Козырная карта Апокалипсиса (СИ) - Смирнова Ирина "cobras". Страница 7

— Ну, так я-то уже на шестом, — хмыкнул наш проводник, тоже посмотрел вслед девчонке. — Да и женщины от меня никогда не бегали — мозгов хватало им головы запудрить без насилия. А магичкам этим баронские титулы дадут, всегда так делали. Так что вполне себе родовитая жена будет.

— Так ей тогда надо будет магию обратно разблокировать, чтобы баронство дали! — недовольно пробурчал первый.

— Бедолага, какой суровый выбор! — с ехидством в голосе посочувствовал ему наш сопровождающий.

— Какой выбор… Само же в руки валится! — обижено пропыхтел второй агрессор.

— Это когда обычная баба, то само в руки. А свеженькая стихийница — это сырцом в морду, — заржал наш провожатый. — Они ж опасны для себя и окружающих, как мартышки с фаерболом! Женщины и стихийная магия… — Тут он как-то нервно передернул плечами и повернулся к нам: — Пошли, малявки, нечего слюни пускать. Вам охота за девками точно не светит, свои задницы скоро защищать придется.

И тут, значит, охотятся, только в городе «по-людски», в храм потом ведут, а здесь на приблудных не женятся, только к себе тащат и магии лишают. Вот уроды! Мы поднялись еще на этаж и остановились, — лестница шла дальше и упиралась в закрытую дверь. Чердак, наверное. В упор же на нас смотрела дверь с надписью «Деканат начальных курсов», а за спиной красовалась узенькая дверца с прикрепленным панно «писающий мальчик». Голый писающий мальчик. Тимка хмыкнул, а я горестно вздохнула — вдруг резко захотелось навестить этого мальчика…

— Подождите меня, а? — быстро проговорила я и дернулась к двери с панно.

— Эй, ты куда, — сопровождающий нас парень сначала попытался меня удержать, потом понял, куда именно я рвусь, и махнул рукой: — Только быстро, пацан… Не рассусоливай там.

Я быстро закивала. Главное, чтобы за дверь с мальчиком за мной никто не увязался. Хотя тут было три кабинки с дверцами слева, и целых четыре умывальника с зеркалами — справа. Я опасливо приоткрыла одну из кабинок и заглянула. Там стоял высокий, мне по колено, короб… Только не деревянный, а отделанный чем-то, похожим на керамическую плитку. В центре короба была дырка… дыра… черная… в никуда. А на стене висело что-то напоминающее стульчак, только со спинкой и подлокотниками. Уютная штука оказалась! Так бы сидела и сидела…

— Эй, ты там что, провалился?! Или прочищаешься со страху? — голос нашего сопровождающего вывел меня из состояния нирваны, я быстро натянула джинсы, одернула футболку и с непринужденным видом выползла к умывальникам, где меня уже поджидали.

— Кресло за тобой личная прислуга вешать будет? — ехидно поинтересовался парень. Пришлось возвращаться обратно в кабинку и вешать бандуру на место. Потом снова мыть руки под суровым взглядом нашего проводника.

— А теперь, шкеты, за мной! — произнес он, постучав и прослушав приглушенное «войдите!».

И мы вошли в деканат…

— Лэр Гальторе, еще новенькие.

— Спасибо, Роджер, можете идти.

«Лэр — это, наверное, аналог сэра», — пронеслось у меня в голове, пока я изучала кабинет и стоящего у окна высокого стройного мужчину, очень сильно неопределенного возраста. По фигуре и быстроте движений ему можно было бы дать не более тридцати, а вот морщины на лице намекали уже лет на сорок, а то и больше. На его светло-синей жилетке очень красиво смотрелась белая эмблема — монограмма из трех букв и перекрещенные меч и молния.

— Так-с, мир магический или этот… как его, — мужчина, так же пристально изучающий нас с Тимошкой, напрягся, потом все-таки вспомнил: — Техногенный, твою ж ты… Откуда принесло, короче?

— Техногенный, — пролепетала я, чувствуя, как на лице появляется улыбка, а в душе — надежда.

Даже буквально только что услышанный разговор о девушках, которых почему-то никуда не отправляют, а оформляют и учитывают, стерся из памяти. Мало ли зачем их учитывают перед возращением? От волнения я схватила стоящего рядом Тимку за руку и выпалила — А вы нас обратно отправите, да?

— С радостью! — фыркнул мужчина, снова как-то уже более витиевато и не совсем понятно выругался и уточнил: — Только не получится.

