Ведьма и зеркало (СИ) - Пьянкова Карина Сергеевна. Страница 42

— Я на вас жалобу напишу.

— Да пишите, разрешаю. Бумага все стерпит.

Что я точно поняла и довольно быстро: Кирилл Александрович по сравнению с его невыносимым другом просто образец такта, вежливости и терпения. По крайней мере, Левин ни разу не вламывался ко мне в квартиру и даже не пытался. Только в гости напрашивался.

В итоге Павлицкий, как более крупный и сильный, впихнул меня в квартиру. Странно, но торт во время нашей борьбы ни капли не пострадал.

— Вот почему же с вами так сложно, Софья Андреевна? — пропыхтел маг, закрывая дверь. — Я же к вам со всей душой. И с тортом, вкусным и свежим.

Я отступила вглубь квартиры, к кухне, исподлобья глядя на незваного и очень навязчивого гостя. Вероятность, что он нападет вот так, в открытую, была невелика, однако она имелась и заставляла изрядно нервничать. Я не хотела сражаться с Никитой Павлицким, мне насилие претило во всех его проявлениях, но и безмолвной жертвой быть тоже не собиралась. А уж если Левин был так уверен в моей силе, отпор дать я способна.

— Убирайтесь из моего дома, — потребовала я решительно.

Павлицкий нарочито дружелюбно улыбнулся.

— Обязательно, только вот поговорю — и тут же уйду. Что вас связывает с Киром?

Вздох у меня вышел тяжелым.

— Я живу на территории, за которую он отвечает, вот что нас связывает, — отозвалась я недовольно и даже возмущенно.

Мне не нравилось, когда на мою территорию являлись посторонние, к которым я относила… пожалуй, что и всех. То есть вообще всех. А уж когда так нагло вламывался кто-то мне неприятный…

— Вы невероятно необщительная особа, Софья Андреевна, вы старательно игнорируете всех, помимо своих клиентов. Однако с Кириллом вы общаетесь довольно тесно по своим меркам.

Я посмотрела магу прямо в глаза и отчеканила:

— У вас паранойя.

Павлицкий хмыкнул, поставил торт на тумбочку при входе и принялся разуваться. Убираться восвояси он точно не собирался. Совершенно невыносимый тип.

— Вы бы чаю поставили. Замерз, как собака, признаться, да и устал. Будьте уж доброй хозяйкой.

С каждым словом мой шок становился все больше. Где только такое вот выросло.

— Да вы не переживайте так сильно, Софья Андреевна, мне с вами тоже не очень приятно общаться. Но я же терплю. Так и вы терпите.

Вот только у Павлицкого-то были причины терпеть мое общество, а вот у меня — вроде бы нет.

А чайник я все-таки поставила. Я же и сама, в конце концов, чая тоже попить хочу.

— Вы хоть в курсе, что в вашем районе сейчас творится какой-то кромешный ад? — совершенно будничным тоном поинтересовался у меня Ник Павлицкий, без всякого стеснения проходя за мной на кухню и садясь за стол. Все с тем же злосчастным тортом в руках. — А у вас тут довольно уютно. Чувствуется женская рука и женский вкус.

Поскольку не удалось понять, является последнее замечание мага комплиментом или же напротив — непрошеный гость издевается над моими способностями как хозяйки, я посчитала наилучшим просто проигнорировать его и перейти к делу.

— Мне рассказывали, — отозвалась я со вздохом. — И, кажется, Кирилл Александрович уже не считает, что я приложила к этому руку.

Подумав немного, я заварила молочный улун. Хотелось еще пришептать пожелание подавиться, но в итоге это показалось слишком уж мелочной местью, недостойной уважающей себя ведьмы.

— Так вот вы какая на самом деле, — невпопад произнес Павлицкий, прожигая мне спину взглядом.

Я обернулась, поставив чайник на стол, а после полезла за чашками.

— И какая же?

Мужчина хмыкнул.

— Я думал, будет такая девочка-фиалка, безвольная и слабая. А у вас-то погляжу, стерженек внутри притаился.

Было не совсем понятно, каким образом Павлицкий сделал такой вот странный вывод, и с чего он заподозрил во мне наличие стержня, но оспаривать это утверждение я точно не собиралась.

— А этот ваш Стахович подозревает, что хочет прибрать шкатулку не только с замочком, но еще и со вторым дном?

