Жмурки с любовью (СИ) - Герр Ольга. Страница 14

Валум попался на удочку. Не лгала мать-настоятельница, есть у Марики власть над мужчинами. Тот, кого она должна убить, предложил ей остаться в шатре. Она прикинулась смущенной, но согласилась.

Напарники ушли, дальше она сама по себе. Если проколется, они спасать не станут. Марика сделала вид, что занята уборкой, о которой просил Валум. Лишь бы он не заметил, что хозяйка из нее ужасная. В монастыре не учили домашним делам. Там для этого были монахини, набранные из тех же купленных девочек, только некрасивых или слабых здоровьем, не пригодных на роль дишканди. Иногда Марика задумывалась, как бы сложилась жизнь, будь они с Эрией страшненькими. Уж лучше прислуживать другим девушкам, чем вот так…

Протрубили отбой. Для Марики это послужило сигналом к действую. Без лишних слов она отвела Валума к кровати, скинула сарафан и полезла целоваться. А чего церемониться? Он был не против, она видела. Пока он языком шарил у нее во рту, надкусила свою губу. Секунда острой боли, и Валум, не заметив, проглотил несколько капель отравленной крови. Можно было подмешать кровь в питье, но попробуй, заставь его выпить. Жажду мужчина почувствовал бы после секса, а так далеко Марика не планировала заходить.

— Вот и все. Дело сделано, — она встала с колен мужчины.

— Ты о чем, девка? — Валум хотел схватить ее за руку, но не промахнулся. — А ну, вернусь.

— Успокойтесь. Не тратьте попусту силы. Их у вас осталось немного.

— Что ты говоришь? — попытка встать тоже провалилась. Яд быстро распространялся по телу. — Что ты сделала со мной?

— То, за что мне щедро заплатили, — Марика надела сарафан. — В моей крови яд. Такие, как я, зовутся дишканди. Слышали о нас?

В его глазах вспыхнуло понимание. Уж он-то должен был знать о дишканди. Небось, сам прибегал к их услугам. Но большинство все-таки считали девушек с отравленной кровью легендой. Мать-настоятельница говорила, им это на руку.

— Не переживайте, — сказала она перед уходом. — Смерть не быстрая, но и мучиться не будете. Мой яд убивает медленно и ласково. Он как объятия любимой, что постепенно сжимаются. К утру вас не станет. Распорядитесь временем с умом.

— Кто тебя послал? — прохрипел он.

— Тот, кто устал от войны и жаждет мира.

Марика сама не знала, зачем это сказала. Она понятия не имела об истинных мотивах заказчика. Та пара фраз, что она подслушала, ничего не объяснила, но почему-то казалось, что такой ответ правильный. С ним Валуму будет легче принять смерть и, быть может, сделать под занавес что-то хорошее.

Прорезав дыру в шатре, она поспешила убраться подальше. Пробежала через лагерь, не оглядываясь. Затем по полю прямо в лес. Снежные пугали ее меньше, чем солдаты Валума.

В лесу Марика повалилась в сугроб. Зачерпнула снег горстями, умыла лицо. Кожу щипало, но голова прояснилась. Хорошо, не надо убивать с помощью оружия. Она бы не вынесла вида крови. А так остается иллюзия, что она непричастна. Только это и удерживало от полного отчаяния. Марика сотни раз думала сбежать из монастыря. Особенно после смерти Эрии. Но мать-настоятельница ясно дала понять – даже если задуманное удастся, ее везде найдут. И приволокут обратно. А затем непременно накажут, да так, что желание убегать навсегда пропадет.

Марика не сомневалась в могуществе организации, которой служила. Единственное место, где ее не достанут – тот свет. Но ей было всего восемнадцать, она хотела жить.

Глава 9. Сделка

Железные браслеты шириной с ладонь не давали забыть кто Рейн таков. Боги, как он их ненавидел! При каждом движении они скользили по коже, царапая запястья. Хорошо хоть не звякали. Не то чувствовал бы себя экзотической танцовщицей.

Он снова попытался сбежать, и снова его поймали. С островов не так-то легко уплыть, но и оставаться нельзя. Рано или поздно найдут. На этот раз свобода была близка как никогда. Ему удалось попасть на корабль, идущий в Эльфантину. Тот даже отчалил от пристани, но не успел выйти в нейтральные воды – жандармы задержали для досмотра. Рейна обнаружили в трюме, прячущимся за бочками. Легко он не дался. Терять-то все равно нечего, и так осужден по самой серьезной статье – за убийство.

