Ведьма и зеркало (СИ) - Пьянкова Карина Сергеевна. Страница 22

Левин достал мобильный, что-то понажимал пальцами, а потом продемонстрировал мне какое-то видео, кажется с камер наблюдения в каком-то баре. И вот на видео… была я? Вот только где я? И почему я так странно держусь. Вот этих жестов у меня не водилось, держалась "я" из видео совершенно не так, как это делала я в реальности. И я не пила алкоголь, в одиночестве — так точно не пила никогда. Не стоит заводить дурные привычки.

— Это не я, — спокойно ответила я, возвращая смартфон владельцу. — Лицо — мое, в остальном ничего похожего. Ни один мой знакомый не опознает.

Левин с ехидцей протянул, что и не ожидал услышать от меня что-то другое.

— И как вы тогда это объясните? — спросил меня надзирающий инспектор.

Я тяжело вздохнула и пожала плечами.

— Это вы мне объясните, Кирилл Александрович. Я всю ночь провела в квартире подруги. Она это подтвердит. Так что еще вам нужно, чтобы мне поверить? — с усталым спокойствием поинтересовалась я.

После этих моих слов мужчина нахмурился так, будто я задала вопрос, ответ на который найти очень сложно, вероятно, даже и невозможно.

— То есть вы никогда мне не поверите? Кто бы и что ни сказал в мою защиту, вы все равно никогда мне не поверите?

Левин хмыкнул и покачал головой.

— Выходит, что не поверю.

Я расстроенно понурилась.

— Тогда мы в замкнутом круге. И никогда не вырвемся из него. Вы ведь никому не верите.

Инспектор призадумался на несколько секунд, а потом выпалил:

— Я верю только себе. И если бы за вами следил я…

У меня даже слов для ответа не нашлось сперва. Зато они имелись у Яны, которая снова возникла в дверях.

— У меня нет свободных мест для работников Инспекции. Кирилл Александрович, вы, кажется, последний стыд потеряли. А если так уж сильно хочется проследить за Соней, милости просим на лестничную площадку, обживетесь там, может, еще и понравится. Если соседи полицию не вызовут.

У меня совсем уж голова кругом шла от того, куда клонят эти двое. Отлично, просто отлично. Левин жаждет следить за мной круглосуточно. Причем с моего же собственного благословения. Но мне воспитание не позволяет подпустить его так близко, да и с чего мне доверять надзирающему инспектору? Вдруг он подбирается с какой-то дурной целью?

— Позвольте, но это вообще невозможно, чтобы две женщины оставались на ночь с мужчиной. Вы же… — принялась я возмущаться, давясь словами.

Левин на меня смотрел с иронией и недоверием, Яна — просто с иронией. Уж подруга-то знала с полной уверенностью, что я не лукавлю и не набиваю себе цену.

— Какая стыдливость. И это в нашем циничном двадцать первом веке, — со смешком произнес надзирающий инспектор. — Действительно выставите меня на лестничную клетку?

Поступать так с человеком, конечно, было совестно, но не настолько сильно, чтобы наступить на горло собственным принципам.

— Квартира моя, значит я и главная, — заявила Яна, возмущенно сверкнув глазами. — И я говорю, что не будет у меня посторонних мужиков ночью.

Если честно, я надеялась, что Левин после такого резкого отказа оскорбится и уберется восвояси. Но Кирилл Александрович, пусть и скривившись, но кивнул, принимая наш с Яной отказ, как неизбежное зло.

— Но откуда вдруг у вас эта запись? — полюбопытствовала я. — В городе больше полутора миллионов жителей, и это не считая туристов и прочих незарегистрированных приезжих. Допустим, вы на меня повесили какое-нибудь следящее плетение…

Губы инспектора дернулись, будто бы от досады. Значит, или не сработало, или не додумался до такого. Причем, скорее уж первое. Ведь не мог допустить такую грубую ошибку тот, кто уже много лет работает в Инспекции.

— Один мой… знакомый заметил вас в баре. И так как в курсе случившегося не так давно инцидента, сообщил мне. Я в свою очередь взял записи с камер внутреннего слежения, чтобы иметь аргументы для разговора с вами. Кстати, в том баре ночью засекли применение приворота.

