Стрелок (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич. Страница 21

— Откуда у тебя это? — спросил старлей.

— Купил в книжном в Москве. Значит слушай, тут штаб армии, немцы своих генералов эвакуируют по этой улице, сейчас наши танки обгонят их по соседним улицам и перекроют отход. Нужно пленить генералов и доставить их советскому командование, это наши войска точно воодушевит. Пошли своих чтобы пленили их, нам сам знаешь не до этого, а мы дальше давить этих тварей будем. Ещё два наших танка на соседней улице, не стреляйте по ним.

— Добро. Карту одолжишь?

— Дарю.

Старлей побежал к генералу, тот только что подскакал в сопровождении свиты, и стал передавать ему мои слова, а я неловко, из-за пораненной ноги, забрался в люк и закрывшись, начал действовать. А то действительно генералы уйдут. Хорошо там улица техникой запружена была, затор образовался, который стремительно убирают, но шанс их перехватить ещё был. Да ещё какой, если что я моторы на машинах поломаю, но сбежать им не дам. Выезжать на перекрёстки где полыхали самоходки, тут и вторая рванула, люки открылись, я не стал, сдал назад, между прочим на танки забрались в качестве десанта бойцы, сабли им не особо мешали, и мы дворами и огородами объезжали площадь, пересекая улицы, там посылая снаряды в ту технику что самоходки не уничтожили, и обойдя так площадь, пулемёты снова не преставая работали, пехоты немало вокруг было, но мы её изрядно проредили, потери в десанте правда тоже были, но мы смогли вырваться на улицу где были генералы. Не ушли. Пулемёты смели их охрану. Убедившись, что их вяжут, даже несколько машин захватили, куда тех погрузили, я сопроводил этот ценный приз к советскому генералу, дольше тот сам решит, что делать, а вот я продолжил воевать, немцев в городе хватало, и где они находятся мне известно, как и куда направлены стволы их пушек. Поэтому всегда внезапно с тыла появлялся, и открывал губительный огнь. Однако, как я не прикрывал свои машины, сначала один танк загорелся, продолжая вести бой, попал под случайный выстрел, второй подожгла наша «тридцатьчетвёрка», что была с кавалеристами. Тут два снаряда двигатель всадили, танк превратился в неподвижную мишень, но боеприпасы были и тот продолжал вести по немцам огонь. Кажется, советские танкисты поняли свою ошибку, видя по кому танк ведёт огонь, но ничем помочь не могли, экипаж «сгорел», ведя огонь до конца. Кавалеристы, видя такую «самоотверженность» «команды инвалидов», сами дрались как черти, и постепенно город был очищен. О да, пусть городок небольшой, но сильной бронегруппой под моим командованием и всего шестью ротами кавалеристов взять его всё же удалось.

Самое сложное, это железнодорожный узел за окраиной города, который был хорошо укреплён, я сунулся туда с тремя танками, и тут же отхватил на открытой местности, потеряв одну машину, та тоже превратилась в огневую точку, и пока два танка пятились, тот вёл огонь ослабляя оборону на этом направлении. Неплохо справился. Проблема была в том, что у оставшихся машин закончился боезапас, так что я отогнал их за дома на окраине Волоколамска, и достал боезапас из браслета, всё равно никого рядом, кавалеристы по всему городу рассыпались и тут я один работаю. Местные жители прятались. Нормально. После пополнения боекомплекта, используя дома как укрытия, они оба кирпичные, на миг высунувшись, я делал прицельные выстрелы. На путях открыто стояли эшелоны, ещё один дымя паровозной трубой пытался покинуть станцию. Кстати, на нескольких платформах стояли немецкие танки, модели «четыре». В некоторых уже находились экипажи, и они прямо с платформ тоже вели огнь. Один из домов-укрытий начал гореть от ответного огня, но и мы действовали тоже не зря, горели цистерны с топливом одного из эшелонов, были разбиты часть зенитных средств, это они сожгли наш третий танк на подходах, и сейчас стреляли по танкам на платформах, благо те были к нам бортами повёрнуты. Два уже горели. И да, расстреляли паровоз эшелона, что пытался уйти, и тот поря, стал замедляться. Я даже удивился что попали, тот был за пределами дальности стрельбы наших пушек.

