Александрин. Огненный цветок Вальхейма (СИ) - Чернованова Валерия М.. Страница 18

— Так ты заберёшь свой демонов браслет?

— Нет.

— Ну тогда шли бы вы, ваша светлость, к своим пучеглазым красавицам! Они вас уже заждались!

Наверное, этот бестолковый разговор продолжился бы, если бы не возглас материализовавшегося рядом с нами сеньора.

— Ба! Какая удача! Мне повезло соседствовать с первой красавицей Вальхейма!

Не сразу поняла, о ком идёт речь. На двери, к которой подвёл меня всё тот же лакей (оказывается, я продолжала за ним следовать, даже не осознавая этого; никого не замечала, кроме несносного Стража), висела табличка с выведенным на ней золотом моим именем: «Госпожа маркиза де Шалон». А на соседней красовалось имя некоего графа де Париньяка.

— Вы очень любезны, граф, — кокетливо улыбнулась рослому бородачу.

Не одному же Морану очаровывать и пленять.

А его сиятельство тем временем забеспокоился:

— Но я не вижу нигде поблизости имени маркиза. Если его светлости будет угодно, — отвесил пафосный поклон, — я готов, хоть и не без сожаления, уступить ему свою комнату.

— Упаси Единая! — украдкой покосилась на мрачного, как средневековая чума, мужа. — Променять столь приятное соседство на соседство с человеком, обществом которого уже успела пресытиться? — И которого глаза бы мои вовек не видели. Снова покосившись на Стража, поняла, что мне ещё это аукнется, и поспешила проститься с улыбчивым графом и едва не рычащим маркизом. Прикрыла веером фальшивый зевок и сказала: — Вынуждена оставить вас, господа. Дорога была долгой и утомительной.

На прощание его сиятельство в поклоне поцеловал мне руку. Его светлость пригвоздил меня взглядом к полу, и я вдруг почувствовала себя куропаткой, которую насадили на вертел и отправили в раскалённую печку.

Опять из-за него поднялась температура.

Прогнав оцепенение, заставила себя сдвинуться с места и рванула в комнату. И только повернув в замке ключ, выдохнула облегчённо.

Заложив руки за спину, его высокопреосвященство шёл по пустынной галерее, примыкавшей к небольшому внутреннему двору. В тени фруктовых деревьев заливались песнями соловьи. Аккомпанировало им беззаботное журчание воды в фонтане, от которого разбегались мощёные дорожки, разрезавшие газон на четыре треугольника. Звуки эти создавали атмосферу идиллии.

Однако исповеднику его величества было не до любования красотами Оржентеля. По нахмуренным бровям и тонкой линии плотно сжатых губ можно было предположить, что служитель Единой о чём-то напряжённо размышляет или же что-то его сильно тревожило.

По замыслу кардинала, юный Максимильен, сын Люстона XIV, в недалёком будущем должен был унаследовать корону Иллании, тем самым присоединив северное королевство к Вальхейму. Дед Максимильена по материнской линии, нынешний правитель Илланского королевства, был болен неизлечимой болезнью. Старик умирал, не имея прямого наследника. А это значило, что малолетний принц Вальхейма должен был стать его преемником.

Увы, герцог Андалуйский, внучатый племянник медленно чахнущего короля, тоже положил глаз на илланский престол. Для этого он вступил в союз с Тангрией и Катором — державами, выступавшими против усиления власти Вальхейма. Прячась за спинами своих могущественных покровителей, его светлость грозился стереть армию Люстона XIV с лица земли, если только его солдаты посмеют сунуться на территорию Илланского королевства.

Сам король был против любого конфликта и готов был отказаться от притязаний на илланский престол, лишь бы избежать ссоры с решительно настроенными соседями.

Трусливый идиот! Отрекаться от того, что принадлежало им по праву, даже не поборовшись!

Кардинал Бофремон беззвучно выругался. Он планировал избавиться от правителя позже. Позже, когда испытания над одержимыми закончатся… Но! Больше медлить нельзя.

Иначе, если этот болван отречётся от наследия своего сына, Вальхейм потеряет такой лакомый кусочек.

