Жмурки с любовью (СИ) - Герр Ольга. Страница 42

— Зато есть подвал. Там можно переждать.

— Командуй, — кивнул он, поднимаясь на ноги.

Чтобы кричать, приходилось вдыхать едкий дым. Эль кашляла и задыхалась, но о себе не думала. Сейчас от нее зависели жизнь других.

— Идите за мной! Спустимся в подвал.

Постепенно до обезумевшей толпы доходил смысл ее слов. Помогли жандармы. Они перегруппировались и погнали женщин с детьми, как собаки отару овец, в противоположном от ворот направлении.

Впереди шла Эль с Рейном. Громыхнуло еще пару раз, но уже в отдалении. Похоже, нападению подвергся не только сераль, но и другие части дворца.

Пригибаясь, мелкими перебежками они добрались до подвала – каменного пустого мешка. Из-за толстых стен последствия взрывов и огонь были ему нестрашны. Здесь и пережидали, пока во дворце наведут порядок.

Женщины с детьми жались к стенам. Эль держалась к ним поближе, но один из жандармов все равно заметил, что порошок местами стерт с кожи Богини. Вскинул вопросительно брови, перевел взгляд на невольника и помрачнел лицом.

— Он спасал Богине жизнь, — привычно заступилась Эль.

Она ужасно устала. Сил на споры не было. Невыносимо хотелось снова прижаться к плечу Рейна, ощутить его поддержку и защиту. Но теперь, когда необходимость в этом отпала, кто ей позволит?

Вспомнив о плече невольника, она поняла, что порошок стерся и на щеке. Рука потянулась к лицу. Жандарм хмуро проследил за движением. Весь его вид говорил, что он не понимает, в какой такой защите нуждалась Богине, ради которой потребовалось прикасаться к ее лицу. На открытый конфликт он не пошел, но при своем мнении остался. И это ужасно не понравилось Эль.

— Госпожа, — к ней подошел Рейн, — вы в порядке?

Она кивнула. Ран на ней не было, а то, что творилось в душе, не объяснишь. Оглядывая собравшихся в подвале, она не досчиталась многих. Добрая половина семьи погибла. И еще неизвестно, что с отцом и Гаем. Как бы она к ним не относилась, смерти им не желала. Их гибель означала крушение мира, который Эль знала и к которому привыкла. К подобному она была не готова.

Люди отошли от первого шока, и подвал наполнился стонами и плачем. Дети звали мам, матери рыдали по потерянным чадам. Хотелось заткнуть уши и кричать, чтобы заглушить голоса. Лучше уж под град снарядов, чем вслушиваться в чужую боль.

Через полчаса взрывы стихли, а еще через полтора в подвал спустился спасательный отряд. Огонь потушили. Дым почти развеялся, и разрушения предстали во всей красе. От некогда прекрасного внутреннего двора сераля остались руины. Повсюду были обломки, кровь и зола. И трупы. Много-много трупов.

Атака на дворец была ответом на репрессии и казни, учиненные без разбора над всеми, кто мог и не мог быть причастен к смерти принца Андрия. Народ взбунтовался, аристократы и те роптали. Оппозиция подняла голову. И вдруг оказалось, она достаточно сильна, чтобы бросить вызов императору, а вместе с ним устоям государства Иллари.

Пару раз Эль порывалась рассказать отцу о признании Андрия, но потом отбросила эту затею. Зная императора, глупо надеяться, что это известие прекратит террор. Ни к чему покрывать имя Андрия посмертным позором. Пусть хоть в нежизни у него будет покой.

Пока улицы столицы пылали в огне восстания и попытках его подавить, во дворце вновь воцарилась мирная жизнь. Если имелись у его жителей проблемы, то они были далеки от проблем народа. Танталу, например, беспокоило заявление отца о ее скором замужестве.

— Ничего не выйдет, — сказал он. — Тебе не стать воплощением Богини. Смирись, как это сделал я.

— Предлагаешь предать мечту?

— Нет, предлагаю найти новую. Я говорил с императором о тебе.

У Танталы похолодела спина, хоть на нее и светило жаркое солнце Иллари. Меньше всего она хотела, чтобы ее имя упоминалось при императоре.

— Что ты приготовил мне, отец? — спросила она.

