Добрые предзнаменования - Гейман Нил. Страница 73

– Думаешь, все кончилось? – спросил Азирафаил.

Кроули пожал плечами.

– Боюсь, не для нас.

– Не думаю, что вам надо волноваться, – сообщил им Адам. – Я про вас двоих все знаю. Не волнуйтесь.

Он посмотрел на остальных Них, которые попытались отступить подальше. Немного, подумал, а потом произнес:

– И так, слишком много путаницы насоздавали. Но мне кажется, все станут гораздо счастливее, если об этом забудут. Не то чтобы забудут, просто не будут помнить. А потом мы все сможем пойти домой.

– Но ты же не можешь все так оставить, – вскричала Анафема, пробиваясь вперед. – Подумай обо всех тех вещах, которые сможешь сделать. О хороших вещах.

– Каких, к примеру? – спросил Адам подозрительно.

– Ну… для начала, мог бы вернуть китов в моря.

Он наклонил голову.

– И люди их прекратят убивать, да?

Она замешалась. Было бы славно сказать «да».

– А если люди их начнут убивать, что попросите меня с ними сделать? – продолжал Адам. – Нет. Полагаю, я начинаю с этим разбираться. Когда начнешь всюду все менять, нельзя будет с этим закончить. Мне кажется, самая разумная вещь – это чтобы люди знали, что убив кита, получат мертвого кита.

– Совершенно разумно, должен сказать, – заметил Ньют.

Адам поднял бровь.

– Просто здравый смысл, – ответил он.

Азирафаил похлопал Кроули по спине.

– Похоже, мы выжили, – бросил он. – Представь, как жутко бы было, если бы мы были хоть насколько-то компетентны.

– Э, – отозвался Кроули.

– Твоя машина в рабочем состоянии?

– Думаю, придется с ней слегка повозиться, – признал Кроули.

– Я вот что подумал – мы можем этих добрых людей отвезти в город, – проговорил Азирафаил. – Я, уж это точно, должен хоть один раз откушать с мадам Трейси. И с ее молодым человеком, конечно.

Шедвелл поглядел через плечо, а затем поднял глаза вверх – на мадам Трейси.

– О ком это он говорит? – спросил сержант, глядя в ее сияющие глаза.

Адам вновь присоединился к Ним.

– Полагаю, теперь мы должны пойти домой, – бросил он.

– Но что на самом деле произошло-то? – недоуменно спросила Пеппер. – Я имею в виду, было это все…

– Теперь это уже не важно, – отозвался Адам.

– Но ты мог бы так помочь… – начала Анафема, глядя, как Они возвращаются к своим велосипедам.

Ньют мягко взял ее за руку.

– Это плохая идея, – проговорил он. – Завтрашний день – первый день из оставшейся части наших жизней.

– Знаешь, – откликнулась она, – из всех избитых выражений, которые я всю жизнь по-настоящему ненавидела, это – самое ненавистное.

– Удивительно, верно, – ответил Ньют счастливо.

– Почему на двери твоей машины краской выведено «Дик Терпин»?

– Это шутка, на самом деле, – ответил Ньют.

– Хмм?

– Потому что всюду, где бы я не появился, людей останавливаю [80], – пробормотал он несчастно.

Кроули хмуро глядел на управление джипа.

– Я сожалею о машине, – говорил Азирафаил, – я знаю, как ты ее любил. Может, если по-настоящему сильно сконцентрируешься…

– Такой же она не будет, – ответил Кроули.

– Да, ты, наверное, прав.

– Она у меня с того времени, когда новехонькой была. Это не машина была, а что-то вроде перчатки на все тело.

Он принюхался.

– Что-то горит? – вопросил он.

Ветерок поднял пыль в воздух и вновь бросил ее на землю. Воздух стал горячим и тяжелым, заключив в себе тех, кто в нем находился, как сироп мух.

Он повернул голову и поглядел в лицо Азирафаила, на котором был написан ужас.

– Но все же кончилось, – проговорил он. – Не может же сейчас произойти этот… как там он зовется, правильный момент или как-то так… прошел! Все кончилось!

Земля начала трястись. Звук был как от поезда метро, но не проезжающего внизу. Скорее выезжающего наверх.

Кроули бешено возился с переключателем передач.

– Это не Вельзевул! – проорал он, перекрикивая шум ветра. – Это Он. Его отец! Это не Армагеддон, это личное. Заводись, проклятая ты машина!

