Сердцу не прикажешь (СИ) - Грудина Артелина. Страница 2

Крик Фреи прервался, и я увидела вместо сестры сломанную куклу, лежавшую на траве. Столб забрал все её силы, опустошив её. Я внимательно всматривалась в тело, ища признаки жизни. Наши учителя рассказывали, что после подобного обряда некоторым удаётся выжить, потерять свои силы навсегда, но выжить. О, боги, прошу вас!

Моля о спасении сестры, я не сразу заметила, что отец уже закончил заклинание и луч устремился к моей груди. Моя магия была связана, и я ничего не смогла сделать, но когда луч дотронулся до моего голубого платья, он отрикошетил от меня к отцу.

Воины отца бросили мечи и склонили голову перед братом, выступать против следующего Императора было бы изменой. Айвон подлетел к Лейрит и, шепча заклинания, пытался разорвать связь Столба с ней. Я, медленно шатаясь, шла к сестре, оставив за своей спиной корчившегося на земле отца. Еле дойдя на негнущихся ногах, я упала рядом с Фреей. Осторожно убрав волосы с её бледного лица двумя дрожащими пальцами руки, я потянулась к шее, пытаясь нащупать пульс. Мою руку перехватила сильная рука Арнира.

— Моя принцесса, ваша сестра мертва, — я отчаянно завертела головой, не желая признавать такую страшную правду.

— Мне жаль, — мужчина притянул меня к себе и прикрыл своими крыльями, огораживая от всего ужаса, царившего вокруг.

Цепляясь за его порванную рубашку, я рыдала у него на груди, прижимаясь всем телом, ища защиты и поддержки. Сейчас меня не отталкивало ни нарушение этикета, ни то, что мужчина был весь в крови, мне было необходимо сильное плечо друга. И пусть Арнир был другом брата, который всегда сторонился меня, сейчас же он обнимал, гладил меня по волосам и по спине, успокаивая и шепча что-то. Я не разбирала слов, но его голос успокаивал меня, даря ощущение защищённости. Мои пальцы ещё крепче сжимали ткань рубашки, боясь лишиться такого необходимого тепла.

Наверное, в его объятиях я и уснула, или меня усыпил Айвон, в любом случае пришла я в себе уже во дворце. Первое, что я увидела, приходя в себя, — это обеспокоенное лицо подруги. Элсария, дочь кальна Дерна из рода Колден, была отдана мне в услужение в детском возрасте, как и положено младшей дочери. Когда увидела её впервые, я и сама была не намного старше. Заметив, как вздрагивает девочка при резких звуках и как прижимает голову к плечам, опасаясь удара, я поняла, что старая традиция стала подарком судьбы для бедняжки.

Кальн Дерн хотел устроить Элсу в свиту Лейрит, старшей дочери Императора, но, взяв тонкую ручку девочки, я громко заявила, что теперь она моя подруга. Так началась наша дружба и за эти годы она стала крепче кровных уз.

С сёстрами мы никогда не были близки, хотя и переживали друг за друга. Наш отец Император имел обширный гарем: девять жён, каждая из которых была знатной крови и жаждала власти. Дети ни для одной из них не были смыслом жизни, всё, ради чего они просыпались каждое утро, — это сердце правителя. Для достижения этой цели они не гнушались ничем: интригами, подлогами и даже убийством.

Мать Дарварда была отравлена матерью Фелиса, моего второго брата и следующего в очереди на трон после Дара. За проступок его матери они были сосланы в дальний даруг [4] — Сердце Тьмы на юге Империи. И вот уже больше двух десятков лет я ничего о нем не слышала. Отправляя подарки на праздники и дни рождения, я так и не получила ответа, как и другие сёстры. Мы переживали за Фелиса и просили отца вернуть его, но он был непреклонен в своём решении.

— Кальна [5] Эснира, как вы себя чувствуете? Позвать целителя? Может, воды? — Элсария суетилась вокруг меня, не зная, чем помочь.

— Всё в порядке. Скажи лучше, как моя сестра? — останавливая её рассказ о Фрее, я уточнила: — Лейрит.

Девушка прикусила нижнюю губу и, опустив взгляд на моё покрывало, тянула с ответом. О нет, пусть только будет живой! Просто живой!

— Она в своих покоях, — наконец ответила девушка, — целитель сказал, что ей необходимы покой и время, — осторожно подбирая слова, Элса не поднимала глаз. Откинувшись на подушки, я прикрыла глаза: они нещадно пекли. В том, что подруга недоговаривает, я была уверена.

