Пламя и кровь. Кровь драконов - Мартин Джордж. Страница 13

Судьба самого Стервятника была едва ли завиднее. Видя, что Ночную Песнь взять не удастся, он снял осаду и пошел дальше на запад, но леди Карон устремилась вслед за ним и соединилась с сильным марочным войском, которое возглавил Хармон Дондаррион, безносый лорд Черной Гавани. Навстречу же дорнийцам внезапно вышел Сэмвел Тарли, лорд Рогова Холма, с несколькими тысячами рыцарей и лучников. Свирепый Сэм, как его называли, оправдал свое прозвище в скорой кровавой битве, зарубив десятки дорнийцев своим валирийским мечом Губитель Сердец. У Стервятника было вдвое больше людей, чем у всех трех его противников, вместе взятых, однако недисциплинированная и необученная орда недолго продержалась в кольце конных рыцарей. Дорнийцы, побросав щиты и копья, пустились бежать к далеким горам, но марочные лорды нагоняли и убивали их. Охотой на Стервятника прозвали этот поход.

Самого Короля-Стервятника взяли живым, и Сэм Тарли привязал его, раздетого донага, к двум столбам. Стервятники, если верить певцам, и растерзали его, на самом же деле он умер от голода, жажды и зноя, а птицы склевали его уже после смерти. В последующие века титул Короля-Стервятника примеряли на себя и другие, но никто не знает, были ли они одного рода с первым. Его смерть считают концом Второй Дорнской войны, но именовать так мятеж Стервятника едва ли верно, ибо дорнийские лорды в нем не участвовали, а принцесса Дерия не желала признавать самозванца.

Первый мятеж усмирили последним. Харрен Рыжий, прижатый к западному берегу Божьего Ока, не сдался без боя и убил в схватке королевского десницу лорда Алина Стокворта, но оруженосец последнего, Бернарр Брюн, убил его самого. Благодарный король Эйенис посвятил Брюна в рыцари, а Давоса Баратеона, Сэмвела Тарли, Безносого Дондарриона, Эллин Карон, Алларда Ройса и Горена Грейджоя вознаградил золотом и почетными должностями. Наипаче был возвеличен принц Мейегор: по возвращении в Королевскую Гавань его встретили как героя. Эйенис обнял брата на глазах ликующих горожан и наименовал своим новым десницей. В конце того года на Драконьем Камне вывелись еще двое детенышей, и это сочли добрым знаком, но дружба между сынами Короля-Дракона длилась недолго.

Расхождение было скорее всего неизбежно, уж очень разнились во всем эти братья. Добрый, мягкосердечный король Эйенис, по отзывам людей того времени, любил свою жену, детей и весь свой народ, желая единственно, чтобы и его любили в ответ. Окончательно забросив меч и копье, его величество увлекался алхимией, астрономией, астрологией, обожал музыку и танцы, одевался в шелк и бархат, окружал себя мейстерами, септонами и мудрецами всякого рода.

Иное дело Мейегор. Необычайно сильный, выше брата и шире в плечах, он жил только войной и турнирами. Его справедливо признавали одним из лучших рыцарей Вестероса, но его свирепость на поле брани и суровость к побежденным врагам незамеченными также не оставались. Эйенис всем угождал и всякий раздор старался решить добрым словом, Мейегор сразу же откликался огнем и сталью. Эйенис, как пишет великий мейстер Гавен, верил всем, Мейегор – никому. Эйенис легко поддавался чужому влиянию и колебался, словно тростник на ветру, не зная, которому совету последовать; Мейегор был неколебим, как железный столп.

Несмотря на все эти различия, братья согласно правили вместе почти два года. В 39-м королева Алисса подарила королю еще одну дочь, Вейеллу, которая, к несчастью, умерла в колыбели. Возможно, как раз это доказательство того, что королева еще способна иметь детей, и подвигло Мейегора на роковое решение. Принц, поразив короля и все государство, объявил, что Сериса бесплодна и потому он берет себе вторую жену – Алис Харроуэй, дочь нового владетеля Харренхолла. Свадьба состоялась на Драконьем Камне с полного согласия королевы Висеньи. Замковый септон отказался свершить обряд, и молодые соединились по валирийскому обычаю, «огнем и кровью».