На островах Иллари нет тюрем. Здесь считают, каждый должен приносить максимальную пользу. В том числе преступник. Вместо заточения попадают в рабство. Срок зависит от тяжести деяния. За первую кражу будь добр отработать три года. За вторую – пять, и так по нарастающей. Рейну дали пожизненно.

Илларцы правда утверждают, что у них нет рабов. Есть вольные и невольные. Тактичные, забери их Вел в свой мрачный шатер. Только смысл от этого не меняется. Раб он и есть раб, как его не назови.

Невольников запрещено истязать, но им можно давать любое поручение. Хочешь, заставь лезть в огонь за оброненной безделушкой. Хочешь, вели подняться на отвесную скалу под надуманным предлогом, чтобы посмотреть сорвется или нет. И еще ставки с дружками делать. Вольный всегда придумает, как поиздеваться над рабом, не нарушая закон.

Рабов посылали на работы. Кому-то выпадал сущий пустяк, а кого-то отправляли добывать руду. В этот раз Рейна уже ничто не спасет. Это третья попытка бегства. После нее только рудник, где живут от силы пару лет.

Потому он бился отчаянно. Швырнув в жандармов бочку, сбил их с ног. Подхватил доску и с воплем кинулся на противника. Ему бы пробиться к лестнице, вырваться из трюма, а там свобода. Но жандармов было на порядок больше. Они навалились со всех сторон. Рейн хорош в бою, но ему не справиться одновременно с пятью вооруженными мужчинами. Мелькнула шальная мысль – пусть убивают. Лучше так, чем медленно подыхать в забое. Он ринулся на лезвие, но удар по затылку достал раньше. Рейн повалился на палубу без чувств.

Пришел в себя в распределителе. Отсюда рабов развозили по местам работ. Голова ныла, во рту привкус крови – прикусил язык, когда падал. До чего тошно снова сюда попасть. Лучше б выбросили за борт с камнем на шее, утопили как котенка. Но нет, илларцы верят в перевоспитание. Так они говорят, а на самом деле просто наслаждаются страданиями других.

В камере он был один, но в коридоре кто-то ходил – вольный выбирал раба. Рейна это не касалось. Ни один вольный, если он в своем уме, не возьмет его к себе в дом. Он убийца, к тому же беглый. Таких, как он, сторонятся. Ведь ему ничего не стоит свернуть хозяину шею.

— Кто у вас самый буйный? — донеслось до Рейна. Сразу захотелось посмотреть на любителя острых ощущений.

— Вам зачем такой, благородный? — насторожился жандарм.

— Твое какое дело? Показывай, что велят.

Жандарм не спорил. Должно быть, вольный важная птица.

Рейн прислушался – шли в его сторону. Вряд ли в распределители был кто-то хуже него. Страшно представить, для чего вольному беглый убийца Может, он из тех, кому в удовольствие помучить других? Специально берет того, на кого всем плевать. Если Рейн умрет, никто плакать не станет. И жандармы особо копаться в причинах гибели не будут. Наоборот вздохнут с облечением.

Вольный подошел к камере. По одежде невозможно было определить кто таков. Лысый да тощий, с впалыми щеками. Карие глаза смотрели злобно. Внешность вольного ничего Рейну не сказала. Разве только что с ним лучше не связываться.

— В чем он виновен? — спросил лысый.

Жандарм перечислил прегрешения Рейна:

— Плавание в составе волков океании, убийство гражданина Иллари, три попытки побега, ранение жандарма. И по мелочи: отказ подчиняться, невыполнение работ, хамство.

Рейн хмыкнул. Да, он не подарок. А не надо было делать его рабом. Отправили бы на родину в Эльфантину. Так нет ведь, держат на Иллари и, видимо, уже не отпустят.

— Мне подходит, — кивнул вольный.

Жандарм удивился. Рейн не меньше. Оба смотрели на вольного с сомнением. А здоров ли он, бедолага? Слышал ли послужной список раба?

— Невольника планировали отдать на рудник, — слабо возразил жандарм. — Он опасен.

— Я его забираю, — заявил вольный и ушел с таким видом, будто точно знал – его не посмеют ослушаться. Забыл лишь добавить – заверните.