Другая жизнь (ЛП) - Энгелидц Питер. Страница 30

Во время беседы Йорк избегал взгляда Джека. Он предпочитал смотреть назад, через плечо, в окно второго этажа, на штурмовую полосу, где фигурки людей вдалеке проползали под сетками и по стенам. У Гвен также сложилось впечатление, что он разглядывает корону и звёздочку на своих погонах. В ходе разговора он несколько раз менял позу.

— Наш профессионализм в Британской армии основан не на удаче, — продолжал Йорк. — Мы достигаем этого постоянным, доскональным и жёстким обучением. Y Cymry Deheuol готовит лучших бойцов.

Ты даже не можешь правильно выговорить валлийские слова, английский болван, подумала Гвен.

— Посмотрите на них, — сказал Йорк, кивая на штурмовую площадку. Он повернулся к своему столу и сцепил руки на его полированной деревянной столешнице. Его глаза, как у ящерицы, скользнули по посетителям, словно говоря: «И посмотрите на себя». Но вместо этого он продолжил: — День этих мальчиков начался с подъёма в шесть часов утра. У них была тренировка, занятия по чтению карты, оказанию первой помощи и сбору винтовки. Шестимильную пробежку и зачёт мы называем «подменой квадрата».

— Напряжённое утро, — пробормотала Гвен и получила ещё один тычок от Джека.

— Они – лучшие, — теперь, казалось, Йорк адресовал свои комментарии двум солдатам-сопровождающим, которые по-прежнему стояли в дальнем конце комнаты за спинами у членов Торчвуда. — И тренеры у них самые лучшие. Так что не было никакой нужды тащить сюда всю вашу команду в этот прекрасный воскресный день, капитан Харкнесс. Мы можем завершить это расследование самостоятельно.

— Сержант Энтони Би был одним из лучших? — поинтересовался Джек. Плавная речь Йорка прервалась.

— Я действительно не могу дать никаких комментариев на этой стадии расследования, — сказал он наконец. Он перестал выглядывать в окно. Джек, конечно, навострил уши. Он снова попытался сосредоточиться. — Это «Энтони», между прочим. С твёрдым «т».

Джек проигнорировал попытку Йорка подтвердить своё превосходство. Он небрежно бросил на аккуратный стол полковника шесть фотографий.

— Недавние зверские убийства в центре Кардиффа. Они не выглядят знакомыми? Йорк бегло осмотрел фотографии, даже не взяв их в руки.

— Вы же не думаете, что я поверю, будто эти бродяги как-то связаны с Кареганом? Джек придвинул фотографии ближе к Йорку.

— Не люди. Их ранения.

Йорк бросил ещё один короткий взгляд на фотографии, прежде чем медленно передвинуть их обратно по своему блестящему столу.

— Это вам лучше спросить у доктора С’Мерта [49].

— Вы шутите, правда?

— Офицер медицинской службы. Он – доктор Роберт С’Мерт. Это шутка. — Йорк растянул свои тонкие губы в напряжённой, невесёлой улыбке, пытаясь проиллюстрировать это.

— Я уверен, что Гвен примет это во внимание, — сказал Джек. Он повернулся к ней:

— Можешь начать с медика, пока мы с Тош закончим дела здесь.

Йорк встал, возмущённый тем, что Гвен уже направлялась к двери.

— Вы можете обладать полномочиями здесь…

— Вы знаете, что мы ими обладаем, — прервал его Джек. — Вы сделали три отдельных телефонных звонка по этому вопросу в течение получаса после того, как мы сообщили вам, что едем.

— Как вы могли?.. — Йорк увидел самодовольное выражение на лице Тошико и наконец успокоился. Он откинулся на спинку своего стула. — Я не просил помощи у Торчвуда, капитан, — проворчал он.

Джек уселся на стул напротив него.

— Подполковник, я не припоминаю, чтобы я говорил вам, что мы здесь для того, чтобы помочь вам.

Гвен наклонилась, чтобы кое-что сказать Джеку на ухо.

— Вежливая беседа, — напомнила она.

Джек продолжал втолковывать Йорку, чего он от него ожидал, когда Гвен покинула комнату в сопровождении одного из солдат и закрыла за собой дверь.

