Милашка (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович. Страница 5
— Я, Клея, глава службы безопасности Дома Сонг приносить тебе, чужак Влад, свой личный извинения за поведение мой подчиненный. Мы ее уволить. По приказу мой госпожа за тобой ухаживать Грея, — она указала на врача. — Говорить ей о том, что тебе нужно. Подходящую одежду тебе мы привозить.
— Отдайте мою!
— Она не подходить. У нас мурим не ходить с голыми руками и ногами. Тебе есть, что спросить?
— Нет, — сказал я.
— Тогда я уходить.
И она ушла. Осталась Грея. Подойдя ко мне, она достала из халата баночку с мазью. Зачерпнув ее пальцем, наложила вокруг левого глаза. Значит, там синяк. Знатно мне приложили! Ну, и я что-то смог. Мою соперницу уволили? Поделом! И не надо меня упрекать! Я не женоненавистник, но фурий не люблю.
— Можно зеркало? — попросил я Грею.
Она подошла к стене и что-то нажала. Панель отползла в сторону, открыв зеркало. Я подошел ближе. М-да. Видок еще тот. Медведь панда с пятном вокруг глаза.
— Что еще? — сухо спросила Грея. Похоже, поручение ей не нравилось.
— У меня будут просьба, — сказал я, подпустив в голос обаяния. — Здесь не мой мир. Я не знаю вашего языка. Мне б хотелось изучить. Это можно?
— Да, — ответила Грея и ушла.
Возвратилась она с планшетом. Тот имел широкий экран, дюймов эдак семнадцать, и подставку. Грея водрузила его на стол, провела сверху пальцем. Экран вспыхнул.
— Управлять так. Ты смотреть сюда, — она указала на иконку с каким-то значком. — Это алфавит. Нажимать его, он показывать. Нажимать на буква, большой клач ее говорить. Нажимать здесь — алфавит убирать. Это словарь, — она указала на вторую иконку. — Я закачать в клач твой язык. Ты нажимать и говорить слово. Клач показывать его на языке сухья. Ты его нажимать, клач говорить. Ты меня понимать?
— Да, Грея! — сказал я. — Я тебя очень благодарить.
— Если хочешь меня звать, коснись здесь, — она указала на значок на экране. — Я приходить.
Она вышла. Я придвинул планшет и открыл алфавит. Двадцать пять букв. Хорошо, что не сорок шесть. Про иероглифы умолчу. Начертание букв — кружки с хвостиками разной формы. У армян, вроде такие. Или у грузин? Ну, кириллицы я не ждал, латиницы тоже. Хорошо, что нет всяких тильд [6] с примкнувшим к ним знаками. Я коснулся пальцем в первой буквы алфавита.
— Э-э, — выдал планшет.
— М-да! — прокомментировал я и ткнул в следующую букву.
— Цэ…
Все у них не как у людей. Я вздохнул и пошел дальше. Через час я знал алфавит назубок. Ничего сложного. Вполне привычные звуки, из которых восемь — гласные. Если знаешь два языка, не считая родных [7], третий учить легче. Память у меня хорошая. Я перешел к словарю. Ткнул в значок и сказал вслух:
— Я хочу есть.
— Ти амну им, — выдал планшет, показав написание фразы.
— Благодарю тебя, госпожа.
— Анауцим тим, дому…
Обучение шло своим чередом, когда пришла Грея с пакетом. В нем оказалась одежда. Светло-серый комбинезон, белье, носки и ботинки на серой подошве. Верх у них был рыжим.
— Анауцим тим, дому, — сказал я.
Ее брови пошли вверх.
— Ты хороший ученик, — покачала она головой. — Но не говорить мне «дому». Это большой госпожа, а я — маленький. Говорить мне «тофу».
— Анауцим тим, тофу, — повторил я.
— Меня не за что благодарить. Ты хотеть есть?
— Сначала оденусь, — сказал я.
— Я ждать тебя в коридоре.
Она вышла. Я скинул халат, и переоделся. С размером они угадали. Эластичные трусы и носки сели как родные. Комбинезон был широковат, но вполне удобный. Ткань тонкая, но на вид прочная. Я воткнул ноги в ботинки и вышел из комнаты.
— Ти амну им, — сказал Грее.
Она указала направление. Столовая была на том же этаже. Небольшая комната, несколько столов с легкими стульями возле них. За одним из столов сидели тетки. На меня они посмотрели без приязни. Это, мягко говоря.
