Воробей (ЛП) - Мак Сара. Страница 9

– Я только купил немного саженцев.

– Это гортензии? – спросила Эддисон. Она спустилась по лестнице и наклонилась, чтобы понюхать голубые цветы.

– Да, – я приблизился к ней, чтобы рассказать о других кустах, которые я старался вырастить. – На заднем дворе есть антуриум и рододендрон. Они будут довольно большими.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что так написано на бирке на горшке.

Эддисон неспешно рассматривала растения, касаясь листьев на каждом из них.

– Что это? – спрашивает она, глядя на землю.

– Бегонии, – сказал я. – Розовый – любимый бабушкин цвет.

Наши взгляды пересеклись. Ее выражение смягчилось, и она посмотрела на меня, как будто только что поняла, что я здесь.

– Это красиво, Кайл.

Я не успел сказать ей, что ей это нравится только из-за связи со мной, она сказала:

– О! Это может быть твоя первая фотография.

– Что?

Она вытащила из кармана жакета камеру.

– Я купила это для тебя.

Я взял у нее маленький серебряный Кодак и перевернул его в руке.

– Зачем?

– Потому что я сказала тебе, что фотография прослужит дольше, а ты ответил, что у вас нет камеры, – усмехнулась она.

– Ты подарила мне камеру, чтобы я перестал смотреть на тебя? – я был удивлен, что она вспомнила мои слова.

– Нет. Ты можешь продолжать так делать.

Она показала мне, как включить камеру, куда вставлять батарейки, и где находится карта памяти. Затем она отошла. Я сделал снимок растений, а затем заставил Эддисон встать перед ними и сфотографировал её.

– Иди сюда, – она притянула меня к себе. – Давай попробуем запечатлеть нас обоих.

Я держал камеру на расстоянии вытянутой руки, Эддисон прижалась щекой к моей. Я нажал на кнопку, и мы посмотрели на результат. Половина наших лиц не попала в кадр.

– Ладно, давай попробуем еще раз.

На этот раз она меня целует, и на фотографии оказываются только наши подбородки. После нескольких попыток мы смеялись, как дети. Я не мог даже сделать нормальную фотографию.

– Вы готовы?

Голос Кевина заставил нас развернуться. Его волосы были мокрыми, он оделся и был готов к поездке. Должно быть, он принял самый быстрый душ в мире. Я пошел за ним в дом, где мы забрали вещи и попрощались с бабушкой и пообещали не гнать на дороге.

Разблокировав переднюю дверь, Эддисон включила свет и бросила свой рюкзак на пол.

– Нога болит.

Я обнимал её сзади.

– Стоило выбрать обувь поудобнее, – ее красные конверсы не выглядели удобными.

– Я не думала, что мы действительно пойдем в поход. Я думала, мы будем ходить среди живописных пейзажей, или что–то в роде того, – она вздохнула в моих объятиях и прислонилась к моей груди. – Я совсем без сил.

Она склонила голову, я воспользовался представившейся возможностью и откинул её волосы назад и поцеловал в шею. Она вздрогнула и рассмеялась, а потом развернулась и опустила руки мне на плечи.

– Я так понимаю, ты не устал?

– Мы не были наедине весь день, – я с подозрением осмотрелся. – Ты уверена, что твоих родителей нет?

– Ты видел грузовик рядом с домом? – спросила она. – Они сказали, что могут пойти на ужин.

Она подтолкнула меня к кухне, где на стойке лежала записка.

«Ушли на ужин и в кино. Не забудь впустить Сэма. Помни, никаких гостей после десяти».

– Видимо, под гостем они имеют в виду меня? – спросил я.

Она кивнула и сжала губы в тонкую линию.

– Что происходит после десяти? Ты превращаешься тыкву? – поддразнил я.

– Хуже, – ее лицо изменилось, она резко склонилась ко мне. – В вампира.

Я усмехнулся.

– Ты не выглядишь очень страшно.

– Не о моей внешности ты должен беспокоиться.

Она поцеловала мой подбородок, и я ощутил ее горячее дыхание у себя на шее. Она укусила меня, и ток пронзил мой позвоночник. Так горячо моя девушка никогда себя не вела. Ни одна из них.

Она отклонилась, глаза сверкали.

– Ты почувствовал это?

«Ага, в штанах».

– Ты пытаешься убить меня?

Она удивилась.

– Я не ранила тебя? – она с тревогой стала проверять мою шею.