Произошло это без позволения, ведома и присутствия короля Эйениса. Узнав о беззаконной свадьбе, король рассорился с братом. Он был не одинок в своем гневе: отец Серисы лорд Хайтауэр заявил о своем недовольстве и потребовал, чтобы принц удалил от себя леди Алис. Верховный септон пошел еще дальше: он заклеймил второй брак Мейегора как прелюбодейственный, а невесту именовал «харроуэйской блудницей». Ни один истинный сын или дщерь Семерых не признает ее законной супругой, возглашал он. Принц Мейегор отвечал на это, что отец его был женат на двух своих сестрах и что кровью дракона Септа распоряжаться не вправе. Никакие старания Эйениса не могли отменить этих слов. Благочестивые лорды по всему Вестеросу осуждали как двоеженца, так и «его блудницу».

Разгневанный король поставил брата перед выбором: вернуться к леди Серисе или отправиться в изгнание на пять лет. Мейегор выбрал изгнание и в 40 году отбыл в Пентос, взяв с собой леди Алис, дракона Балериона и меч Черное Пламя. Говорили, будто Эйенис приказал ему вернуть меч, а принц ему ответил: «Отберите его у меня сами, государь». Покинутая леди Сериса осталась жить в Королевской Гавани.

Взамен брата король назначил десницей септона Мармизона, слывшего чудотворным целителем. По распоряжению короля Мармизон еженощно возлагал руки на чрево леди Серисы: Эйенис надеялся, что брат раскается в своем безумстве, узнав, что законная его жена способна рождать. Но Серисе этот обряд наскучил, и она вернулась к отцу в Старомест. Можно не сомневаться, что такой выбор король совершил в надежде умиротворить Септу, однако этого не случилось. Исцелить государство Мармизон был способен не более чем сделать плодоносной Серису Хайтауэр. Верховный септон продолжал метать громы и молнии, а лорды в своих замках повторяли, что король слаб: куда-де такому править Семью Королевствами, если он даже с младшим братом не может сладить.

Король же как будто не замечал всеобщего недовольства. В стране воцарился мир, шкодливый братец благополучно убрался за Узкое море, и на холме Эйегона подрастал новый замок. Строился он из красного камня, за что и получил свое название. Новая резиденция короля обещала стать роскошнее Драконьего Камня, красивее Харренхолла, а мощные стены, башни и барбиканы могли выдержать любую осаду. Эйенис был прямо-таки одержим возведением замка и говорил, что его потомки будут в нем править тысячу лет. Мечта об оных потомках привела его к роковой ошибке: в 41 году Эйенис вручил руку своей дочери Рейены ее родному брату Эйегону, наследнику Железного Трона.

Принцессе было восемнадцать, принцу пятнадцать. Они дружили между собой с детских лет. Своим драконом Эйегон так и не обзавелся, но часто летал с сестрой на ее Огненной Мечте. Стройный и красивый, он рос все выше, как молодое деревце – многие говорили, что дед его в юности был точно таким же. Прослужив три года в оруженосцах, он хорошо владел топором и мечом и слыл лучшим копейщиком среди всей молодежи Вестероса. Многие юные девы заглядывались на принца, и он не оставался равнодушным к их чарам. «Если принца не женят вскорости, – писал в Цитадель великий мейстер Гавен, – у его величества может появиться незаконный внучок».

У принцессы Рейены также было много поклонников, но она в отличие от брата никому не отвечала взаимностью. Время она предпочитала проводить с братьями, сестрой, любимыми кошками и собаками и новой подругой Алейной, дочерью лорда Ройса из Рунстона. Принцесса так привязалась к этой толстушке, что даже на драконе ее катала, но куда чаще поднималась в небо одна. На семнадцатом году она объявила себя взрослой девицей, вольной летать куда пожелает.

Огненную Мечту замечали над Харренхоллом, Тартом, Рунстоном, Чаячьим городом. Ходили слухи (ничем, однако, не подкрепленные), что в одном из полетов Рейена отдала цвет своего девичества любовнику низкого рода. Одни говорили, что это был межевой рыцарь, другие – что певец, сын кузнеца, деревенский септон. Из-за этого-де королю и пришлось выдать дочь замуж как можно скорее. Так или нет, принцесса, безусловно, вошла в брачный возраст: родители ее поженились, будучи тремя годами моложе.