КГБ: приказано ликвидировать (Спецоперации советских спецслужб 1918-1941) - Колпакиди Александр Иванович. Страница 42

В Турции армия была размещена в лагерях в Галлиполи, Чахалджи и Лемносе. Несмотря на то, что союзники, как уже говорилось, практически разоружили армию и оставили ее без обмундирования, Врангель, с честью выведший свои войска из тяжелого положения, пользовался у солдат и офицеров непререкаемым авторитетом. Поредевшие в боях дивизии были сведены в полки, насчитывающие в общей сложности 80 тысяч отборных солдат и казаков. Разумеется, как командующий сильной и хорошо организованной армии, генерал Врангель с первых дней эмиграции вызывал в Москве законное опасение. Агенты советских спецслужб вели за ним постоянное наблюдение, а 15 октября 1921 года на генерала было совершено покушение, которое предполагалось представить как морскую катастрофу.

Но покушение не удалось, Врангель остался жив и продолжал руководить армией, считая своей первоочередной задачей спасение ее от разложения. Дело в том, что вокруг армии крутились не только большевистские агенты, но и масса других людей, в частности, вербовщиков французского Иностранного легиона, собравшие немалый урожай.

Затем появились католические монахи, обещая нуждавшимся и отчаявшимся утешение и покой в лоне единственно благодатной Церкви…

Спокойный и владевший собой Врангель вспылил и заявил французам: «Если французское правительство настаивает на том, чтобы уничтожить русскую армию, наилучшим выходом было бы высадить ее с оружием в руках на берегу Черного моря, чтобы она могла по крайней мере достойно погибнуть» [115].

Осознав, что от бывших союзников, и прежде всего французов, помощи ожидать не стоит, Врангель стал решать задачу по обустройству ВСЮР самостоятельно. При этом он во всеуслышание заявил:

«Я ушел из Крыма с твердой надеждой, что мы не вынуждены будем протягивать руку за подаянием, а получим помощь от Франции как должное, за кровь, пролитую в войне, за нашу стойкость и верность общему делу спасения Европы. Правительство Франции, однако, приняло другое решение. Я не могу не считаться с этим и принимаю все меры, чтобы перевести наши войска в славянские земли, где они встретят братский прием» [116].

К концу 1921 года хлопоты Врангеля об устройстве частей русской армии в Сербии и Болгарии увенчались успехом, и полки ушли из Галлиполи и с Лемноса. После этого Врангель, перебравшийся в сербский город Сремски Карловицы, поставил перед собой задачу — объединить вокруг армии все политические организации белой эмиграции. А так как со временем армия как вооруженная сила перестала существовать, то 1 сентября 1924 года Врангель издал приказ № 35, подтвержденный 1 декабря того же года, согласно которому армия преобразовывалась в Русский Обще-Воинский Союз (РОВС). Во временном положении о РОВС говорилось, что этот союз «образуется с целью объединить русских воинов…укрепить духовную связь между ними и сохранить их как носителей лучших традиций и заветов Российской Императорской Армии». Первоначально РОВС состоял из четырех отделов, созданных по географическому признаку:

1-й отдел — Франция и Бельгия.

2-й отдел — Германия, Австрия, Венгрия, Латвия, Литва и Эстония.

3-й отдел — Болгария и Турция.

4-й отдел — Сербия, Греция и Румыния.

А поскольку позднее отделы РОВС были созданы практически во всех европейских странах, где проживали русские эмигранты, то в них вошли не только кадры ВСЮР, но и других белых армий.

Впрочем, деятельность Врангеля не всегда встречала поддержку со стороны других лидеров белой эмиграции. Непрекращающиеся межпартийные противоречия и интриги вокруг армии, по мнению Врангеля действующие на нее разлагающе, даже вынудили его еще 8 сентября 1923 года издать приказ № 82, запрещающий армейским чинам вступать в какие-либо политические организации.

