Клинок мертвеца - Скалл Люк. Страница 26

«Возможно, мы это скоро выясним».

Когда они приблизились к гавани Телассы, их встретило странное зрелище. Возникла мерцающая стена, которая поднималась от моря и вздымалась на сотни футов над флотом Телассы, располагавшимся прямо за ней. Эремул ощущал необычайную силу магии, исходившую от колдовского барьера; он был поистине колоссальным творением, соперничавшим с грандиозным заклятием Салазара, сокрушившим Призрачный порт.

Казалось, фехдов охватило замешательство из–за появления неожиданного препятствия. Флагман бросил якорь, и остальная часть флотилии последовала его примеру. Из больших башен кораблей с шипением вырвались огромные облака пара, на мгновение сделав прохладный зимний воздух вязким. После короткого разговора Савериана с офицерами флагманское судно резко повернулось, и Полумагу пришлось ухватиться за металлический поручень, чтобы его кресло не унесло вниз по палубе. На артиллерийской палубе корабля, который повернулся бортом к магическому барьеру, началась подготовка орудий.

К Эремулу подошел Айзек и указал на серебристую преграду перед кораблями.

— А не сможешь ли ты разогнать это? — спросил он с серьезным видом.

Эремул посмотрел на древнего человека, который некогда выдавал себя за его слугу, и постарался не рассмеяться ему в лицо.

— Эту стену сотворил, возможно, величайший из живущих ныне знатоков магии в известном мире, — язвительно заявил он. — С таким же успехом ты мог бы просить рыбака поймать на удочку одного из огромных китов, которые, как говорят, обитают в Бескрайнем океане. Я — получеловек–полумаг. Белая Госпожа — средоточие божественной сущности.

— Те боги никогда не были нашими, — заметил Айзек. — Мы не понимаем того, что вы называете магией. Ее не существует в том месте, откуда пришли мои предки.

Брови Эремула приподнялись.

— Что ж, она явно существует здесь, — констатировал он. — И потом, как назвать то, что могут ваши люди, если не магией? Вашу вечную жизнь. Вашу способность вводить в заблуждение.

— Прежние Времена были эпохой мастерства и изобретательности, — сказал Айзек, наблюдая вместе с Эремулом за подготовкой пушек к залпу. — Наши предки открыли, как постоянно изменять свои тела. Они уничтожили болезни. Становились выше и сильнее с каждым последующим поколением. Самые богатые из них обеспечивали себе развитие новые возможностей и способностей, таких как эмоциональное излучение, которые могли передаваться их детям и детям их детей. Со временем они открыли тайну вечной жизни. Это и привело их к гибели.

Эремула неожиданно охватила великая печаль. Нахмурившись, он посмотрел на Айзека.

— Я же просил тебя не делать так.

Судья протянул руку и, к удивлению Полумага, похлопал его по плечу.

— Как я говорил, излучение трудно контролировать. История нашего народа — летопись успехов, достигнутых через преодоление трагедии.

Механизмы, управляющие гигантскими пушками, прекратили жужжать и щелкать. В гавани воцарилась многозначительная тишина.

— Тебе стоит закрыть уши, — спокойно сказал Айзек.

Эремул сделал так, как предложил Судья, и очень вовремя.

Какофония взрывов внезапно сотрясла палубу под ним, и огненный ливень смерти вырвался из орудий флагманского корабля. Небо озарилось снарядами, летевшими к Телассе. Опускаясь на Город Башен, смертоносная буря ударила в полупрозрачный барьер, который остановил ее, и все снаряды разорвались на лету. Корабли обдала волна жара от потерпевшего неудачу артобстрела, и Эремул подавился воздухом, ставшим внезапно таким горячим, что обжег ему горло.

— Прекратить обстрел. — Голос генерала Савериана прозвучал, словно трубный глас, приказ, неодолимый, как прилив. — Приближается госпожа города.

Артиллерия умолкла. Долгую минуту дым окутывал гавань, так что невозможно было ничего разглядеть за его пеленой. Когда он наконец расчистился, обнаружилось, что мерцающая стена магии осталась совершенно невредимой.

За барьером в безопасности плыла лорд–маг Телассы, вокруг нее в легком ветерке развевалась ее белоснежная шелковая мантия.