А приворот по собственному почину — это дело достаточно серьезное.

Тут Яна не выдержала и захохотала, едва пополам не сложившись.

Левин недовольно уставился на нее, но это никак не помешало веселью моей подруги.

В итоге инспектор не выдержал и спросил:

— Чем же я так развлек вас, Яна Валерьевна?

Яна отдышалась и ответила:

— Да чтобы Сонька — и по барам пошла? Да большей глупости я в жизни не слышала. Она даже будучи студенткой считалась скучной. Ни вечеринок тебе, ни клубов, а сейчас так вообще редкостная зануда. А привораживать она отказывается даже для клиентов. Вам подсунули грубую подделку, Кирилл Александрович. Очень грубую.

Левин просто молчал, обдумывая все услышанное. При этом он разглядывал меня так, словно читал что-то написанное мелким шрифтом. При этом на китайском языке как минимум.

— Так вы не привораживаете, Софья Андреевна? — в итоге уточнил инспектор, с едва различимой растерянностью в голосе.

— Не привораживаю, — кивнула я и подозрительно сощурилась. — А что, вам нужно кого-то приворожить?

На секунду в глазах надзирающего инспектора молнией сверкнул гнев, разумеется, он понял, что я насмешничаю, но взял в руки себя Левин за считанные доли секунды.

— Упаси боже. Сам справляюсь. Просто странно, что ведьме пришло в голову отказываться от чего-то настолько доходного.

За приворот действительно готовы были платить много, очень много. Люди не знали до конца, о чем просят, и далеко не все колдуны и ведьмы спешили объяснять, чем именно обернется наведенная страсть. А порой даже подробное объяснение не останавливало тех, кто желал получить взаимность от предмета своей страсти.

— Случается и такое, — просто ответила я, не добавив больше ни единого слова. Все равно на Левина тратить красноречие бесполезно.

Если честно, мне до последнего думалось, что угрозы надзирающего инспектора по поводу того, что он займет пост на лестничной клетке, — это пустое. На практике же выяснилось, Левин слов на ветер не бросает. Он действительно решил совершить своего рода подвиг и провести ночь на подоконнике рядом с Яниной дверью.

— Сумасшедший, совершенно сумасшедший, — пробормотала я, выглянув наружу, чтобы удостовериться в присутствии под дверью недреманного стража.

Яна пожала плечами без особого удивления.

— Ничего, однажды он надорвется все-таки и сдохнет, — предрекла она, довольно щурясь. — И я наемся от всей души на его поминках.

Лично мне казалось, что надорваться мужчине молодому, возмутительно здоровому, да еще и таких габаритов — дело практически невозможное, но расстраивать Яну я не стала.

Когда в десять вечера я снова выглянула наружу, и убедилась, что Левин так и не оставил свой пост и упорно бдит, мое человеколюбие поднялось в полный рост и заставило действовать.

Яна только головой покачала, озадаченно глядя на то, как я завариваю кофе и сооружаю бутерброды.

— Сонька, глупостями занимаешься, — сказал в итоге подруга. — Левин не собака, а волк, его не прикормишь.

Как будто я за пять лет этого еще не успела понять.

— А я его и не прикармливаю, — откликнулась я, ставя нехитрую снедь на поднос. — Дверь мне откроешь? Руки заняты.

Яна принялась ворчать, но с дверью все-таки помогла, смирившись с тем, что я собираюсь накормить надзирающего инспектора.

Левин на еду отреагировал примерно так же, как и моя подруга. Разве что пальцем у виска не покрутил.

— Вы меня бутербродами подкупить решили? Или все-таки отравить планируете? Если второе, то я предупредил Никиту, где я, и труп мой так легко спрятать не удастся.

Если быть совсем уж честной, в этот момент захотелось бросить поднос, причем желательно так, чтобы все еще горячий кофе оказался на мужчине. Но силы воли и воспитания хватило на то, чтобы поставить свою ношу рядом с Левиным на подоконник и молча уйти обратно в квартиру. Боялась, что если открою рот — наговорю ужасных дерзостей, а потом сама пожалею о том, что дала волю языку.