ОСВОД. Челюсти судьбы - Точинов Виктор Павлович. Страница 15

Ну да ладно… Месяц испытательного срока перебедуем, а там видно будет…

– У нас в отделе демократия, – поведал я небольшую служебную тайну. – На «вы» и по имени-отчеству зовут только Злату Васильевну. Меня можно звать Дарком, можно по имени. Остальных… ну, как с ними отношения сложатся… разберетесь. У тебя на время испытательного срока будет псевдоним Ротмистр.

– В общем, правильно… Мое последнее звание – капитан юстиции, что соответствует полицейскому ротмистру.

А мое последнее – флотский капитан-лейтенант, что тоже соответствует армейскому капитану, полицейскому ротмистру, капитану юстиции и флигель-юнкеру президентской администрации… Прямо какое-то продолжение «Двух капитанов» получается… Всего этого я Соколову не сказал, лишь поинтересовался:

– Служил в прокуратуре?

– Именно так. Дознавателем.

То-то я и подумал с утра, что в задержаниях Соколов новичок, небось раньше такую черновую работу за него опера выполняли…

– И как же ты попал из прокуратуры в Институт? По объявлению на сайте вакансий?

– Я вскрыл работу вашего Черноморского филиала в Новороссийске. В смысле, реальную деятельность, не ту, что для прикрытия. В общих чертах, конечно, но несколько операций отследил в деталях.

– Ишь ты… Лихо. Наградили и отправили к нам на внедрение?

Соколов моей шутке не улыбнулся. Ответил с неохотой:

– Прочитав сводный доклад, мое начальство упекло меня в психиатрическую клинику. А ваше начальство… в смысле, теперь наше… вытащило оттуда и предложило работу. Но из Новороссийска пришлось уехать, слишком многие меня там знали.

Занятное новшество в кадровой политике Института… Из дурдома – в ОСВОД. Руководство, надо понимать, не видит между ними особой разницы… И почему я не удивлен?

– Ладно, Ротмистр… Знакомство объявляю состоявшимся. Добро пожаловать в ОСВОД!

Мы оба встали, совершили церемонное рукопожатие.

– Бейдж уже выдали? – спросил я.

– В кадрах обещали оформить завтра утром.

– Возьми пока этот временный жетон. Не то так и будешь стоять в коридоре, ждать, пока кто-нибудь впустит в ОСВОД. Можешь потом не возвращать, выбросить, он через сутки превратится в обычный кусочек пластика.

– Какие будут задания?

– Заданий множество и все важные… Слушай и запоминай. С Властимиром в шахматы не играть – это раз. Хуммеля не будить – это два. К девчонкам не клеиться, особенно сейчас, весной, но и в другое время не надо. Это три. У Златы Васильевны деньги до зарплаты не просить без самой крайней необходимости – четыре. Сейчас пойти домой и хорошенько обдумать все, что узнал за сегодня, а по дороге сказать Ихти и Импи, что я их тоже отпускаю, – пять. Для начала пока достаточно… А до завтра я поразмыслю, как можно использовать дознавательские таланты и навыки в нашей работе. Вопросы есть?

– Всего один… Хуммель – это тот небритый наркоман, что дрыхнет под кумаром в соседней комнате?

– Да. Только мое «да» касается исключительно того, что Хуммель спит в соседней комнате и давненько не брился. Он не наркоман, он сновидец. Не удовольствие получает, а… Ладно, не буду грузить всем сразу. Втянешься в работу, сам все поймешь.

Первый день весенних каникул казался бесконечным, но все же завершился. За окнами стемнело. Отдел опустел. Мой рабочий день тоже закончился, причем три часа назад. Да все никак не уйти: в конце дня посыпались новости, а чуть позже потребовалось их обсудить с ЛБ.

Акула никак себя не проявила. Ее искали: по набережным водных артерий города катались неприметные институтские фургончики, нашпигованные аппаратурой, способные обнаружить движущийся подводный объект. Но фургончиков было всего восемь, суммарная длина набережных исчислялась сотнями километров… Если же учесть прилегающие акватории: Маркизову лужу, воды Невы за пределами города, Ладогу, – то шансы найти искомое представлялись мизерными.

Та подделка под акулу, что засветилась в Лукашах, тоже больше не объявлялась. Так что поступившие известия пришли из Интернета, а также от коллег-конкурентов, из службы г-жи Лернейской.

