Стрелок (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич. Страница 43

— Да, — тот поднял голову, глядя на меня. — Вполне.

Тот начиркал адрес на листке бумаги и протянул его мне, пояснив что госпиталь находит сейчас там. Недавно переехали, здание только после ремонта. Посмотрев на адрес, я только хмыкнул. В этом здании бывшей школы я сам лежал. Госпиталь находился там же где и раньше был. Жаль времени нет чтобы навестить его, через час я должен быть в штабе дивизии, согласно времени в направлении. Надеюсь я успею побывать в госпитале в ближайшее время. Поблагодарив дежурного, тот уже общался по телефону и одновременно с ещё оденем командиром, что зашёл по какому-то вопросу, и покинув здание, сев в машину, покатил на окраину города. Штаб авиационного корпуса где я буду служить, находится в Москве, но мне было нужно в штаб дивизии, а тот в военном городке за городом находился. Столицу я покинул, и не доезжая пары километров до военного городка, нужных строений у аэродрома, убрал машину в хранилище, естественно делая это чтобы никто не видел. И с сидром за спиной и шинелью на сгибе руки направился к расположению одного из авиационных полков «ПВО» и штаба самой дивизии куда тот входит. Сама дивизия, как я узнал, находилась в стадии формирования. Меня сначала на въезде проверили, потом у входа в штаб, дежурный принял документы и ушёл, попросив подождать, перед этим искоса посмотрев на трость и на моё лицо. Через десять минут меня вызвали к командиру дивизии, тот был полковником со Звездой Героя на груди и другими наградами. Изучая мои документы, тот посмотрел на трость и разрешил сесть. Несколько секунд тот меня изучал, меня же удивило что тот был несколько молод для такого звания, едва за тридцать. Но явно боевой, значит всё в порядке, выслужил.

— Капитан, признаюсь, я в некотором смущении. Мне позвонили из штаба нашего корпуса «ПВО», приказали обеспечить вас машиной, механиком и отправить в бессрочную командировку в Горький для защиты города и производств от налётов противника. Я уж и не говорю кем вас записать в полку, с вашим званием, да и должности для вас нет. Машины тоже нет, дивизия находит в стадии формирования, и по факту как боевая единица она не существует, в отличии от полка, где вы будете проходить службу. Я разве что механика могу выделить без проблем, что с вами в Горький отправится, но тот знает только «Миги».

— Можно слово, товарищ полковник?

— Прошу, — разрешил тот и откинувшись на спинку кресла, подпёр щёку рукой, выставив вверх указательный палец, и стал с интересом ожидать что я предложу.

— Насчёт машины, то проблемы нет, себе я её найду. НИИ ВВС, полигоны и остальное, найти живую машину можно. Думаю, не сегодня-завтра самолёт у меня будет. Я могу надеется, что его запишут за мной?

— Конечно.

— По поводу же должности, то я не претендую. Лётчики-«ночники» летают преимущественно в одиночку, потому как потерять в темноте ведущего очень легко. Да и столкновение может произойти. Я сам одинока и меня готовили к боям в ночное время именно для этого. Знаете, в поле и один воин? Так что тут тоже проблем нет. На аэродроме Горького я буду одинокий стрелок, не входя ни в какую команду, звено, или эскадрилья, хотя официально я могу где-то быть записан, да хоть простым лётчиком. Меня это более чем устраивает.

— Что ж, я тоже доволен нашим разговором. Ваша пометка ограничено годен идеально вам подходит для службы в тылу и средствах «ПВО» особенно. Сейчас я отправлю вас к вашему командиру полка, майору Иванову, познакомитесь, всё оформите, встанете на довольствие, с механиком познакомитесь, товарищами по полку. Я распоряжусь чтобы провели всё быстро.

— Благодарю, товарищ полковник.

Покинув кабинет, я в сопровождении дежурного прошёл в соседнее здание, где и находился штаб уже полка. Меня передали с рук на руки майору, тому саму Иванову, ну и дальше рутина. Вписали в полк, внесли в моё командирское удостоверение где я теперь прохожу службу. Тут меня более-менее нормально встретили, уже в курсе кто я, и для чего прибыл, без особого удивления встретив что я в капитанском звании буду по факту рядовым лётчиком, не имея должности даже командира звена. Тем более «ночники», особая каста, и у них всё не как у людей. Когда бюрократия закончилась, и я получил удостоверение на руки. Записали меня состав звена управления рядовым лётчиком. Направление на передислокацию в Горький я получу позже, машины-то нет. Зато вечером, когда освободился, мне представили моего механика. Это был парень лет двадцати пяти, светловолосый, коротко стриженный, худой, моего роста, с въевшимся в кожу рук маслом, и в звании старшего сержанта. Довольно опытный, я у него четвёртый сначала войны. Лётчики с ним задерживались, долго воевали, награды получали. Пока было время, я предложил ему пройтись, пообщались, заодно знакомясь. Тот всё косился на кобуру с «Парабеллумом» у меня на ремне. Из-за него мне табельное оружие не выдали, остальное-то я всё получил, а записали в удостоверении трофей. Комполка так распорядился, раз ношу, пусть это будет на законных основаниях.