Генерал Савериан поднял в приветствии руку в перчатке. Его голос, словно железо, сковывал всех присутствующих своей силой.

— Я — генерал Савериан, — прогромыхал он. — Ты опустишь барьер.

Ответ Белой Госпожи, принесенный на крыльях ее магии, передал всю красоту ее голоса:

— Поворачивайте назад, Древние. Вы не причините вреда ни моему городу, ни моим людям.

Эремул переводил взгляд с Белой Госпожи на Савериана и обратно. Он и представить себе не мог, что доживет до такого дня: лорд–маг, бессмертная чародейка, казалась уязвимой перед лицом того, что даже она не в состоянии понять. Савериану было пять тысяч лет. Он преодолевал худшее из того, что Век Легенд мог наслать на его народ, прежде чем человечество научилось ползать.

«Для меня Белая Госпожа — не человек. Устрашающе неземное создание, которого следует бояться и воспринимать как нечто почти божественное. Для Савериана она просто еще одно жужжащее насекомое. Пчелиная матка, возможно, с опасным жалом — но тем не менее она несущественна».

Беловолосый генерал скрестил на груди руки и, прищурившись, вперил в Белую Госпожу испепеляющий взгляд. Его черный плащ развевался в соленом бризе.

— В нашем священном походе не будет исключений, богоубийца. Твой город разрушат, а твоих людей уничтожат. Такова судьба тех, кого мы оцениваем как недостойных.

— А кто ты такой, чтобы судить, что является достойным? — мягко спросила Белая Госпожа. — Это — как ты сказал, генерал. Даже боги не смогли судить меня.

— Ваши боги были единственными существами, обладавшими силой противостоять нам! — прогремел голос Савериана. — Тем не менее подобные тебе убили их, как и двоих наших людей. На такое может быть лишь один ответ.

— Вам не преодолеть барьер, — снова заявила Белая Госпожа.

Однако теперь ее голос прозвучал несколько напряженно, возможно, даже с ноткой сомнения.

Эремул повернулся к Айзеку, стоявшему рядом.

— Что бы произошло, если бы Белой Госпоже пришлось обратить свою магию против Савериана? Она могла бы уничтожить вашего генерала здесь и сейчас.

Айзек покачал головой.

— Мы не принадлежим к Структуре, и ее правила касаются нас лишь до некоторой степени. Для старейших из нас магия — словно вода. Сопротивляемость магии — в прямой зависимости от близости к наследию благословенных Пилигримов, но даже тот, у кого за плечами хотя бы несколько веков, может выдержать значительное магическое воздействие. Эльфы тоже собирались противопоставить нам свое волшебство во время Сумеречной войны. Оно мало помогло им.

Савериан выпрямился во весь рост — более семи футов резких черт и чересчур угловатых конечностей, заключенных в почти непроницаемые серебряные доспехи, которые облегали его, как ткань.

— Я преследовал великих змеев из Руна. Я убил в поединке короля эльфов. Я был древним, когда твои предки еще рылись в грязи. Я — генерал Савериан, и я заявляю сейчас, что тебя настигнет Расплата. Нет такого щита — ни магического, никакого другого, — который защитит тебя от нее.

Сделав это заявление, генерал встал к Белой Госпоже спиной и дал флоту сигнал разворачиваться. Лорд–маг молча смотрела, как уходят корабли. Затем она повернулась и поплыла назад, к своему городу.

Когда флотилия направилась обратно через пролив Мертвеца, Эремул собрался с духом и задал вопрос, который беспокоил его с тех пор, как он впервые услышал понятие от Айзека.

— А что это значит, — спросил он, — Расплата?

Судья смотрел вдаль. Он казался встревоженным, и на мгновение Полумаг задумался, не слишком ли он искушает судьбу.

А потом Айзек объяснил.

— Прах, — прошептал он. — Все обратится в прах.

Эремул сидел в мрачной комнате в Прибежище, которую он делил с двумя другими беженцами. Рикер и Мард были убогой компанией, но, по крайней мере, они не презирали его, как многие в городе. Сон опять ускользал от Полумага этой ночью. По всей вероятности он будет ускользать от него каждую ночь, начиная с сегодняшней и до той минуты, когда генерал Савериан применит чудовищное оружие, которое описал Айзек. Это оружие разрушало миры. Слова Айзека снова и снова крутились в голове Эремула.