, а в глазах плескалась ярость.

— И тебе не спится, брат? — В голосе Адама слышалось ехидство. Опять это ребячество, а ведь ситуация неоднозначная.

— Прости, если нарушил твои планы! — зло отчеканил муж, выхватывая мою руку из руки Адама. — Думаю, ты злоупотребляешь гостеприимством.

Нейтан прижал меня к себе, продолжая смотреть на брата.

— Выгонишь в ночь? — насмешливо поинтересовался Адам. Ему одному было весело: Нейтан злился, а я растерянно наблюдала за мужчинами, боясь произнести даже слово.

— Нет, но думаю, завтра тебя ждут неотложные дела.

Разговор был окончен, мы направились в свои покои, когда на середине коридора нас догнал окрик Адама:

— На данный момент твоя ревность беспочвенна.

— На данный момент? — переспросил Нейтан, повернувшись лицом к брату. — Боюсь, в этом случае вполне обоснованна!

Мы продолжили наш путь в молчании. Я не знала, что сказать Нейтану, и услышит ли он меня сейчас? Бросая взгляды на лицо мужа, я видела, что он все еще злится. Да и что мне ему сказать? Признаться, что я искала уединение, чтобы дать волю слезам? Тогда он станет расспрашивать о причине моих слез. Я тяжело вздохнула, понимая, в какой непростой ситуации оказалась. Едва мы вернулись в покои, Нейтан прервал молчание, огорошив меня странным вопросом.

— Эмма, тебя привлекает Адам? — Развернув меня к себе, глядя в глаза, он ждал ответа.

— Что? Я не понимаю тебя.

Неужели он спрашивает, интересуюсь ли я его братом как мужчиной? Уточнить муж мне не дал, а просто, подхватив на руки, отнес в кровать.

— Ты хочешь, — горячий шепот опалил щеку, — чтобы он целовал тебя… — Нейтан опустился к моей шее и поцелуями выложил дорожку. — Ласкал… — руки мужа резко задрали подол ночной сорочки и сжали мои бедра, одна ладонь легла на живот, а другая притронулась к самому сокровенному. Я почувствовала жар и желание.

— Я хочу тебя. — Говорить было тяжело, мое тело уже горело, и все мысли были о том, что делают сейчас руки Нейтана.

— Хорошая девочка, — похвалил мужчина, раздвигая мне ноги коленом.

Вошел он резко, сразу заполнив меня. Его движения были стремительны, а сам мужчина ненасытен. Казалось, он действовал на инстинктах, желая доказать всем, что я его. Однако он не знал, что этим только залечивает мою боль. Я хотела быть его, мне была приятна его ревность. Она дарила мне надежду, что я необходима мужу, что я желанна, а может быть, даже любима.

Утро наступило слишком быстро. На завтрак я спускалась с тяжелым сердцем. Было неудобно перед Адамом, и я все еще считала себя не готовой к встрече с Элизабет, хотя настраивалась стать более смелой, не пасовать и не опускать взгляд. Легче сказать, чем сделать, но я попробую.

— Ваше сиятельство, завтрак накрыт в малой гостиной. — Появление служанки было внезапным, однако своевременным, иначе я бы прошла мимо комнаты. Странно, почему именно там будет проходить завтрак?

Все вопросы отпали, когда я вошла в комнату и обнаружила, что стол сервирован лишь на троих, и Нейтан с Элизабет уже дожидаются меня.

— Доброе утро. — Улыбка вышла натянутой, но большего я выдавить из себя не могла.

— Я хотела поблагодарить вас, леди Эмилия. Вы вчера увели Милли подальше от того ужаса, что творился. Моей дочери не стоило видеть меня в таком виде и бедного мистера Арвина. Надеюсь, ему уже лучше? — Последний вопрос был адресован уже Нейтану. Я не могла не обратить внимания, как ее рука легла на запястье моего мужа, как придвинулась к нему женщина, словно ища защиты.

— Да, целители сказали, что опасности для жизни нет, — ответил Нейт, встав из — за стола. Муж подошел ко мне и, поцеловав руку, повел меня к столу, помогая присесть.

— Доброе утро, Эмма, — прошептал мне Нейтан, перед тем как вернуться за стол.

— Огромное спасибо вам за все! — не унималась Элизабет, продолжая играть доброжелательность.

— Милли не только ваша дочь, но и моя, поэтому благодарности тут излишни. — Несколько резким оказался ответ, и улыбка Элизабет сникла. Я не хотела грубить, но не смогла совладать с собой. — Я заботилась о своем ребенке.