Ночь я провёл в казармах, мне выделили комнату где уже жило три лётчика, такие же безлошадные как и я, покидать расположение запрещалось. Ну что я скажу, снова я в армии, добился-таки своего. Машины пока нет, но будет, механик неплох, я о нём и у других расспросил, служит в полку с его формирования, нареканий не имеет. Да и те лётчики у которых он был механиком, им были довольны. Двое из них не вернулись с боевых вылетов, третий из госпиталя был комиссован. Завтра решу с машиной, мы уже договорились с Никитой, так звали моего механика, Никита Егоров, и как пригоню машину, пока записываю её на себя, тот её осмотрит. Сейчас Никита с группой такой же безмашинных механиков собраны в бригаду, по факту аварийную и они срочно восстанавливают некоторые повреждённые машины. Немцы налёты на Москву не прекратили, так что лётчикам «ПВО» дел всегда хватает. В чём-то комполка я понимал, как, впрочем, и командира дивизии, пришёл инвалид, а это так, как не смотри, пусть и с пометкой ограничено годный. На фронт не отправишь, дивизия после формирования именно туда направится, поэтому бессрочная командировка в Горький, действительно для них выход. Полк где-то будет воевать, я со своим механиком записан в его листах, а по факту на довольствии будем стоять в полку Бадина, и воевать там же. Так ладно это, мне ведь ещё машину выделить нужно, а где её взять? Пришло недавно тридцать машин из другого округа, так давно распределили, а лишать боевых лётчиков ради меня боевого друга… Моё предложение самому найти себе истребитель, всех устроило, и многие даже гадали, до споров доходило, найду я истребитель или нет.

Утром часов в девять я зашёл в штаб, завтрак мне между прочим понравился, и подойдя к дежурному попросил позвонить в город, это разрешалось. Номер телефона госпиталя у меня был, так что набрав его и дождавшись ответа, спросил:

— Скажите, старший военфельдшер Крайнова проходит у вас службу?

— Старший военфельдшер нет, а вот военврач третьего ранга Крайнова да, служит.

— Ага, ясно. Она сегодня в госпитале? Дежурит или отсыпается?

— А кто её спрашивает?

Повесив трубку, настырная собеседница с той стороны мне не понравилась своим навязчивым любопытством, которое так и пёрло из её голоса, задумался. Попросив дежурного по штабу передать комполка что я планирую отправиться за своим истребителем, мне увольнительная нужна, или направление, любое сойдёт, и когда тот отвлёкся, ушёл в другой кабинет, использовал печать, неосмотрительно оставленную на столе. Сделал с десяток оттисков на десятке разных бланков и нарядов. Ничего противозаконного на самом деле, обворовывать полк не буду, просто люблю пользоваться своей техникой, не прося, а чтобы на ней ездить нужны документы, наряды и путевые, и вот сейчас я их подготовил. Выдали мне увольнительную, как я и рассчитывал, кто же направление на приём техники даст, куда поеду, к кому, это же не известно, а так увольнительная действительна до вечера.

Найдя Никиту, уточнил куда поставить истребитель после посадки, мол, я за машиной уезжаю, и примерно сообщил, когда меня ждать, раньше даже и не стоит. Обед я пропущу, а вот на ужин надеюсь успеть, не позже семи вечера буду. Вот так поговорив, прихрамывая, с той же тросточкой в руке, я дошёл до выезда, предъявив часовому увольнительную, и стал ждать. Тут скоро две машины в город поедут, грузовые, на склады, обещали подкинуть. Минут двадцать прождал, я чуть раньше пришёл, и потом меня действительно до окраины леса подкинули, дальше сам не поехал, сойдя на лесной дороге. Машины укатили, а я, осмотревшись, хотя это не обязательно, сканер-то работает, достал «Виллис». Номера я давно поставил советские армейские, ещё когда в Аргентине был, снял с другой машины, и документы на неё сделал, а вчера вечером, когда в комнате один был, задержался с выходом на ужин, оформил уже завершающе, и теперь этот лёгкий внедорожник принадлежал штабу моего авиационного полка. Я это делал с далеко идущими последствиями, планируя пользоваться внедорожником в Горьком. Записан на мой полк, а там я один его представитель, не считая Никиты. Светлов из другого полка, хотя и нашей дивизии. Удобно. Правда, почему-то таких машин я практически не видел, всего две мелькнули, зацепив глаз, поэтому и решил её использовать. Видимо поставки от так называемых союзников ещё только пошли и машины не успели особо примелькаться в Красной Армии. А может шли они в основном на фронт и тут в тылу их не так и много? Не знаю.