Также мы осколочными стреляли по грузовым вагонам. Наверняка в некоторых снаряды перевозились, и я хотел вызвать их детонацию. Например, стрелял по шесть таким вагонам в том эшелоне, где находились платформы с танками, точно там снаряды есть. Два вагона загорелись, и судя по тому как танкисты спешно покидали свои машины, моя догадка была верна. Рванули сразу три вагона, да так что даже нас тряхнуло, а на станции вообще царил ад, часть танков сбросило с платформ. А мы продолжили огонь, и видя, что там царит паника, рванули с места и покатили на предельной скорости к станции. Ворвавшись на территорию, объезжая лужи горящего топлива, что вытекало из полыхающих цистерн, ведя огонь, мы проехали станцию, вырвавшись на территорию пакгаузов, гоня перед собой толпу немцев. Меня не удивляло их такое количество, на одном из эшелонов как раз прибыли и разгружались, свежее пополнение, как я понял.

И вот так выгнав их на чистое поле, я давил, расстреливал их из пулемётов, и работал пушками. Некоторые немцы умудрялись заскакивать на броню, но прикрывая друг друга мы сметали таких хитрецов пулемётами. Однако именно они и положили конец моей группе. Смогли поджечь мой танк, бросили на над моторное отделение подожжённую канистру, и та вспыхнула, горевшее топливо стало протекать на мотор и в боевом отсеке стало светлее, а дышать тяжелее. Второй танк тоже пехота остановила, сначала мину зашвырнули под гусеницу, точнее их с десяток кинули, но увернуться от всех не получилось, а потом и его обездвиженного подожгли. Немцев было слишком много, и не смотря на то что их было с батальон, больше шести сотен, две роты мы положили, но остальные всё же справились с нами, и это на открытой местности. А второй танк до конца прикрывал мою машину, что пылая неслась к реке, тут высокий обрыв был, и аккуратно скатившись, уходя о огня пехоты, позволил мне вывалится из танка. Я стал кататься по снегу, сбивая пламя. Одежда обгорела, шею ещё опалило, но вроде без последствий осталось. Почему-то защита от огня не спасла, надо будет с этим разобраться. А танк, ревя мотором, проехал чуть дальше и хрустя людом провалился в реку, по самую башню, там огонь стих, только из башни истончаясь всё ещё шёл дымок.

Встав на ноги, одежда у меня парила, что-то ещё тлело, помогая себе руками я стал карабкаться наверх обрыва, и обнаружив что в мою сторону бежит до взвода немцев. Очень злых. Поэтому я достал из браслета «МГ», поставив его на сошки, и вот так открыл прицельный огнь. Я вам суки покажу как против меня воевать. Тут ещё «тридцатьчетвёрка» кавалеристов, явно двигаясь по следам гусениц моих танков, тоже ворвалась на поле, и стала гонять выживших немцев. Ну и я им помогал, не давал её обездвижить или ослепить, закрыв смотровые щели. Немцы, что ко мне бежали, наполовину были мной прорежены, остальные залегли и активно постреливали. Я про них помнил, и изредка бил по ним. А потом дотянувшись, свернул всем «руками» шеи, а то высунуться не давали, пули так и свистели над головой, уровень заряда защиты заметно просел. Я мимоходом зарядил его до полного, меняя пулемёт. Тут да, расстреляв ленту, я не перезаряжаю пулемёт, а меняю на другой, снаряжённый. С учётом того что у меня их три десятка, бой вести смогу долго. Но не пришлось, экипаж «тридцатьчетвёрки», разогнав выживших немцев, покатил ко мне, ревя дизелем и звеня траками. Тоже по колее от моей машины двигался.

Пришлось вставать, предварительно убрав пулемёт, чтобы показать край обрыва, а то ещё загремят вниз. Танк замер рядом, передком ко мне, и люк мехвода открылся. Тот махнул рукой, зовя к себе, так что хромая я подошёл и головой вниз стал забирать в боевой отсек машины, мне помогали в несколько рук. Пришлось сесть на пол за сиденьем стрелка-радиста, очень тесно было. Пока танк разворачивался и катил обратно, мне протянули подключённый шлемофон стрелка, мой обгорел, торчали куски и обрывки. Надев его, услышал вопрос, видимо от командира танка:

— Где остальные?

— Больше никого. Из «инвалидной команды» только я выжил.