Мы с Тимом переглянулись и горестно вздохнули, а потом оба уставились на лэра Гальторе, ожидая пояснений. Может, потом получится. Может, у них просто сегодня погода не летная. Может…В общем, еще раз порыдать и попаниковать всегда успею. К тому же лучше это делать без посторонних, считающих меня парнем. Да и с Тимки уже хватит моих истерик, ему и самому есть о чем погрустить и о ком повспоминать.

— Вас к нам уже после определения магического дара отправили или просто послали в самом дальнем направлении? — поинтересовался декан.

— После определения, — я, закусив губу, еще сильнее сжала Тимину руку, всем своим видом выражая решительное нежелание расставаться. И эта решительность сжигала комки липкого страха, расшвыривала их в разные стороны и освобождала наследственную безбашенность. Если сейчас у меня попытаются отнять Тимоху — прольется чья-то кровь…

— Отлично. Что ж, давайте повторим на всякий случай. Определим вашу магическую частоту и стихию, и пойдете вы, молодые люди, грызть гранит науки.

— Какой-такой науки? — с подозрением в голосе уточнил Тимка.

— Боевой, молодой человек. Поздравляю, вы прибыли в Академию Боевой Магии. Элитную академию, прошу заметить! Однако что вам до этого… Хорошо, хоть не орете, как некоторые, и не воете, как девки.

— Боевой?.. — прошептала я, чувствуя, что сейчас ножки у меня подкосятся, и я позорно сяду на пол. Зато стало понятно значение и порядок букв в монограмме. Не «БАМ», как я прочла вначале, а «АБМ». Хотя в текущей ситуации именно «бам!».

— Стулья сзади, — кивнул декан в угол между большим шкафом и подоконником. Там, друг за другом, стояло несколько деревянных стульев. Тимка отошел и взял два, мне и себе. Мы поставили их возле стола, боком, и плюхнулись на них почти лицом друг к другу, но так, чтобы и лэра видеть, естественно.

— Так-с… — мужчина достал уже знакомый нам ящик водрузил его перед нами на стол. — Просовываете руку в щель…

Но тут в кабинет ввалилась странная парочка — девица, явно, иномирная и сопровождающий ее местный старожил.

— Лэр Гальторе, девка. Еще позавчера прибыла, оказывается. Еле отбил!

Коротенькая пышная юбочка-колокольчик, белая блузочка с рюшечками вдоль пуговиц и на манжетах, остроносенькие туфельки на небольших каблуках. Тугие хвостики длинных волос по бокам, накрашенные ресницы и подведенные губы. Смотрелась эта экзотическая птичка в аскетично заваленном кабинете декана красиво и неуместно. «Хорошая косметика, даже не размазалась за три дня», — оценила я мысленно, внимательно разглядывая девушку. Вообще, вид у нее был вполне довольный жизнью, как и у ее спасителя. Ох, сдается мне, это он ее от себя и отбивал…

— Молодец, Чезанно, спасибо.

Судя по скептическому выражению лица у декана, он тоже сомневается в точности описываемого подвига. Хотя добровольно отказаться от такой добычи — тоже свершение, требующее силы духа.

— Вы б ее протестировали быстро, а я потом провожу к остальным, — предложил парень, зыркнув в нашу сторону. — Девка же… Пристанет кто по дороге.

Лэр Гальторе натянул на лицо ухмылку, которая, наверное, должна была выражать одобрение поведению Чезанно, и пододвинул ящик поближе к девушке:

— Прошу вас, лэра.

Распределитель пожужжал, переваривая считанную информацию, и на экране засветились две полоски: синяя и золотая.

— Ну, что ж, у вас есть целительский дар, так что пойдете в целители, — радостно объявил декан. Потом повернулся к парню: — Проводите ее к лэру Алюменио.

— Уф, — выдохнул он, когда дверь за странной парочкой закрылась. — Пусть Сеттимайо с этим чудом выкручивается. Какой из нее боевик? — мужчина посмотрел на нас, как бы ожидая поддержки: — Только отвлекающий фактор! Лучше уж лишить магии и в ближайший город перекинуть. Замуж, срочно замуж!

Я промолчала, потому как из меня боевик тоже, наверное, будет не самый хороший, с моей-то природной вспыльчивостью и перепадами настроения. Да и Тимка… Хотя характеры у домовят разные бывают, как и у людей. Это у них призвание — за уютом и порядком в доме следить. А задира ты при этом или тихоня — не так уж и важно. Просто Тимоха был спокойный и надежный, как скала. Ну, язва, конечно, временами. Добродушная язва. Тут в кабинет быстро вошел мужчина, явно, старше декана. По фигуре и осанке это было не слишком заметно, а вот по количеству морщин на лице… Нет, он все равно был очень красив, просто потрясающе красив! Для дедушки… И сверкающая золотая эмблема с БАМом тоже сразу привлекала взгляд.