По приказу кардинала Бофремона было арестовано несколько магов. Слепо преданных своему трусливому, недалёкому монарху. Сильные чародеи, которые в будущем могли спутать его высокопреосвященству все карты. Но теперь, заточённые в Фор-Левеке, они были неопасны. Король, слепо доверявший своему исповеднику, напуганный непрекращающимися нападениями потусторонних тварей, сразу же поверил во все обвинения и дал добро на начало судебного разбирательства.

Прелат зловеще усмехнулся. В Вальхейме осталось совсем немного магов, готовых служить своему правителю до последнего вздоха и последовать за ним куда угодно.

И все они, не догадываясь о том, что ждёт их в самом ближайшем будущем, съезжались в Оржентель. Чтобы отправиться за своими правителями в иной, возможно, не самый худший мир. Если он, конечно, существует.

Главное, провернуть всё осторожно. Кардинал сплёл перед собой унизанные перстнями пальцы, улыбнулся довольно.

…И тогда останется он при мальчишке регентом. Присоединит к Вальхейму Илланию. Разве найдутся сумасшедшие, которые рискнут противостоять армии морров? А потом, когда придёт время, избавится и от сопляка-принца.

Чтобы наконец исполнить своё предназначение — править самым могущественным королевством в мире.

Править вечно.

Глава 9

Придя в себя после очередного бестолкового выяснения отношений, я стала знакомиться с пожалованными мне апартаментами. Роскошная спальня в светлых тонах радовала глаз. На широкую кровать, спрятанную под ниспадающим складками балдахином, хотелось прилечь. Обнять одну из расшитых цветочными узорами подушек и, выставив из головы Стража, уснуть безмятежным сном.

Увы, об отдыхе пока что оставалось только мечтать. Прежде всего мне следовало предстать перед её величеством, дабы поведать ей очередную байку о том, почему я вдруг отправилась в Луази и торчала там столько времени.

Ломая голову над тем, как соврать поправдоподобнее, я рассеянно оглядывалась по сторонам. Стены украшали поблёкшие от времени гобелены. Окна выходили на обласканный жарким солнцем парк. Множество милых женскому сердцу безделушек из серебра и слоновой кости поблёскивали на резных столиках.

Чего не было — так это смежной со спальней комнаты с бассейном. Значит, придётся довольствоваться общей купальней. Эх…

Мадлен уже должна была приехать, вместе с моими платьями и драгоценностями. Не могла же я показаться перед её величеством в одном из немногочисленных скромных нарядов, что привезла с собой из Луази.

Да фрейлины меня на смех поднимут! И тот мерзкий карлик, Деде, уверена, с удовольствием выпустит жало, дай только повод. Нет, унижать себя я точно не позволю. Да и его светлость — во мне вдруг проснулось авантюрное настроение — пусть видит, что в скором времени потеряет.

А значит, следовало дождаться служанку.

К счастью, сундуки с нарядами, которые когда-то, кажется, уже в прошлой жизни, заказал для меня маркиз, обнаружились возле платяного шкафа. А вот Мадлен и след простыл.

Негодница появилась спустя где-то час, с запиской от его командорства и чем-то, очень напоминающим клык невинно убиенного животного.

— Ещё одно зачарованное… хм, украшение? — с опаской покосилась я на так называемый зуб, который протягивала мне девушка.

— Его светлость просил передать это вам вместе с письмом, — присела в реверансе Мадлен и всучила-таки мне очередной презент благоверного, которого я в гробу видела.

В смысле, их обоих.

Сломав печать — мог бы и не утруждаться формальностями, — раскрыла послание, написанное сухими, короткими фразами.

«Носите рог ретала всегда с собой. Опускайте в питье. Подкладывайте в еду. Если поменяют свой цвет — значит, отравленные. За ужином обязательно проверю», — пригрозили мне напоследок, а я представила, как поцеживаю вино, в котором плавает чей обломанный рог или выбитый зуб.

Не знаю, как от отравления, а в борьбе с лишним весом это, должно быть, чудодейственное средство. Боюсь, после представленного мне сегодня уже ничто в рот не полезет.