Шоколадное пугало - Донцова Дарья. Страница 10

– А-а-а, – завизжала Варвара, – я не виновата! Совсем!

Управляющая зашла сбоку, наклонилась, схватила горничную за волосы и стала бить ее лбом о мои ступни. Я попыталась оттолкнуть Кристину от Вари, но потеряла равновесие и выпала через открытую дверь в коридор. Через секунду мимо пробежала Варвара. Даже человеку с моей спортивной подготовкой неприятно рухнуть на спину с высоты своего роста. Встала я не сразу, с трудом сделала пару шагов, вернулась в зал, увидела Кристину, которая сидела на полу, и Ларису возле нее. Хозяйка держала в руке синий дозатор.

Глава 9

– Тебе лучше? – спросила Лариса.

Кристина кивнула.

– Сейчас встану.

Потом она с кряхтением поднялась.

– Вот дрянь! Как она вернулась? Я сама мерзавку за ворота выпроводила! Пакость!

В зал заглянул крепкий парень в черной форме.

– Звали, Карина Михайловна?

– Отлично работаешь, Мирон, – рявкнула управляющая. – Первое. Я Кристина Михайловна. Не Карина. Второе. На тревожную кнопку я нажала давным-давно. Славная у нас охрана.

Секьюрити моргнул и сообразил поздороваться с хозяйкой:

– Здрассти, Лариса Николаевна. Я как услышал, что зазвенело, вмиг побежал. Далеко идти-то.

– Хорошо, что до утра успел, – съязвила управляющая. – Объясни нам, почему по территории бродят посторонние?

– Кто? – вытаращил глаза Мирон.

– Варвара.

– Так она своя.

– Ее уволили.

– А мне кто-нибудь об этом сказал?

– Я выпнула бабу за ограду! Сама турнула! – зашипела Кристина. – Каким макаром эта поганка вернулась?

Мирон вынул мобильный.

– Алло. Ворота? Ген, ты? Варьку, горничную новую, сегодня видел? Ага. Так. Угу. Да.

Охранник посмотрел на Ларису.

– Вот какая история, Катерина Михайловна…

– Кристина, – спокойно поправила управляющая.

– Ну да! – согласился Мирон. – Вы с Варей подошли к калитке. Генка из будки не выходил. А чего нервничать? Все свои. Через короткое время звонок в домофон. Верка!

– Кто? – не поняла Лариса.

– Ну, горничная.

– Варвара.

– Ага. Она Генке сказала: «Открой. Я забыла ключ в переднике». Он ее и впустил.

– Идиот, – выдохнула Кристина.

– Кто? – надулся парень.

– Ты. И Геннадий, вы оба идиоты, – обозлилась управляющая. – Дуру выгнали с работы!

– А нам об этом сообщили? – резонно спросил секьюрити. – Приказ: «Не впускать» озвучили? Что у вас тут случилось?

– Ничего, уходи, – скомандовала Кристина, – скоро с ума с вами сойду.

Лариса поморщилась:

– Мирон, вы свободны. Кристина, если вы не способны навести порядок, заставить прислугу работать как положено, если вам трудно, то можете уволиться. Но причитать при хозяйке о своих трудностях не стоит. Пойдемте, Татьяна.

Мы с Ларой вышли в коридор, она положила в карман платья дозатор и пояснила:

– Гомеопатический спрей. Хорош во многих случаях, при стрессе помогает. Мне очень жаль, что вы стали свидетельницей неприятной сцены. У вас есть еще вопросы?

– Да, – кивнула я. – У вашего мужа много врагов?

– Как у всех, кто достиг успеха, – ответила Лариса, – например, профессор Неменов, тот при каждом удобном случае говорит: «Массаж – пустое занятие. Толку от него нет. Не верьте хитрецам вроде Сиракузова. Владимир везде где ни попадя хвалебные оды массажу поет только по одной причине, он этим на жизнь зарабатывает. Лучше приходите в мою клинику». Но он открыто ненавидит мужа, поэтому не опасен. Те, кто нежно в глаза улыбается, мармеладные речи ведет, намного хуже. Сразу и не узнаешь, у кого за пазухой булыжник припасен. А почему вы спрашиваете?

– Сумасшедший не поднимет бизнес, – заметила я. – И договор о сотрудничестве с дьяволом существует в реальности. Он находится у нас в лаборатории. Или кто-то решил зло пошутить над Владимиром, или…

– Сатана существует в реальности? – попятилась Лариса.

