Неоновое солнце - Кротков Антон Павлович. Страница 48

Из карантина Вас Вас направился в столовую. Уениженный и подавленный после устроенной ему начальством выволочки, с больным животом, он чувствовал себя хуже некуда. И всё же когда ему на глаза попался потерянный чьим-то ребёнком плюшевый мишка, капитан не смог пройти мимо и поднял его. Несколько минут рассматривал его, болезненно морщась.

Он так и появился в столовой, - держа в руках мягкую игрушку. В столовой, - которая представляла собой огромный брезентовый шатёр, - выстроилась длинная очередь к котлам с едой. На появившегося офицера косились.

От запаха и вида еды Сенина замутило. Ко всему прочему он чувствовал себя неловко перед толпой беженцев. Будто его вина в том, что произошло там на пятачке перед КПП. Впрочем, кажется, на него не смотрели как на убийцу...

Многие бросали на Вас Васа многозначительные взгляды, словно ждали чего-то персонально от него. Вероятно какого-то чуда. Для потерявших всё в своей налаженной жизни и оттого растерянных людей он был олицетворением власти. Для кого-то вероятно полубогом. А что он может?! Ведь в сущности он такой же, как и они обыватель, случайно поставленный на это место. Но с другой стороны, раз на нём форма, нужно совершать подобающие поступки…

- Послушайте, девушка, - наугад обратился Вас Вас к молодой особе, стоящей к нему спиной и в стороне от основной массы беженцев. Девица единственная не стремилась в числе первых к котлам с едой с миской в руках; не ругалась с соседями из-за места в очереди, не крыла власти и всех вокруг, не жаловалась и не ныла. Она выделялась на общем фоне - этакая тонкая аристократка, «белая ворона». Зато фигуристая. Сзади ей можно было дать лет двадцать пять: высокая, спортивная, в маечке молодёжного фасона и в шортиках, на хрупких плечах рюкзачок. На голове романтичной особы была кепи «а-ля Гаврош» с козырьком, сдвинутым набок.

За эти дни перед начальником небольшого блок-поста прошли тысячи лиц, он видел, как ведут себя люди в критической ситуации. Как правило, каждого заботит лишь собственная участь, в чужие проблемы никто вникать не хочет. С биологической точки зрения такое поведение, вероятно, норма. Эгоизм помогает выжить. Но как же необходимы в такие времена неравнодушные бессеребренники!

Вокруг все буквально сходили с ума от ужаса и отчаяния, а эта тургеневская барышня со старомодной косой до попы невозмутимо почитывала стихи. Словно не желая замечать творящегося вокруг уныния и злобы, она держала на уровне глаз раскрытый белый томик с профилем Пушкина на левой страничке. Чудная она, конечно. Зато такая - «не от мира сего» наверняка проникнется чужой бедой.

Девица оглянулась на его обращение с растерянной улыбкой:

- Вы меня?

Капитан стыдливо опустил глаза. Ей оказалось под шестьдесят (если не под семьдесят)! Лицо пожилой «девицы» сохранило лишь остатки былой романтической красоты, сквозь слезящиеся глаза смотрела оставшаяся юной душа, но старческая кожа и морщинистые губы...

- Извините, я вас спутал с одним человеком… - забормотал капитан. И поспешно отошёл.

Она почувствовала его смущение и, кажется, смутилась ещё больше.

Однако чем-то она его зацепила, потому что изображая строгое начальство, нагрянувшее с проверкой столовой, Сенин нет-нет да поглядывал на странную «поэтессу». «Нашла время стихи читать, голодная же останешься!» – сердито думал он. И воспользовавшись своим положением, снова подошёл к девице с железной миской в руках, благоухающей ароматом наваристых мясных щей.

- Возьмите, а то скоро следующую партию запустят и вам ничего не достанется – буркнул он почти сердито.

- Ой, спасибо вам! - без какого-либо заискивания с благодарностью приняла еду «поэтесса». – Я и вправду зачиталась. Читая Александра Сергеевича, как-то забываешься... - В выражении её лица было что-то беззащитно-детское, застенчивое. Всё-таки не зря он подошёл к ней, интуитивно угадав в незнакомке славного изящного человека.

Ела на очень красиво, аккуратно и без спешки, словно действительно не голодна, хотя скорей всего это было не так. Вас Вас стоял рядом и ждал.

