Женька и миллион забот (СИ) - Ворошилова Лариса Александровна. Страница 23

— Не зайдете? — приглашающе улыбнулся вчерашний знакомый.

Он еще договорить не успел, а Ниночка рванула в спасительную квартиру с такой скоростью, будто за ней гналась стая волков. Женька же стояла и напряженно соображала — так ли уж это прилично, принимать приглашение малознакомого парня. Но ее никто не спрашивал, просто схватили за рукав джинсовой куртки и втянули внутрь. Дверь за спиной захлопнулась, отрезав вопли на лестнице. Ну и крикливая же эта мадам! Впрочем, чему удивляться? Это у нее профессиональное. Поди, перекричи тридцать глоток в классе.

— Как же вы тут оказались? А чего с этой склочницей схлестнулись? Как нога? Болит? Не болит? Прошла? Надо же!

Женька лишь успевала молча трясти головой в такт его словам.

— Кофе? Чай? Водочки? Шампанского? Ликера? — парень уже отбирал у Женьки ее сумку, с улыбкой заглядывая в глаза.

— А туалет у вас тут есть? — пискнула Ниночка.

Новоиспеченный хозяин тут же повлек несчастную гостью в соответствующее заведение, на ходу отдавая указания оторопевшей Женьке:

— Вы проходите в комнату… там вам удобней будет… я сейчас…

Женька скинула туфли и вошла в маленькую комнатку, которая, как оказалось, выполняла роль кабинета, спальни и гостиной одновременно. Ну что ж, это только в современных сериалах у всех главных героев апартаменты не хуже американских, а сами герои — крутые пиплы, рангом не ниже, чем генеральные менеджеры… или как их там еще… ну, одним словом, оч-чень крутые! И денег у них — не меряно. В жизни все гораздо проще и плоше. Новый знакомый… как его там? Дмитрий, что ли? Жил так себе — ничего особенного. Старенькая однокомнатная квартира с облезлыми обоями. Маленький платяной шкафчик притулился в самом углу, диван, компьютерный столик… Девятнадцатидюймовый плоский экран невольно приковал Женькино внимание на несколько секунд. В компьютерах она мало чего понимала, но судя по монитору, да и системному блоку, весело перемигивающемуся на передней панели разноцветными огоньками, уж на это хозяин квартиры денег не жалел.

Прямо на стене, поверх обойных аляповатых цветов, кто-то фломастером накарябал: «Если хочешь поработать, ляг, поспи, и все пройдет!» Женька хмыкнула, по достоинству оценив чувство юмора хозяина квартиры. Прямо на зеркале тоже красовалась надпись, сделанная почему-то губной помадой ярко-бардового цвета: «Крепись, создатель, я с тобой!» Почерки не совпадали. И если первое изречение еще как-то можно было понять, второе вообще не вписывались ни в какое понимание.

Почти за шкафом, в самом углу виднелась дверь, то ли в другую комнату, то ли в кладовку. Все. Больше рассматривать особо было нечего, разве только полки с книгами. Не так уж и много, но вот верхняя была уставлена сплошь изданиями Дмитрия Сулихина. Женька улыбнулась. Приятно думать, что кому-то еще, кроме нее самой, нравятся его романы.

Она машинально подошла к зеркалу, да так и застыла, приподняв руку к голове: на диване развалилась дородная деваха рубенсовских габаритов. Белесый толстый животик свешивался на покрывало, сама мадам лежала, чуть присогнув одну ногу, белая пухлая коленка смотрела в потолок, в руках у девки красовался бокал с чем-то красным, очень похожим на вино. Деваха была совершенно голая и совершенно бесстыдная, потому что, поймав на себе посторонний взгляд, она нисколько не смутилась, а в свою очередь уставилась на Женьку наглым пьяным взглядом.

— Ну, и чего таращишься? — пьяно поинтересовалась деваха. — Что, музы никогда не видела?

Женька резко обернулась к дивану лицом. Никого. Она снова уставилась в зеркало. Деваха исчезла вместе с бокалом вина. Бедная художница так и застыла на месте, от ужаса вытаращив глаза. Ну ладно, Кирюшка. С ним еще как-то можно мириться, но голые бабы… Это уже совсем никуда не годится. Она ущипнула себя за руку. Щипок получился весьма чувствительный.

— Ну, как я, ловко придумал?

— Ой! — Женька подпрыгнула на месте, хватаясь за сердце.