— Выбирать! — показала Грея в сторону.
Взяв подносы, мы пошли к раздаче. Чем здесь кормят? Мясо с кашей. Хлеба нет. Получив свою тарелку, походившую на поднос, но размером меньше, я взял стакан с соком и столовые приборы. То есть ложку и двузубую вилку, а еще — нож к ним. Водрузив это на поднос, пошел к свободному столику. Грея выбрала другой — не хочет рядом сидеть. Ну, и ладно!
Мясо представляло собой ногу курицы, или что-то вроде того. Словом, птица. Я прижал ее вилкой и срезал мякоть. Разделив на кусочки, стал накалывать их и класть в рот. Пресновато, специй не хватает. «Не бухти!» — приказал я себе и продолжил есть. Доев мясо, придвинул кашу. Вдруг заметил, что в столовой тишина. Я поднял взгляд: все смотрели на меня. Странно. Что не так?
Я пожал плечами и взял ложку. Дожевав кашу, запил соком. Встал. Посуду уносить? За раздачей виднелось какое-то окно. Я отнес туда поднос с грязной посудой. В коридоре меня догнала Грея.
— Если ты гулять, я проводить, — сообщила, указав на холл дома.
— Я учить.
— Как хотеть, — кивнула она.
— Почему на меня в столовой смотрели? — спросил я.
— Необычно есть, — объяснила она. — У нас нога ура брать рука. Ты разделать ее сапа. Мало кто уметь. Никто не ждать этого от мурима.
— Что такое мурим?
— Человек мужского пола. Самец.
— Почему не мужчина?
— Это официально. В обиходе — мурим.
— Обидное слово?
— Не совсем, — сказала она и смутилась. Что-то тут не так…
Я вернулся в комнату и продолжил учебу. Сколько времени прошло, я не знал. Часы у меня забрали, а других нет. На экране планшета виднелись какие-то значки, между ними — черточка. Точно время. Как его узнать? Алфавит у меня есть, а вот цифр не видно. Ладно, позже. Погрузившись в изучение языка, я забыл о еде. Но пришла Грея и отвела меня в столовую. В этот раз вместо каши подавали гороховое пюре или что-то вроде него. А еще суп и хлеб — сероватые, булочки, походившие на плюшки. Я взял две. В этот раз людей было много, я с трудом отыскал свободный стол. Грея села со мной. Я отломил от булки кусочек, положил в рот. Прожевал. Хлеб был сладким. Хоть такой… Зачерпнул ложкой суп. Хорошо! Необычный вкус, но вполне съедобно.
Завершив с супом, я придвинул тарелку с пюре. Отломил кусочек от булки.
— Почему ты есть хлеб с тири? — спросила Грея.
— Привык, — объяснил я.
— Мы есть хлеб с нерг, — указала она на стакан с соком. — И никак иначе.
— Значит, многое потеряли, — улыбнулся я.
Покачав головой, она промолчала. Кстати, жесты здесь похожие на земные. Или мне кажется?
После ужина я ушел в комнату, где вернулся к обучению. А потом за мной пришли…
— Весь день учил наш язык, — сообщила Грея. — Даже отказался от прогулки. Необычно для мурима.
— Каковы успехи?
— Знает обиходные фразы. Скан не ошибся насчет мозга.
— Как вел себя?
— Уважительно, госпожа. Постоянно благодарил. Очень вежливый мурим.
— Это не помешало ему разбить Лейге нос.
— Думаю, что она сама виновата, госпожа.
— Потому и уволили. Приведи его ко мне.
— Слушаюсь, госпожа!
Кабинет внушал. Не какая-то комната, пусть даже большая, а солидный зал. Стены мраморные, пол — тоже, да еще пара колонн. Длинный стол с полированной каменной столешницей. И еще один, более короткий — поперек. Там сидела симпатичная девушка из парка. Вот, кто здесь олигарх!
— Добрый вечер, дому!
Я сказал это на местном языке.
— Подойди!
Я приблизился.
— Говоришь на нашем языке?
— Стараюсь.
Она уставилась на меня. Заценила фингал? Мазь Греи помогла, но смотрелся я как бомж с помойки, от того чувствовал себя неуютно. Она взяла переводчик.
— Кем ты быть в своем мире?
— Пресс-секретарь банка.
— Что это означать?
— Посредник в общении со средствами массовой информации. Проводил встречи руководства с журналистами, сообщал им информацию о банке.