— Нейтан говорил, что вы полюбили Милли, но, признаться, я думала, он преувеличивает.

— Ничуть.

Мой ответ пришелся не по душе Элизабет, но уже через минуту она, сияя улыбкой, поинтересовалась у меня:

— Две матери лучше одной, не правда ли?

— Вы правы, леди Элизабет. — Мое сердце кричало, что ничего подобного, нам и без нее было хорошо. Появление Элизабет лишь запутает ребенка, но, конечно, я не вправе говорить такое. Более того, во мне сейчас говорили эгоизм и ревность. Милли должна знать свою родную маму.

— Ну что вы! Зовите меня, пожалуйста, Лиззи. Так меня зовут все друзья. Надеюсь, мы с вами подружимся. — Дружить мне хотелось меньше всего, но ради Милли, ради Нейтана я кивнула.

— Элизабет, я хочу поговорить с тобой до того, как ты встретишься с Милли. — Нейтан был подчеркнуто вежлив и холоден. — Ты должна понять: тебя долго не было, Милли не знает тебя, для нее мамой стала Эмма.

— Она называет вас мамой? — Глаза женщины наполнились слезами. На миг мне даже стало ее жаль.

— Нет, Милли зовет меня по имени. — Мой ответ успокоил Элизабет, она даже чуть улыбнулась кончиком губ.

— Ты не рассказывал ей обо мне? Не показывал портреты? — И вновь она взяла Нейтана за руку. Ну сколько можно?

— Ты уехала с другим мужчиной, я был зол на тебя. — Я завидовала спокойствию мужа, внутри меня все бурлило. Инстинкты требовали убрать соперницу и от мужа, и от дочери.

— Я понимаю. — Ее рука безвольно упала на стол, а сама женщина опустила голову и замолчала, будто пытаясь смириться, но в следующую минуту она подняла взгляд, и в ее глазах застыла решимость. — Я для нее чужая, но она для меня — нет! Я потеряла почти три года ее жизни, но впереди еще так много времени. Не отнимай у меня дочь, молю тебя, Нейтан. — Женщина схватила его за руку, по ее щекам текли слезы, а в глазах было столько мольбы, что я не выдержала.

— Успокойтесь, Лиззи. — Я взяла ее ладонь, она была ледяной. — Никто не лишит вас дочери. Нам необходимо договориться между собой, что и как рассказать Милли. Мы все любим ее и не хотим причинить ей вред.

— Правда? — Элизабет смотрела с надеждой, но не на меня, на Нейтана.

— Да, Эмма права, — нехотя подтвердил мои слова муж, наверно, мне не стоило давать таких обещаний.

— Предлагаю сказать, что ты была больна и не могла приехать к ней, а сейчас твое самочувствие наладилось. В какой — то степени это правда.

— Я бы никогда не бросила ни тебя, ни Милли. Я люблю вас всем сердцем.

Ее оговорку заметили все. Судя по тому, с каким вызовом смотрела Элизабет, это была не оговорка. Вся моя жалость к ней ушла. Я внимательно наблюдала за мужем, но он был спокоен и невозмутим. Нейтан сделал вид, что ничего не услышал, более того, он держался холодно с бывшей женой. И это не могло меня не радовать.

— Элизабет, если я узнаю, что твое общение не идет Милли на пользу, то буду вынужден отказать тебе в гостеприимстве.

Взгляд Нейтана был строгим, губы поджаты. Всем своим видом он показывал, что Элизабет для него чужая. Такая манера поведения подарила мне уверенность, и я чувствовала себя уже не так скованно.

— Я не враг своей дочери! — горячо воскликнула женщина, но что Нейтан лишь спокойно ответил:

— Очень на это надеюсь.

Все приступили к завтраку. Мне кушать не хотелось, но я заставляла себя. Хотя бы ради того, чтобы выпить зелье. Или не пить? Если я подарю Нейтану ребенка, никакая Элизабет не встанет между нами. Наш брак не расторгнут. По крайне мере, без моего согласия, а я буду не согласна! Эта мысль была заманчивой и одновременно гадкой. Манипулировать, понести только для того, чтобы удержать мужа. А потом? Жить и чувствовать, что меня не любят, а лишь терпят? Нет. Я не поступлю так никогда. Я хочу, чтобы меня выбрали потому, что любят, дорожат.