Прямо на спинке дивана примостился ее шерстистый знакомый, развалившись вольготно, как барин в собственной спальне.

— Это твоих рук дело? — зашипела на него Женька, тыча пальцем в зеркало.

Кирюшка бросил взгляд поверх ее плеча в сторону зеркала и только лапкой махнул:

— Ах, это! Да ну, что ты. Это же муза. Наглая, стервозная муза, зажралась, понимаешь… ну ничего, возьмусь я за нее, — в тоне ангела-хранителя не было и тени насмешки. — Я из нее человека сделаю… то есть не человека, то есть музу, только это… — Кирюшка озадаченно почесал пушистый затылок, подбирая подходящие слова.

— Так она мне не привиделась? Она настоящая?

— Она-то? — переспросил Кирюшка. — Еще какая настоящая, скажу я тебе. Раньше работала — будь здоров, а потом, как хозяину удача повалила, так работу забросила, обнаглела совсем. Некому, понимаешь, ее на путь истинный наставить…

— Так она кто?

— Муза. Му-за! — Кирюшка для большей убедительности помахал лапами, изображая не то крылышки, не то…

— Какая муза? Муза же у творческих работников.

— Ну да, а ты что думала? Я тебя к кому привел?

— А почему у меня ее нет? — Женька уже чувствовала себя почти что оскорбленной. — Я, между прочим, тоже — творческий работник.

— А я на что? — не на шутку обиделся Кирюшка. — Между прочим, ангел-хранитель это круче, чем муза. Муза что?

— Что?

— Тьфу, да растереть. Сколько знал муз, все какие-то, знаешь, с брачком, что ли, — он откровенно поморщился. — Вот и эта ни черта не желает работать. Хозяин, между прочим, сегодня работать не собирался, а собирался он отпраздновать выходной прогулкой по городу, а я его вдохновением обеспечил с самого утра… — Кирюшка схватился за голову и картинно закатил черные глазки так, что стали видны белки, — чуть мозги себе не сломал! — сообщил он доверительно. — Ну, знаешь, и тяжелая же это работа…

Женька почти не слушала своего ночного визитера. Она с опаской прислушивалась к звукам, которые доносились из туалетной комнаты. Там раздавалась какая-то стукотня, журчание воды, плавно переходящие в глухие переговоры. Интересно, что там такого может быть особенного, в чем Ниночка никак не может разобраться? А может она уже, того, просочилась в канализацию, как у Стругацких?

— И все это, между прочим, ради тебя! — Кирюшка обвинительно ткнул пальчиком в ее сторону.

— Ради меня? — от возмущения Женька задохнулась. — Ну, знаешь, я тебя об одолжении не просила!

— Ты что, все еще не поняла, к кому в гости попала?

— И к кому же?

Домовой не успел ответить. Озадаченный хозяин дома стоял в дверях, видимо, услышав часть разговора, и на его лице было написано полное недоумение. Женька скорчила невинную физиономию: а я тут ни при чем.

— Вы извините… там возникли кое-какие трудности… — неуверенно произнес он заранее подготовленную фразу.

Только теперь Женька как следует разглядела его. Парень был крепкий, как теперь говорят, прокаченный, но ничего лишнего. Словно заметив этот любопытный взгляд, он неловко, бочком подобрался к столу и торопливо цапнул со спинки стула футболку, натянул на себя.

— Извините, что в таком виде… я это… тут… работаю, — и покраснел, быстро кликнув по клавиатуре и закрыв текстовый файл.

Женька недоуменно хлопала глазами, ничего не понимая. Ну, работает человек, ну и ладно. Чего смущаться-то?

— Чаю хотите? Или кофе?

— Да не надо ничего, не беспокойтесь, — замахала руками Женька, мысленно самой себе поражаясь. — Вы нас извините, ради Бога, мало того, что скандал устроили… работать не дали, так еще теперь и кофе нас пои… — ну всё! Осталось только расшаркаться и подтереть пол перьями на шляпе.

— Да что вы, пустяки. Мигом сделаю.

И он вприпрыжку ускакал на кухню ставить чайник. Ниночка не появлялась. Точно, наверное, просочилась. Впрочем, от беременной женщины еще и не то можно ожидать. Что-то довольно крепко ткнуло ее в бок. Женька оглянулась. Кирюшка стоял на диване, широко расставив задние лапки, а передние уперев в бока. Его круглая мордашка выражала крайнюю степень недовольства.