- Вы что-то хотели спросить? - приятным чистым голосом догадалась «поэтесса».

- Да в общем-то нет, - капитан смущённо вертел в руках найденного медведя, понимая, что всерьёз говорить о поискать его хозяйки нелепо теперь, когда вокруг тысячи людей теряют своих близких.

«Поэтесса» вдруг оживилась:

- Тут одна девочка… она недавно потеряла отца. Я случайно узнала о её беде из разговора двух женщин. Одна из них по-моему врач, потому что сказала, что у девочки сильнейший шок. Вы могли бы подойти к ней?

- Хм, но…

- Прошу, не отказывайтесь! Все к кому я обращалась, слишком удручены собственными проблемами, а вы человек военный, к тому же командир, а значит, по природе своей защитник.

Сенин грустно усмехнулся. Но женщина настаивала:

- Вот вы подняли брошенного медведя, а ведь другие равнодушно проходили мимо.

- Ну хорошо, где она?

Пока шли, женщина рассказала, что имени девочки она точно не знает, но одна из женщин вроде бы назвала в разговоре её Викой.

- А вот и она, – кивнула моложавая пенсионерка.

Капитан увидел девочку лет семи в голубом платьице, с бантами на косичках, и у него сжалось сердце. Малышка сидела в стороне от всех на старой покрышке от грузовика и потерянно крутила головой, прислушиваясь. Будто воробушек.

- Послушайте, может лучше отвести её к врачу? – робея от свалившейся на него ответственности, оглянулся капитан на свою спутницу. Та покачала головой.

- У вас тут только военный врач, - как на передовой. А ей необходима очень тонкая помощь первоклассного детского психолога и невропатолога. Так что пока это не вариант.

- Откуда вы всё это знаете?! – раздражённо пробормотал Сенин.

- Просто я много читаю, - пожала плечами «поэтесса».

Она первая приблизилась к девочке и ласково погладила по волосам.

- Ты мой ангелочек. — Эй… Эй! Ты слышишь меня? — мягко позвала она. Девочка не отвечала. На её лице отразились полная беспомощность и бессилие. «Поэтесса» ощёлкала пальцами налево и направо, но девочка на неё не смотрела, её распахнутые глаза были устремлены куда-то в пространство и никуда больше. И бабушкина одними губами произнесла, повернувшись к капитану: «Видите, она ослепла, вероятно от сильного психологического шока». Сенину показалось величайшей несправедливостью, что эти фиалковые юные глаза не могут видеть окружающего мира и сердце его снова сжалось от сочуствия.

Женщина откинула с детского личика прядь волос, упавшую ей на глаза, и ласково проворковала:

- Не волнуйся, милая, теперь всё будет хорошо. Я привела к тебе кое-кого…

Вас Вас тоже участливо склонился над ребёнком. Она по-прежнему смотрела куда-то в пространство перед собой невидящим взглядом. Мужчина присел рядом на покрышку и очень осторожно коснулся хрупкого плеча. Неожиданно девочка вздрогнула, счастливая улыбка осветила её лицо. Радостно встрепенувшись, она схватила его ручонками за руку. Сенин видел, что трогательное юное создание с готовностью откликнулось на его заботу и готовность помочь. И он почувствовал к ней такую же жалость и сострадание, как бывало к своим собственным детям, когда тем случалось заболеть.

- Всё ясно, - как можно увереннее и одновременно ласково объявил он, - ты испугалась. Не удивительно. Любой бы на твоём месте испугался. Но ты не бойся, папа тебя не бросил, он скоро за тобой вернётся.

Мужчина подхватил ребёнка на руки и отнёс к себе палатку. Там он уложил её на свою койку, укрыл собственной шинелью и сидел рядом, пока она не заснула, продолжая трогательно держать его за руку. Осторожно высвободившись, Вас Вас поднялся с табурета и подошёл к обогревателю, увеличил регулятор температуры, чтобы в палатке стало теплей - ночи нынче прохладные.

Сенин потер ладонью лоб и глаза, ощущая невыносимую усталость от напряжения и страха последних часов. Потом он вышел из палатки. Сощурился на заходящее солнце, его пламенеющие лучи окрашивали всё вокруг в кровавый цвет. Подозвал вестового и велел вызвать к нему старшего сержанта Иванова-Доброхотова.