Земля раздвинулась под Анафемой и Ньютом, кинув их на танцующий бетон. Из дыр и разломов хлынул желтый дым.

– Ощущение как от вулкана! – прокричал Ньют. – Что это?

– Что бы это ни было, оно очень сердито, – ответила Анафема.

В джипе с уст Кроули одно за другим слетали проклятия. Азирафаил положил руку ему на плечо.

– Там люди, – сказал он.

– Да, – кивнул Кроули. – И я.

– Я имею в виду, мы не можем позволить, чтобы с ними такое происходило.

– Ну, и что…. – начал было Кроули и остановился.

– Я имею в виду, если подумать, мы и так достаточно для них проблем создали. Ты и я. За годы. Одна вещь, потом другая…

– Мы просто делали свои работы, – пробормотал Кроули.

– Да. Ну и что? Куча народа в прошлом просто делали свои работы – посмотри, какие они создали проблемы.

– Ты же не имеешь в виду, что мы должны по-настоящему попробовать Его остановить?

– А что тебе терять?

Кроули начал было спорить, а затем осознал, что нечего. Он ничего потерять не мог, чего уже не потерял. Они ничего не могли с ним сделать, что будет хуже того, что сейчас с ним произойдет. Он наконец-то ощутил себя свободным.

А еще, засунув руку под сиденье, он ощутил, что там лежит какая-то железка. Полезна она не будет, но ведь полезно ничего не будет. На самом деле, будет гораздо страшнее противостоять Мятежнику с каким-либо хорошим оружием. Тогда у тебя может появиться некоторая надежда, от чего потом станет только хуже.

Азирафаил поднял меч, недавно выроненный Войной, и задумчиво его взвесил в руке.

– Да-а, много лет прошло с тех пор, когда я этим пользовался, – пробормотал он.

– Около шести тысяч лет, – кивнул Кроули.

– Слушай, ведь и правда, – отозвался ангел. – Какой день был, а – точно… Добрые старые дни.

– Нет, на самом-то деле, – буркнул Кроули.

Шум усиливался.

– В те дни люди знали разницу между добром и злом, – проговорил Азирафаил, с улыбкой глядя в прошлое.

– Ну, да. Подумай об этом.

– А. Да. Слишком много путали?

– Да.

Азирафаил поднял меч. Послышался звук «вуммпф», и он неожиданно запламенел, как плитка магния.

– Научился, как это делать, никогда уж не забудешь, – проговорил он.

Он улыбнулся Кроули.

– Я только хочу сказать, – бросил он, – на тот случай, если живыми отсюда не выйдем, что… Я всегда знал, в глубине души, что была в тебе искра добра.

– Это точно, – ответил Кроули горько. – Что уж тут поделаешь.

Азирафаил протянул ему руку.

– Приятно было с тобой работать, – проговорил он.

Кроули ее взял.

– Надеюсь, еще встретимся, – проговорил он. – И… Азирафаил?

– Да.

– Просто помни, что я знал, что в глубине души был ты как раз настолько гадом, чтоб мне нравиться.

Послышалось шарканье, и их отодвинула в сторону маленькая, но динамичная фигура Шедвелла, который целенаправленно махал Громовым Ружьем.

– Я вам, вы, двое Южных неженок, не доверю убить и хромую крысу, что в бочке сидит, – поведал он. – И с кем мы сражаемся ныне?

– С Дьяволом, – ответил Азирафаил просто.

Шедвелл кивнул, словно сказанное его не удивило, бросил ружье на землю и снял шляпу, обнажив лоб, который знали (и которого боялись) всюду, где собирались вместе дерущиеся на улице.

– А, так и думал я, – произнес он. – В таком вот случае воспользуюсь я своею головой.

Ньют и Анафема смотрели, как троица, нетвердо держась на ногах, уходила прочь от джипа. С Шедвеллом в середине выглядела она как стилизованное "W".

– И что же, скажи мне, они собираются делать? – вопросил Ньют. – И что происходит – что с ними происходит?

Куртка Кроули и куртка Азирафаила разорвались по швам. Если уж умирать, так в истинной форме. Раскрылись крылья, указывая на их небесную сущность.

Крылья демонов такие же, как крылья ангелов, только они частенько лучше ухожены – все не так, как многие представляют.