Добрые предзнаменования - Гейман Нил. Страница 4

«Неплохая больница, – думал мистер Янг. – Была бы и тихой, если бы не монашки».

Монашек он любил. Не то чтобы в голове были не те мысли, понимаете ли. Нет, если уж избегать хождения в церковь, то он четко избегал хождения в церковь Св.Сэсила и Всех Ангелов, и даже подумать не мог об избегании какой-то еще. У всех остальных запах был не тот – несколько подозрительный у Высоких, лаковый у Низких. Глубоко в кожаном кресле своего духа мистер Янг знал, что Богу неудобно из-за таких вещей…

Но видеть монашек вокруг он любил, так же, как любил видеть вокруг Армию Спасения. Испытывал ощущение, что все нормально, что есть еще люди удерживающие мир на его оси.

С Чирикающим Орденом Св.Берил [6], однако, это было его первое знакомство. Дейдра познакомилась с ними, когда разбиралась с какой-то из своих проблем – небось, о неприятных южноамериканцах, дерущихся с другими неприятными южноамериканцами, или о священниках, подзуживающих их вместо того, чтобы заниматься положенными им делами – скажем, организовывать кампанию по уборке церквей.

Дело было в том, что монашки должны молчать. У них для этого была подходящая форма, как у тех непонятных штук в комнатах, где, как смутно припоминал мистер Янг, тестируют звуковую аппаратуру. Не должны они были… ну… чирикать все время.

Он набил трубку табаком – вернее, так называемым табаком, совсем не тем табаком, что был когда-то раньше, – и задумался, что будет, если спросить у монашек, а где мужская комната. Папа, небось, пошлет суровую буллу. Он с трудом переменил положение и бросил взгляд на часы.

Что ж, по крайней мере, монашки отказались от его присутствия при родах. Дейдра так этого хотела… Опять чего-то начиталась! Вдруг заявила, что рождение – самое радостное ощущение из тех, которыми двое могут поделиться… Да, он разрешил ей самой газеты выписывать, и вот что вышло… Не доверял мистер Янг газетам, у которых страницы назывались «Стиль жизни» или «Варианты».

Нет, он был не против того, чтобы двое делились радостью. Это как раз нормально… Миру этого нужно как можно больше. Но он совершенно ясно заявил, что этой конкретной радостью Дейдре придется делиться с самой собой.

И монашки согласились. Не видели причин, по которым нужно впутывать отца в рождение ребенка. «А ведь, – добавил мистер Янг, – они небось не видели причин, по которым отца надо впутывать куда-нибудь еще.»

Он закончил набивать в трубку так называемый табак и взглянул на маленькое объявление на стене комнаты ожидания, которое говорило, что – для собственного блага – он не должен курить. Для собственного блага, решил мистер Янг, он пойдет постоит на крыльце. А если там для его блага найдется удобный куст, еще лучше.

Пройдя по пустым коридорам, он нашел дверь, ведущую в залитый дождем двор, полный священных мусорных баков.

Он поежился и сделал домик из ладони – чтобы можно было зажечь трубку.

С ними, с женами, это происходит в определенном возрасте. Двадцать пять тихих лет, и вдруг они начинают делать эти.. как их… аэроботические, кажется… упражнения в розовых носках с отрезанным передом и упрекать мужей за то, что им никогда не приходилось зарабатывать на жизнь. Это гормоны, или что-то вроде того.

Большая черная машина затормозила у баков. Молодой человек в темных очках выпрыгнул в морось, держа в руках что-то типа люльки, и поплелся к входу.

Мистер Янг вытащил трубку изо рта.

– Забыли выключить свет, – напомнил он.

Человек, бросив на него непонимающий взгляд кого-то, кого свет волновал меньше всего, махнул рукой куда-то в сторону «Бентли». Свет потух.

– Удобно, – сказал мистер Янг. – Автоматика, да?

Его несколько удивило, что человек не мок. И что в люльке что-то было.

– Началось уже? – спросил человек.

Мистер Янг почувствовал смутную гордость по поводу того, что его как родителя так легко распознать.

– Да, – сказал он. – Заставили меня выйти, – добавил он благодарно.

– Уже? И сколько, по вашему, у нас времени осталось?