Как выяснилось, не только мы потерпели фиаско. Бивень-Капитоныч и его команда ничуть не лучше проявили себя на Неве, чем ОСВОД на Ижоре. Они ныряли дотемна, но так и не смогли обнаружить вторую экшен-камеру.

Более того, облажались и те сотрудники Лернейской, что занимались информационной безопасностью. Банально не успели вбросить свой «белый шум». Процесс распространения сенсации об акуле в Неве неожиданно вышел из-под контроля. Информация понеслась по Сети лавинообразно, гораздо быстрее, чем это случается при естественных процессах…

Кто-то очень постарался, организовав залповый вброс.

Хуже того, даже в новостях двух центральных каналов промелькнули сюжеты с рассекающим Неву акульим плавником… О пострадавшем туристе и традиционные, и интернетные СМИ пока молчали. Но нельзя исключать, что автор вброса приберегал этот козырь до того момента, когда потребуется подогреть остывающий интерес к сенсации.

Промахи конкурентов не могут не радовать, но босс обрадованным не выглядел. И я думал, что знаю причину: тот, заявившийся на научный совет, в случае чего не станет разбираться, кто и конкретно в чем дал маху… Сработает принцип коллективной ответственности, и полетят головы. Не в фигуральном смысле.

Короче говоря, ОСВОД получил на завтра дополнительное задание: хоть в лепешку разбейтесь, хоть до самого залива Неву обшарьте, но вторую экшен-камеру найдите и предъявите. При этом, оставаясь в полной готовности, немедленно отреагировать на любое появление акулы… Да, ЛБ знает, что раздваиваться мы не умеем, что девчонки не в лучшей форме, а кархародон не слишком пригоден для поисков мелких предметов на дне. Но кому сейчас легко? Кстати, дело об инциденте в Лукашах тоже необходимо закрыть, так что мой визит к Хомяковым не отменяется…

Веселый денек предстоит. Стоило бы поехать домой и хорошенько отоспаться, но на службу меня сегодня доставили с почетом: на казенном транспорте и под конвоем двоих автоматчиков – в результате машина моя так и осталась стоять припаркованной у дома. Тащиться с пересадками на маршрутке, на метро и снова на маршрутке не хотелось. А такси пробьет невосполнимую брешь в скудных финансовых активах: неделя предзарплатная, на карте свищет ветер, а большую часть налички я оставил сегодня для Наташи, чтобы сестренка не развлекала племянника и племянницу за свой счет…

Я связался с Даной.

– Где тебя черти носят? – произнесла она с интонацией любящей, но слегка сварливой супруги. – Я уже дважды ужин подогревала.

– Работы навалилось невпроворот…

– Я слежу за новостями. Эту гостью в Неве поручили тебе?

– И мне тоже… Весь день крутился как белка в колесе, а завтра с утра все с начала. Знаешь, я, пожалуй, не приду сегодня. У Хуммеля свободна кровать, перекантуюсь на службе.

Она ответила после коротенькой паузы:

– Конечно, Сережа, делай, как тебе удобнее. К сожалению, ужин из микроволновки в холодильник я переставить не могу, так что, наверное, пропадет… Но не страшно, он без изысков, кулинарные таланты в меня не закачаны.

Мне показалось, что за ее ровным тоном прячутся грусть, обида и разочарование… Показалось, конечно же… Самообучающиеся электронные устройства неспособны переживать такие чувства. Они всего лишь анализируют речь хозяев, вычленяют эмоциональную составляющую, подстраивают под нее свою интонацию…

И все же…

– Отставить! – бодро скомандовал я. – Хуммель и его кровать отменяются. Неделя предзарплатная, разбрасываться ужинами нет финансовой возможности! Через сорок пять минут буду.

Вскоре я поймал на проспекте Гагарина «бомбилу», выкатившего на ночной промысел. Торговаться не стал. Перехвачу немного у Златы Васильевны, хоть и не люблю это делать…

Простенький ужин из полуфабрикатов стоил в разы меньше, чем поездка к нему. Чтобы как-то оправдать перед собой убыточный гешефт, я всю дорогу пытался придумать еще какую-нибудь важную причину для ночевки дома… Поскольку признать, что не хочется разочаровывать кого-то, кто тебя ждет, – даже если этот «кто-то» лишь коробочка с микросхемами, одиноко лежащая в темной квартире, – такое признать мог только сентиментальный придурок.