Сопровождающий Гвен был коренастым парнем со славянскими чертами лица. Она не удивилась, когда он сказал ей, что его зовут рядовой Вишневски, но когда она уговорила его назвать своё имя («Джон-Пол… через дефис»), это было довольно неожиданно. Рядовой Вишневски проворно провёл её за угол нескольких стен, покрытых белой штукатуркой. Здания были в основном неотличимы друг от друга и располагались сеткой, благодаря чему труднее было отследить маршрут. В конце концов Гвен и рядовой Вишневски пересекли потрескавшуюся серую дорогу, через которую прямо навстречу им дул ветер. Вишневски лишь вздрогнул, когда порыв ветра бросил им в лица холодные капли дождя.

Сквозь шум дождя Гвен слышала голоса, кричавшие солдатам на штурмовой площадке что-то ободряющее вперемежку с ругательствами. Они обогнули другое открытое пространство, на сей раз грязь и прямоугольник гравия, который пересекали верёвки на невысоких красных столбиках, вокруг которых стажёры ползали, бежали или перелезали сверху, не обращая внимания на ливень, насквозь промочивший их одежду, оружие и огромные рюкзаки. Издалека, со стрельбища, доносились звуки одиночных выстрелов.

Майор Роберт С’Мерт оказался полной противоположностью Йорку – он, пожалуй, слишком сильно старался понравиться. Он бросил взгляд на Гвен, когда она вошла в его кабинет, и сразу же с мягким шотландским акцентом предложил ей присесть, пока он поищет полотенце, чтобы она могла высушить волосы. Он отпустил рядового Вишневского, который сказал, что будет ждать на улице. Затем С’Мерт предложил ей чашку кофе, извинившись за то, что у него только что закончилось молоко, так что кофе будет чёрным, не против ли она?

И да, он слышал все шутки о своей фамилии, спасибо.

— Моя любимая – «С’Мерт потеплел». Кстати, о тёплом – вот ваш кофе.

Майору Роберту С’Мерту было чуть за сорок, его коротко подстриженные светло- коричневые волосы обрамляли покрытую веснушками лысину. Он носил рабочую одежду солдата, стандартный зелёно-серый костюм, так что Гвен предположила, что он находился при исполнении служебных обязанностей.

— Мне нужно узнать о сержанте Энтони Би, — сказала Гвен.

С’Мерт сел на свой стул и сложил руки на коленях. Гвен отметила, что его стол размещался у окна, так что майор мог разговаривать со своими посетителями без физического барьера в виде мебели.

— Ужасное дело.

— Расскажите мне больше.

С’Мерт посмотрел на потолок, словно мог увидеть там что-то особенное. Его голос звучал как будто издалека.

— Энтони Би был инструктором по физической подготовке здесь, в Карегане. Его очень уважали. Мужчины восхищались им. Некоторые офицеры предполагали, что он вёл себя слишком фамильярно с другими солдатами.

— В каком смысле? С’Мерт немного помолчал.

— Он выпивал с ними в «Перьях», — осторожно сказал он. — Что-то вроде того. Это не тот тип дружбы, который подполковник Йорк действительно одобряет.

— Могу себе представить. И вы тоже не одобряли? С’Мерт улыбнулся ей.

— Нет. Хотя вы ожидали, что офицер медицинской службы это и скажет, не так ли?

— Почему?

— Солдаты приходят ко мне не только, когда у них есть какие-то проблемы со здоровьем. Они могут обратиться к медику и за советом. Так что я считаю, что лучшие офицеры-медики – это те, кто искренне присоединяется к жизни сообщества, которому они служат. Спорт. Собрания. Ты работаешь лучше, если понимаешь распорядок дня солдат, с которыми имеешь дело. Фактически, Би тоже был таким.

Гвен допила кофе и обхватила чашку обеими руками.

— Би приходил к вам за советами или рекомендациями? С’Мерт деланно нахмурился.

— Я уверен, вы знаете, что я не мог бы сказать вам, если бы он приходил ко мне. Но я могу сказать, что то, что привело его к смерти, было совершенно не в его характере.

По выражению лица Гвен он понял, что она хочет, чтобы он продолжил говорить.

— Сержант Би был застрелен во время попытки угнать нагруженный оборудованием автомобиль-амфибию. Сегодня чуть раньше мне сообщили, что он и до этого подозревался в краже джипа и каких-то приспособлений для подводного плавания, предположительно, когда был в отпуске. Так что, когда он вернулся из отпуска, руководство бдительно следило за ним. Его опознали, как только он появился в лагере, и попытались арестовать. Он был застрелен, когда пытался сопротивляться аресту и угрожал часовым пистолетом.