– Нет. Просто кто-то знает, что привиделось вашему мужу много лет назад, и сейчас специально пугает его, это не дурацкий розыгрыш, а покушение на убийство, – уточнила я. – Владимир рассказывал, что нечистый ему о договоре ночью напомнил. Вы крепко спите? Может, кто-то и впрямь входил в спальню, но вы не заметили?

– У нас разные комнаты, – уточнила Лариса, – их разделяют два санузла, – попасть друг к другу мы можем по коридору или пройдя через ванные. Нет, я ничего не слышала. Татьяна… есть… одно обстоятельство. Мы скрываем его от мамы. Не надо разглашать то, что вы сейчас услышите…

Лариса открыла дверь.

– Прошу вас в гостиную. Я люблю Володю, моим родителям было безразлично материальное состояние зятя, главное – его отношение ко мне. Но… Ох! Как не хочется вам все сообщать… Мы обманули моих отца и мать. Понимаете?

– Нет, – ответила я.

Лариса села на диван.

– Мы сказали родителям, что моя свекровь умерла. Но мать Володи на момент нашей свадьбы была жива.

– Так, – протянула я.

– Она находилась в сумасшедшем доме, – совсем понизила голос Лариса, – мои родители толерантны, то, что у Вовы тогда денег было меньше, чем у моего папы, их не беспокоило. А вот психиатрическая болезнь матери жениха… это серьезно. Плохая генетика. Мы с Володей поразмыслили и решили: надо сказать моим родителям, что Наталья Ивановна на том свете. Папа собирался мне, единственной дочери, устроить пышную свадьбу. Но мы упросили его вообще ничего не делать. Не хотели видеть пьяные посторонние рожи. Просто сходили в загс. Информация о нашем бракосочетании, естественно, стала известна, кое-кто обиделся. Ну да мнение людей меня никогда не волновало. Понимаете? Плевать мне на тех, кто закусить хотел и не обломилось ему, а вот реакция мамы и папы очень даже беспокоила. Поэтому правду о сумасшествии Натальи Ивановны мы скрыли.

Лариса взяла шаль, висевшую на спинке кресла, и набросила ее на плечи.

– Мне никогда не приходило в голову, что муж способен… ну… вот… дьявол… и все такое. Только после вашего рассказа в голове лампочка зажглась, хотя, если учесть его генетику… Очень надеюсь, что Володя оклемается. Сейчас ведь шизофреников лечат?

– Да, – ответила я, – не являюсь врачом, но думаю, что человеку с психиатрическим диагнозом просто нужно пить таблетки. Хотя сейчас у вашего супруга основная забота – инсульт, а не состояние его психики. Наталья Ивановна содержится в частной клинике?

– Содержалась, – уточнила собеседница, – она не так давно на самом деле умерла. Жила в лечебнице, которая расположена неподалеку от Челя…

Лариса закашлялась.

– Простите, неподалеку от Челябинска. Володя отправился ее хоронить, вернулся очень нервный, плохо спал. Я предлагала ему сходить к врачу. Муж наотрез отказался. Возможно, на нервной почве у него глюки и начались. И в конце концов инсульт приключился. Думаю, все развивалось так. Давным-давно Вова заболел гриппом, от высокой температуры бред начался, ему привиделся дьявол. Тогда Наталья Ивановна уже вела себя странно. Ну да, она и в здоровом состоянии-то была не очень обычным человеком. Гадалка-психолог. Редкая профессия. Вышла замуж за мужика, который называл себя историком, а на самом деле…

Лариса махнула рукой.

– А что на самом деле? – спросила я.

– В СССР активно внедрялась форма заочного обучения, – пустилась в объяснения Лариса. – Приезжал в институт человек из провинции, сдавал кое-как вступительные экзамены, на оценки там не смотрели, всех зачисляли на первый курс. Пару недель студент слушал лекции, получал задания и спешил домой. Возвращался он на сессию. Опять неделя лекций, а потом учись сам дома. На работе ему обязательно отпуск на время экзаменов предоставляли. Оплачиваемый. Очень удобно для одиноких матерей, для тех, кто имел приличную работу, но без диплома карьера стопорилась. Но вы же знаете уровень такого образования? Ректор вуза, где числился Петр Яковлевич, хотел иметь личного шофера, а в штатном расписании водитель для него не предусматривался. И тогда ректор оформил Петра на ставку преподавателя.