Что касается конкретных действий против советской власти, то Врангель считал бесперспективной подпольную вооруженную борьбу на территории СССР и выступал противником всякой тайной деятельности, справедливо опасаясь провокаций со стороны ВЧК-ОГПУ. Поэтому, когда в марте 1924 года «местоблюститель престола» великий князь Николай Николаевич назначил генерала Кутепова руководителем тайных операций против большевиков, Врангель распоряжением № 14 от 21 марта 1924 года освободил его от обязанностей своего помощника.

Горячо возражал Врангель и против контактов Кутепова с так называемым МОЦР — Монархическим объединением Центральной России — под прикрытием которого контрразведывательный отдел ОГПУ проводил операцию «Трест», целью которой было подмять под себя эмигрантские организации и навязать им тактику, от которой они разложились бы от безделья. А после встречи в ноябре 1923 года с бывшим генерал-лейтенантом царской армии Н.М. Потаповым, работавшим на ОГПУ и посетившим Варшаву, Париж и Сремски Карловицы в качестве начальника штаба МОЦР, Врангель в очередной раз предостерег Кутепова и великого князя Николая Николаевича об угрозе советской азефовщины.

Не смог переубедить генерала и В. Шульгин, в декабре 1925 — феврале 1926 года при помощи главы МОЦР А. Якушева «нелегально» посетивший СССР с документами «советского ответработника» И.К. Шварца, и после этой поездки ставший горячим сторонником «Треста». Такая позиция Врангеля привела к тому, что он постепенно был отодвинут от тайной деятельности против СССР, проводимой Кутеповым. Возможно, именно поэтому ИНО ОГПУ в середине 20-х годов не проявлял к нему особого интереса.

Однако в 1927 году, после скандального разоблачения «Треста» и провала работы Боевой организации Кутепова на территории СССР отношение Врангеля к тайной антисоветской деятельности изменилось. В письме своему другу генералу И. Барбовичу от 9 июня 1927 года он с горечью констатировал:

«Разгром ряда организаций в России и появившиеся на страницах зарубежной русской печати разоблачения известного провокатора Опперпута-Стауница-Касаткина вскрывают в полной мере весь крах трехлетней работы А.П. Кутепова.

То, о чем я неоднократно говорил и Великому Князю, и самому Александру Павловичу, оказалось, к сожалению, правдой. А.П. попал всецело в руки советских Азефов, явившись невольным пособником излавливания именем Великого Князя внутри России врагов советской власти» [117].

После провала Кутепова Врангель, переехавший в сентябре 1926 года в Брюссель, стал для многих лидеров эмиграции, в том числе и для великого князя Николая Николаевича, потенциальным руководителем нелегальной антисоветской организации. Не желая на этот раз вновь доверить эту работу Кутепову, которого в данном вопросе он считал некомпетентным, Врангель предпринял попытку создать свой центр для ведения подпольной деятельности против Советского Союза. В июле 1927 года по указанию Врангеля генерал П. Шатилов составил записку с изложением основных задач нелегальной работы в СССР, целью которой являлось свержение советской власти. Для достижения этой цели Шатилов предлагал следующее:

«1) Непрекращающиеся террористические акты в отношении виднейших вождей нынешнего правительства и его представителей на местах; 2) нащупывание активных контрреволюционных элементов и образование среди них национальных ячеек; 3) искание связей с постоянным составом красной армии; 4) установление ячеек в рабочей среде и связь с районами крестьянских восстаний; 5) создание более крупных контрреволюционных центров с филиалами на местах» [118].

В качестве прикрытия для такого центра Шатилов предлагал использовать редакцию какой-нибудь белоэмигрантской газеты, которая имела бы на территории Финляндии, Эстонии, Литвы и Румынии свои представительства. Через них в СССР можно было переправлять агитационные материалы, оружие, боеприпасы и т. д. На самой советской территории предполагалось создать конспиративные пункты связи от границы до конечных центров. В прилагаемой к записке схеме предусматривалась организация 5 приграничных ячеек, 9 головных и 15 промежуточных пунктов для связи с 6 крупными центрами Советского Союза. Общие расходы на первый год работы центра, по расчетам Шатилова, должны были составить 360 400 французских франков или около 12 000 долларов.