— Одень меня! — откинув одеяло, я присела на кровати.

— Но вам требуется покой! Вы только несколько часов как спите! Айвен сказал, что вы проспите до ужина!

— Элса, я не пострадала, магия Столбов не тронула меня, — держа подругу за руку, я старалась её успокоить и задумалась: а почему, собственно, луч отбился от моей груди? Переведя задумчивый взгляд на девушку, я поняла, что мои доводы были напрасны. Она молча молила меня остаться в кровати. Милая Элсария, всегда тихая и здравомыслящая, она всегда старалась удержать меня от необдуманных авантюр. Как она не могла понять, что я волнуюсь за Лейрит? Что я боюсь остаться лежать в кровати, ведь все мои мысли займёт смерть Фреи? Я просто задохнусь в этом горе, в этой боли, переживая всё увиденное раз за разом.

— Элса, если ты мне не поможешь, я сделаю это сама! — глядя ей в глаза, уверенно заявила я. С тяжелым вздохом девушка кивнула, уступая мне, и отправилась за платьем, я же попыталась встать с кровати. Голова немного кружилась, и ноги еле держали меня, но я уверенно делала шаг за шагом, приближаясь к туалетному столику.

Присев на пуфик, я взглянула в зеркало. На меня смотрела бледная девушка со спутанными тусклыми волосами, единственным, что хоть как-то выделялось на моём почти безликом лице, были глаза: карие, с теплым золотистым оттенком, такие же, как у моей матери. Моя мама была удивительно красивой, как жаль, что мне от неё достались только глаза и крылья! Взглянув на свои иссиня-черные перья, я задумалась: а не это ли стало причиной событий у Столба? Ведь и Фрея, и Лейрит пошли в отца, нося крылья такого же оперения. Может, всё дело в них, ведь в этих крыльях заключены обе стихии: тьма и огонь. В моих же только тьма. Может, взаимодействовать с магией Столба могут только златокрылые демоны? Спеша поделиться своими догадками, я прикрыла глаза и мысленно позвала брата.

«Дарвад!» — на этот раз он ответил моментально.

«Эсни, ты уже пришла в себя! Как себя чувствуешь?» — в голосе брата была тревога и усталость. Нелёгкое бремя свалилось на всех нас, но ему досталось больше остальных.

«Хорошо, — коротко ответив на его беспокойство, я перешла к делу: — Дар, скажи, ты знаешь, почему луч Столба попал в отца, а не в меня?» — мои пальцы крепко вжимались в ручку расчёски, а сама я замера в ожидании ответа.

«Эсни, тебе сейчас нужен покой, я найду все ответы и расскажу тебе! Клянусь!»

Радостно заулыбавшись, я начала быстро тараторить, боясь, что он не захочет слушать.

«Дар, я, кажется, знаю в чём дело! Это крылья! Понимаешь? — спросила я, делая вдох, и, не дождавшись ответа, принялась уточнять: — У Фреи, Лейрит и отца были крылья двух стихий, а у меня лишь одной! Понимаешь?»

«Не уверен, но сейчас проверю твою теорию, мы тут как раз заседаем с Военным советом».

С Военным советом? Я не ослышалась, зачем брату Военный совет, если только…

«Нам кто-то объявил войну?»

«Эсни, — со стоном в голосе протянул брат, — твоя задача отдыхать, обо всём другом я позабочусь!» — брат оборвал нашу связь, а я, взяв расчёску, начала расчёсывать пряди волос, пытаясь понять, что происходит.

За этой работой меня и застала Элса, она несла чудесное чёрное платье — знак скорби. Я засмотрелась на него в отражении зеркала, прозрачные камни на лифе напоминали слёзы, длинная юбка в пол была без камней, но чёрными нитками на чёрной ткани были вышиты розы — цветы прощания и прощения. Именно их клали на могилу умершим, отпуская их и прощая все их прегрешения.

— Кальна, может, всё же приляжете, а к вечеру спуститесь к ужину и поговорите с Императором? — вздрогнув от последнего слова, я усмехнулась, поняв, что теперь Императором стал брат. К этому надо привыкнуть. Я не желала смерти отцу, но и любить мне его было не за что. Так что я была рада, что вместо холодного, расчётливого, жадного к власти и деньгам правителя на трон взошёл мой смелый, отважный брат, который будет в первую очередь думать о своём народе, а потом уже о личных амбициях.