Танцующая для дракона - Эльденберт Марина. Страница 14
Сарранден стоял у зеркала, сложив руки на груди. Еще по-мальчишески нескладный, хотя, будь все по-прежнему, он бы сейчас сопровождал отца на важные встречи и участвовал в переговорах. Увы, отца больше нет в живых, а причина того, что я решилась бежать, стоит передо мной. Если мне грозила исключительно таэрран и замужество с нелюбимым, брата проклятый Горрхат в живых не оставил бы. Он – прямой наследник, а значит, всегда существует вероятность мятежа.
Существовала бы.
– Сарр, – подошла и тихо обняла за напряженные плечи.
Брат обернулся. Мы с ним совсем не похожи: его волосы как огонь, мои – чернее южной ночи. Разве что россыпь веснушек на лицах одинаковая, напоминает о ранней весне в Ильерре. Когда во дворцовых садах летят лепестки и даже в городе пахнет сочной, просыпающейся от сна природой и мягкой, разогретой на солнце свежестью.
– Хочешь говорить о нем, да? – серьезно сдвинул брови.
Улыбнулась.
– Давай лучше поговорим о нас.
– О нас? – Огненные брови взметнулись наверх.
– Да. – Я указала ему на кресло. – Пойдем.
Не представляю, что мне с ним делать. Особенно когда в нем проснется огонь, а я даже толком не смогу показать, как ему управлять стихией. Рука сама тянется к таэрран, но я ее отдергиваю. Смотрю, как брат опускается в кресло, а потом устраиваюсь на подлокотнике и указываю на зеркало.
– Смотри, – говорю ему. – Что ты видишь?
– Двух неудачников?
– А если подумать?
– Что тут думать, – буркнул Сарр. – Ты всю жизнь будешь прыгать через огненные обручи на потеху толпе, а я – загоны виарам чистить.
– Еще чуть-чуть повзрослеешь – и тоже будешь прыгать через обручи.
– Ха-ха, очень смешно.
– Зато мы семья. И мы живы.
– Ну да. Это радует.
– Меня – определенно. – Я улыбнулась, но в этот момент под ворохом покрывал заворочалась маленькая горка. На наших глазах она двинулась в сторону подушек, наткнулась на них и остановилась, после чего поползла в другую сторону с невероятной прытью. Раньше, чем я успела подскочить, горка ударилась о стену шатра и заверещала глухо, пронзительно.
– Диррхэм! – взвыл брат и ринулся к покрывалам вслед за мной.
Вместе с ним мы извлекли из груды тряпок растрепанного пушистого виаренка, который едва-едва крылышки расправил.
– Уродец! – прорычал Сарр, хватая его за шкирку.
– Эй!
Я отняла перепуганного звереныша и прижала к груди. С черной мордашки на меня уставились два огромных ярко-голубых глаза. Виаренок ткнулся мне в подбородок огненно-горячим носом и жалобно взвиркнул.
– Вот ведь гаденыш! – произнес брат, но уже более миролюбиво. – Так и бегает за тобой.
Наша любовь с малышом началась в ту ночь, когда я помогала принимать роды у его матери. Точнее, тогда началась моя любовь: стоило мне увидеть черный комочек со слипшимися крылышками (он родился первым), я поняла, что пропала. В Ильерре у отца были прирученные виары, но с ними у меня не складывалось теплых отношений, а здесь… Я наведывалась в загон в свободное время, и виари даже не пыталась оттяпать мне руку, когда я гладила это чудо. Потом чудо запомнило мой запах и стало прибегать ко мне. Засыпало на подушках, под подушками, в покрывалах – в общем, везде. Я уже договорилась с Наррзом, что выкуплю его, когда ему можно будет есть что-то, кроме материнского молока, и когда будут продавать остальных виарят, его братьев и сестренок. Так что жить он будет со мной.
– А я и не против. Правда, Дири? – поцеловала виаренка между ушей.
– Дири?! – фыркнул брат.
– Ну да.
– Диррхэм!
– Это когда он вырастет, будет Диррхэм. А пока Дири.
– Звучит как имя для девчонки.
– Ты что-то имеешь против девчонок? – ткнула его локтем в бок.
– Эй!
В тот момент, когда брат собирался повалить меня в ворох покрывал вместе с бесценной ношей, полог шатра приоткрылся, и к нам заглянула Мархит.
– Теарин, тебя хотят видеть, – негромко сказала она. – Наррз.
– Наррз? – Я приподняла брови. – Что-то случилось?