У нас, заметил мистер Янг. Явно этот доктор из тех, кто придерживается теории со-родительства.

– Мне кажется, мы, э, продвигались довольно быстро, – сказал он.

– И в какой она комнате? – спросил человек быстро.

– Мы в Комнате Три, – ответил мистер Янг. Он похлопал себя по карманам и нашел драный мешочек, который он – в соответствии с традицией – захватил с собой.

– Вы не хотите принять участие в делении радостью курения? – спросил он.

Но человек уже исчез.

Мистер Янг аккуратно вернул мешочек на место и взглянул на свою трубку. Всегда эти доктора спешат… Все Богом посланные часы работают.

Есть такой трюк, проделываемый с одной горошиной и тремя чашками, за ним очень трудно уследить, нечто похожее – только ставки гораздо выше горсти мелочи – сейчас и произойдет.

Текст специально будет замедлен, чтобы можно было уследить за ловкостью рук.

Миссис Дейдра Янг рожает в Приемном Покое Три. Родит она златовласого младенца мужского пола – назовем его Младенец А.

Жена американского культатташе, миссис Харриет Даулинг, рожает в Приемном Покое Четыре. Родит она златовласого младенца мужского пола – назовем его Младенец Б.

Сестра Мэри Болтливая была преданной сатанисткой с самого детства. Ребенком ходила в Школу Саббат [7], где регулярно получала черные звезды за почерк и энергичность… Когда ей приказали идти в Чирикающий Орден, послушно пошла, ведь у нее был талант в этой области и, к тому же, она знала, что будет среди друзей. Она бывала достаточно умной, если оказывалась в требующей этого ситуации, но давно уяснила, что глупенькие, как она говорила, легче идут по жизни. В настоящий момент ей вручали златовласого младенца мужского пола, которого мы назовем Мятежник, Разрушитель Царств, Ангел Бездонной Ямы, Великий Зверь по имени Дракон, Принц Сего Мира, Отец Лжи, Сатанинский Отпрыск и Повелитель Тьмы.

Смотрите внимательно. Крутятся, вертятся…

– Это он? – спросила сестра Мэри, вглядываясь в ребенка. – Просто я ожидала странных глаз. Красных или зеленых. Или малюсеньких копытцев… Или маленького хвостика.

Она переворачивала младенца, пока говорила. Нет, и рожек нет. Сын Дьявола выглядел совершенно нормально.

– Да, это он, – отозвался Кроули.

– Да, я буду держать Антихриста, – сказала сестра Мэри. – И мыть Антихриста. И считать красивенькие пальцы-малютки…

Она теперь уже напрямую обращалась к ребенку, затерявшись в каком-то своем мирке. Кроули помахал рукой перед ее лицом…

– Эй? Эй? Сестра Мэри?

– Простите, сэр. Он просто такой красавец… На папочку похож? Наверняка! Похож ли он на своего папуську…

– Нет, – отозвался Кроули твердо. – А теперь, я бы на вашем месте пошел к приемным покоям.

– Он меня будет помнить, когда вырастет, как вы считаете? – глубокомысленно спросила сестра Мэри, медленно идя по коридору.

– Молитесь, чтоб не помнил, – бросил Кроули и смылся.

Сестра Мэри продвигалась сквозь ночную больницу, аккуратно держа в руках Мятежника, Разрушителя Царств, Ангела Бездонной Ямы, Великого Зверя по имени Дракон, Принца Сего Мира, Отца Лжи, Сатанинского Отпрыска и Повелителя Тьмы. Она нашла колыбельку и положила его туда.

Он подал голос. Она его пощекотала.

Голова матроны появилась в двери.

– Что ты здесь делаешь, сестра Мэри? – спросила она. – Разве ты не должна дежурить в Приемном Покое Четыре?

– Мне Господин Кроули велел…

– Поспеши, будь умницей! Ты не видела мужа миссис Янг? Он не в комнате ожидания?

– Я только что видела Господина Кроули, и он мне велел…

– Да-да, конечно, – твердо ответила сестра Грэйс Красноречивая. – Я пойду, поищу проклятого мужчину… Иди туда и последи за ней, ладно? Она немного сонная, а с малышом все хорошо. – Сестра Грэйс сделала паузу. – Ты чего мигаешь? В глаз что-то попало?