– Нет, – рассмеялся я. Я не собирался признавать боль в других частях тела.

Скуление отвлекло нас друг от друга.

– Думаю, Сэм знает, что мы здесь, – сказал я.

Мы перешли из кухни в гостиную, где раздвижная дверь вела к террасе. Через стекло я увидел Сэма, царапающего лапами дверную ручку. При виде нас он подпрыгнул.

Эддисон открыла дверь, чтобы впустить его, и он бросился мимо своей хозяйки прямо ко мне. Я склонился и потер его бока.

– Привет, приятель.

Он лизнул меня в нос, и я рассмеялся.

– Вам нужно побыть наедине? – спросила Эддисон, уперев руку в бок.

Мы оба посмотрели на нее.

– Что? Я ему нравлюсь.

Она тоже присела, чтобы погладить Сэма.

– Я знаю. Я рада.

Сэм лизнул щеку Эддисон, а потом отправился в кухню к своей миске. Она выпрямилась и скривилась.

– Ой!

– Что случилось?

– Нога.

– Которая?

Она указала на правую ногу и придвинула ее ко мне, и, раз я уже сидел на корточках, я снял с нее ботинок, а затем и носок, осмотрел пальцы и пятку и нашел проблему.

– У тебя жуткая мозоль, – задник обуви стер кожу, было даже немного крови.

– Прекрасно, – вздохнула она.

Я отпустил ее ногу, Эддисон сняла обувь и носок с другой ноги.

– Идем.

Я пошел за ней по коридору. У первой затемненной двери она остановилась и включила свет.

– Устраивайся удобнее. Я за лейкопластырем.

Я осмотрелся в комнате Эддисон. Она была крошечной. Под окном стояла не заправленная двуспальная кровать с желтовато-коричневыми простынями и фиолетовым одеялом. Обувь и груды одежды были разбросаны по полу. Посреди комнаты я увидел комод с ТВ/DVD-комплектом сверху. Я подошел к нему и посмотрел на небольшую коллекцию фильмов.

– Хочешь посмотреть что-нибудь? – спросила Эддисон позади меня.

Я посмотрел на нее, перебирая DVD-диски.

– «Свободные», «Грязные танцы» и «Строго по правилам», – я скривился. – Все на одну тему.

– Эй! – Эддисон протянула руку и схватила следующий фильм. – «Танец-вспышка» – классика.

– Разве это не о стриптизе? – я забрал у нее диск.

– Ты его не смотрел?

– Нет. Почему должен был?

– Ты видел хоть что-нибудь из этого? – спросил она.

Я снова покачал головой, и она сказала:

– Нужно посмотреть «Свободные». Там о танцующем парне. Может быть, это тебя вдохновит.

Я фыркнул.

– Очень в этом сомневаюсь.

Эддисон взяла у меня DVD и загрузила его в плеер. Мне не хотелось смотреть этот фильм, но хотелось провести время с ней. Если она хочет посмотреть, то я потерплю.

Мы закрыли дверь, выключили свет и устроились на кровати, Эддисон включила фильм. Начальные титры, и мне предстали ноги в плохой обуви 80-х, танцующих под песню «Свободные». Эддисон опустила голову мне на грудь, и я нахмурился над ее головой.

Примерно через полчаса, когда Ариэль пыталась догнать поезд, я начал засыпать. Нехватка интереса к фильму и поход изнурили меня. Ещё и тело Эддисон грело меня. Я едва заметил ее движение, пока ее губы не нашли мои.

– Эй, соня, – сказала она.

Мои глаза открылись.

– Привет. Прости, – заморгал я.

– Не понравился, да?

– Фильм? – я увидел поверх ее головы, как Кевин Бэкон начал танцевать в сарае. – Ах...

Она рассмеялась.

– Все в порядке, – ее губы снова нашли мои, а затем она прошептала. – Ты бы предпочел заняться чем-то другим?

Да, да. Я ответил ленивой улыбкой.

– Что у тебя на уме?

Она поднялась и села на колени. Ее руки нашли край моей футболки и начали поднимать ее, Эддисон снова наклонилась ко мне.

– Может, избавимся от этого?

Звучало неплохо. Я приподнялся, поймал ее губы, она задрала мою футболку до плеч. Я поднял одну руку, затем другую, а потом прервал наш поцелуй, чтобы помочь ей снять футболку через мою голову. Она бросила ее на пол.