— Ты знаешь, наследнику пора жениться. Император планировал отдать за него вторую дочь, но я убедил его обратить внимание на тебя. Если до пятнадцатилетия ты не станешь воплощением Богини, то тебя возьмет в жены принц Гайдиар. Будешь его первой женой.

— Но далеко не последней, — пробормотала она.

— Что? — жрец сделал вид, что не расслышал. — Ты не рада? Это огромная честь. Однажды ты станешь императрицей. Родишь наследника!

— И что с того? Вспомни мать Гайдиара. Не похоже, что она прожила счастливую жизнь.

— Кто упоминал счастье? ­— удивился жрец. — Речь идет о престиже, о положении, о твоем месте во дворце. Когда меня не станет, кем ты будешь? Задумывалась над этим?

Отец много говорил о том, что она никому кроме него не нужна, что он один заботится о ее будущем и этой заботой продиктованы все его поступки и решения. Тантала не слушала. Она думала о наследнике. О его колючих словно терновник глазах, о злых поджатых губах, о вечном недовольстве. Принца Гайдиара во дворце боялись не меньше императора. Говорили, он наследует не только трон, но и характер отца. И этому человеку ее хотят доверить?

Тантала острее чем когда-либо желала стать воплощением Богини. Порошок ишару защитит от подобных наследнику. Дни напролет она изобретала способы свергнуть Эльмидалу. Большинство никуда не годились, но один она рискнула опробовать. Для этого Тантала явилась в гости к живому воплощению Богини.

Если Эльмидала поразилась визиту, то виду не подала, чем, сама того не подозревая, подыграла Тантале. Воспитание не позволило выставить незваную гостью за дверь. Оно же обязывало поддержать беседу. И в итоге сыграло с Эль злую шутку – Рейн, наблюдая за разговором девушек, не заподозрил, что они обе искусно притворяются.

Спустя час болтовни ни о пустяках Тантала поднялась:

— Не вставай. Ты бледна сегодня. Отдохни, меня проводит невольник.

Она отрывисто кивнула рабу. Тот, не посмев возразить, пошел за ней, хотя до двери было рукой подать.

— Послушай, — заговорила Тантала, — Рейн. Тебя ведь так зовут?

— Откуда вам известно мое имя, благородная?

— От твоей хозяйки. Мы подруги.

— Я вас раньше здесь не видел, — буркнул невольник.

— Ты же знаешь, во дворце принято скрывать привязанности, а не то их используют против тебя. Как раз об этом я хочу поговорить с тобой.

— Я всего-навсего раб, мне запрещено говорить с вольными.

— Со мной можно, — Тантала постаралась, чтобы улыбка выглядела искренней. — Я на твоей стороне. Точнее на вашей.

— О чем вы? — невольник занервничал.

— Я в курсе, как ты относишься к своей госпоже, и что она разделяет твою симпатию. Она слышала, что тебя осудили несправедливо, — эти сведения Тантала получила от Верды. — По законам Иллари, если за невольника заступится вольный и приведет доказательства его невиновности, приговор пересмотрят. Тебя могут помиловать. Подобные случаи редки, но закон есть закон.

— И кто заступится за меня?

— Эльмидала.

Раб вздрогнул и обернулся на балкон, словно искал подтверждение у хозяйки. Но Эль смотрела в другую сторону.

— Пойми, — Тантала дернула его за рукав, — она не может сказать тебе это напрямую. Вдруг подслушают? Поэтому она попросила меня.

— Я не слышал, чтобы она вас о чем-то просила.

— Мы говорили об этом ранее. Сейчас Эль, наконец, решилась обсудить этот вопрос с тобой. Она хочет встретиться наедине.

Невольник нахмурился, и она испугалась, что он не поверит, но раб кивнул, принимая помощь. Тантала быстро продиктовала место и время встречи. Теперь необходимо выманить Эль, но для этого есть Верда. Служанка позаботится, чтобы госпожа пришла куда и когда нужно.

Уходила Тантала в приподнятом настроении. Задуманное удалось. Петля на шее Эльмидалы затянута, осталось выбить стул у нее из-под ног, и с Богиней покончено.

Глава 27. Как в море корабли

Проводив следователя до двери, Марика доплелась до кресла и рухнула в него подстреленной птицей. Что сказать Саби? Как оправдать провал?