Даже не хотелось думать, откуда и, главное, зачем вдруг Никите Павлицкому понадобилось узнавать обо мне такие вот подробности. По всему выходило, скромная, ничем не примечательная ведьма Софья Таволгина вызывала в служащих Инспекции слишком уж бурный интерес.

— А это и не ваша печаль вовсе, — заявила я, вложив в голос всю имевшуюся во мне решимость. Оказалось ее не слишком-то и много.

Павлицкий ухмыльнулся и разлил чай сам.

— Да вот как-то вышло, что печаль в том числе и моя. Может, вы и непричастны к тому, что в этом районе происходит, но как-то так получается, что все прямо или косвенно вертится вокруг вас, дражайшая Софья Андреевна. И если все пойдет совсем уж плохо, то неприятности будут в первую очередь у Кира. Второй катастрофы его карьера не переживет уж точно. И он сам, быть может, тоже.

Верить гостю у меня причин не было. Не верить — тоже. Так что я предпочла выждать и дать Павлицкому высказать сперва все. Тот же в свою очередь, похоже, надеялся на извечную женскую словоохотливость. Часто женщины выдают против воли то, чего не стоило бы говорить вслух.

Никита сидел и пил чай, изредка поглядывая на меня. Я тоже больше внимания уделяла торту, а не гостю, решив первой не нарушать молчания.

— Видите ли, — первым не выдержал Павлицкий, когда его кружка опустела, — Кирилл, при всей своей видимой жесткости, человек совестливый и даже благородный. Именно это и делает его уязвимым. А я хочу, чтобы мой лучший друг, наконец, полностью оправился, снова построил карьеру и снова почувствовал себя полноценным человеком.

Лично мне не казалось, что с жизнью Кирилла Александровича что-то не то, он, как по мне, отлично работал и был на отличном счету у начальства. Пусть упал он с поистине горних высот, однако не на самое же дно.

— А сам Кирилл Александрович в курсе того, насколько активно вы решили бороться за его благо? — спросила я тоном настолько невинным, что у Павлицкому дернулась щека.

— Стало быть, не знает, — сделала я вывод. — А хотите, я расскажу ему?

Маг замер, напряженно глядя на меня. Я знала, почему он так занервничал. Редко когда мужчины прощают такую заботу, очень уж похожую на контроль. В особенности друзьям. Это ведь как подозрение в слабости.

— Да уж, Стаховича ждет бездна сюрпризов. Не надо передавать нашу беседу Киру. Мы с вами и так договоримся, уж поверьте. И без Кирилла, и без Анны Георгиевны.

Достань в этот момент мой собеседник контракт на пергаменте и предложи подписать его кровью, честно слово, ни капли не удивилась бы.

— Я даже готов поверить, что вы чисты аки голубица, Софья Андреевна. Только выходит, что вас всячески желают очернить некие неизвестные. Если честно, топорно и безо всяких намеков на фантазию, но в какой-то мере эффективно. Что же в вас такого примечательного? Я бы сказал, что все дело в Анне Георгиевне… Но ведь это не так?

В моей жизни определенно стало слишком много магов, от которых никак не удается отделаться.

— Мне почему-то думается, Софья Андреевна, вас подталкивают в одну строго определенную сторону. Как, видите себя черной ведьмой, а?

Я замерла, пытаясь осознать услышанное. Ник Павлицкий не самый хороший человек. Сейчас он может просто врать мне, провоцировать. Эти фокусы ведь в его духе.

— Вы с ума сошли?

Не знаю, какой ответ я дала бы на этот в высшей мере провокационный вопрос, однако тут в дверь застучали с такой силой, словно надеялись проломить ее. Такая настойчивость превосходила даже настойчивость Павлицкого.

— У вас появился еще один поклонник? — озадачился мой гость. — Не похоже на манеры Стаховича. Тот все больше тихушничает.

И пусть мысль маг облачил в мерзостные одежды, однако же я полностью разделяла его мнение по поводу Кости. Он не относился к тем, кто идет напролом.

— Пойду, посмотрю, кто это.

Открыв дверь, я сперва до смерти перепугалась: дверной проем перегородила черная громадная тень. Через несколько секунд, впрочем, мне удалось снова вернуть себе самообладание: ко мне всего лишь нагрянул Кирилл Александрович, который, по своему обычаю, оказался одет исключительно в черное.