Мархит пожала плечами, но в ее глазах я уловила непонятный огонек. Предупреждающий и странный, от которого вдоль позвоночника ледяными искрами пробежала прохлада.
– Следи за Дири, – беззаботно улыбнулась брату, заслоняя Мархит собой. Не хватало еще, чтобы он тоже этот огонек увидел. – Я скоро вернусь.
– Диррхэм! Его зовут Диррхэм!
Последнее до меня донеслось уже на выходе из шатра. Мархит бесшумно ступала по растрескавшейся от жары земле. Походка у нее была плавная, как у танцовщицы, когда-то она и была ею, но с возрастом решила заняться костюмами для выступлений и росписью лиц актеров. В ее густых, черных как смоль волосах мерцали вкрапления серебряных нитей, смуглую кожу подчеркивала ослепительная белизна зубов, какой могли позавидовать даже самые знатные особы. Неудивительно, что Наррз в свое время потерял от нее голову и сделал своей женой. Теперь у них на груди красовались обручальные росписи, и у меня будет такая же, когда мы с Эрганом поженимся. Придется наносить ее поверх родового узора Ильерров, но он все равно уже никогда не оживет.
– Мархит, зачем Наррз хочет меня видеть?
– Я не могу сказать.
– Что значит – не можешь? Почему?
В ответ Мархит лишь отвернулась, давая понять, что разговор окончен, и заставляя волноваться еще больше. Что владельцу могло потребоваться от меня в такое время? Особенно в ночь перед отправлением, когда все заняты сборами.
Шатер Наррза был освещен ярче, чем остальные. Он не терпел темноты, поэтому окружал себя факелами и лампами, благодаря которым стены превращались в театр теней. Я отметила крепко сколоченный стол, кресло, в котором сидел мужчина, и стоявшего рядом. Прежде чем успела подумать о том, кто пришел к Наррзу, Мархит уже отодвинула полог:
– Проходи.
Стоило мне шагнуть внутрь, как я замерла: пристальный взгляд вонзился в меня, распластав по тканой стене шатра. Это был тот же взгляд, что я чувствовала на арене, – обжигающий, жесткий. В кресле Наррза расположился незнакомец, иртхан, я почувствовала его еще до того, как сделала шаг. Огонь, что клубился в нем, напоминал вулканическую мощь, от которой на миг закружилась голова. Давно я не приближалась к тем, от кого бежала. Давно не чувствовала чужое пламя так яростно, отчаянно сильно. Пламя, которое пока что не отражалось в глазах, темных как ночь.
– Теарин. – Наррз подскочил ко мне. – С тобой хотят переговорить…
– Пошел вон.
Тон, которым был отдан приказ, не оставлял ни малейших сомнений в родовитости говорившего. От пренебрежения и высокомерного взгляда меня передернуло, особенно когда владелец шатра вылетел за полог, плотно запечатав его с той стороны.
– Подойди.
Голос был жестким и хриплым, так мог бы рычать ураганный ветер в изломе полыхающего ущелья. Резкость его черт не сглаживала даже мужественность: излом губ, привыкших отдавать приказы, и взгляд, как натянутая тетива арбалета, готового в любой момент ударить точно в цель. Понимая, что не подчиниться не имею права, тем не менее осталась на месте.
– Назовите свое имя, – вскинула голову.
– Ты смеешь мне приказывать, девочка?
– Я имею право знать, кому подчиняюсь.
Взгляд стал еще более пристальным.
– Витхар Даармархский.
Нет. Не может быть. Нет.
Я смотрела на него, не в силах поверить в услышанное. Сидевший передо мной был высок (этого не скрывало даже массивное кресло), под полотном рубашки застыли литые мышцы, рельеф которых подчеркивала белоснежная ткань. Темные волосы до плеч и высокие скулы, узорная полоса ожога, стекающая с шеи на мощную грудь. В глубине темных глаз – опасность. Опасная близость зверя.
Витхар Даармархский, покоритель Огненных земель, объединивший бесчисленное множество городов и подчинивший великую Даармархскую пустошь. Сильнейший иртхан, победы и власть которого считались неоспоримыми.
Именно он сейчас указал на место, где скрещивались его сапоги.
Я подошла и остановилась так близко и в то же время так далеко, насколько это было возможно. Под текущим по моему телу взглядом стало нечем дышать, словно я шагнула в огонь. Несколько долгих минут, пока он меня рассматривал, я не имела права ни пошевелиться, ни заговорить. Даже не вздрогнула, когда Даармархский поднялся из кресла, вырастая надо мной.