Талисман (СИ) - Петр "Peter Young". Страница 17

— Ничего не понимаю! — недоуменно твердил он себе под нос.

— Почему он не работает? — Лицо Даны только сильнее побледнело.

— Дана, успокойся, прошу тебя, — Саймон положил руку на плечо девушки. Та вздрогнула, будто ее обдало холодной водой.

— Почему он не работает? — с тревогой в голосе повторила она.

— Не знаю, — сочувственно ответил Саймон. Он продолжал смотреть на еле светящийся камешек в его руке. — Может, ему нужно время, чтобы снова перенести нас.

Дана молчала. Она судорожно вдыхала и выдыхала воздух, свернулась прямо в калачик. Теперь, она больше походила на маленького беззащитного младенца, который потерялся, только он не плакал, а лишь учащенно дышал в такт быстро бьющемуся сердцу. Сложно вообще представить, что это и есть та самая бойкая и храбрая Дана Форд. Складывалось ощущение, что ее просто подменили на другую, слишком пугливую. Но, как заметил Саймон, даже такие люди, вроде нее, тоже имеют свои собственные страхи.

Саймон стоял как вкопанный, продолжая буравить глазами скрючившуюся от страха девушку. Он не знал, что делать в таком случае, просто глядел на нее, и сердце кровью обливалось. Нет, так нельзя! Лучше от этого не станет, если он продолжит ничего не делать, вперившись в беспомощную Дану испуганными глазами.

Саймон лег на землю, пододвинулся поближе к бедной Дане, и вместо тысячи слов поддержки, вроде: «Все будет хорошо!» или «Не бойся, я рядом!» взял ее дрожащую руку. Тут же, Дана успокоилась. Ее темные глаза — скрывавшие в себе нечто большее, чем простая внешность, что-то, что известно далеко не каждому — встретились с глазами Саймона. Лицо обдало жаром. Что это с ним? Неужели температура поднялась? Да нет, вроде он нигде не простудился… Его окутало доселе неизвестное чувство. Такое чувство Саймон никогда не испытывал за всю свою жизнь, сначала бросает то в жар, то в холод, а потом чувство полного умиротворения.

Между ребятами царила новая протяжная тишина длиной в бесконечность. Как же она порой бывает невыносима! Дана перевернулась на спину, и стала глядеть прямо на звездное небо. Саймон остался в той же позе, глядел на девушку не переставая.

— Помню, — вдруг сказала Дана хриплым голосом, — мама мне рассказывала легенду о трех неких сестрах. Они живут прямо на звездах и плетут на них наши нити судьбы.

Саймон навострил уши, готовясь услышать ту самую легенду, напрочь забыв обо всем, что он находится в лесу и что их с Даной может настигнуть дикое животное, оставившее после себя кровь. Тем временем, Дана продолжала:

— Самая старшая из них — Клото. Она прядет нить жизни, создавая новые события. Средняя — Лахесис. Она определять те самые судьбы и события. Младшая — Атропос. Она перерезает нить жизни в любом месте, устраивая непоправимые катастрофы. А вместе, сестры создают прочный и нерушимый баланс.

Дана закончила рассказывать, и по-прежнему не отрывала взгляд от неба. Но тут, он снова заговорила:

— Я вот думаю, их ли это рук дело, что наша жизнь перевернулась вверх дном, когда в детдом пришли эти злые люди.

Саймон знал, что она ждет от него ответа. Он спокойно перевернулся на спину и обратил свой взор на миллион маленьких белых точек. Так хотелось взять, да сфотографировать такую необыкновенную картину.

«Наверное, — думал Саймон, — звезды — это какие-то дальние миры, а мой талисман может отправить меня в любой из них!»

— Знаешь, — заявил Саймон, — иногда бывает, что случайности не случайны. И всякое может быть.

И тут, Саймон услыхал тихий смешок со стороны Даны. На душе у него сразу стало легче, и он тоже тихо усмехнулся.

Время все шло, а они не вставали с места, по-прежнему любуясь далекими небесными телами. Саймон и Дана ни о чем больше не думали, не думали о том неизвестном диком звере, бродившем по лесу, не думали о том, что за ними гонятся какие-то там Игнотус и Констанс. Им никуда не хотелось идти, да и зачем спешить куда-то, ведь никто их не ждет. Лучше лежать здесь, вместе с Даной и не переживать по всяким там пустякам.

К действительности Саймона вернул едва уловимый шорох в кустах. Он поднялся, Дана вместе с ним.

— Что это? — испугалась она.

— Не знаю…

Шорох усиливался. Напряжение поднималось, как ртуть на столбе термометра. Саймон, не мешкая, взял в руки самую большую и самую тяжелую металлическую палку, отломанную неизвестно кем от того же дерева. Вдруг раздался низкий рокочущий звук. Сердце Саймона мигом ушло в пятки, он весь напрягся, готовясь к удару. Некто за кустами готовился напасть на него в любой момент. Дана спряталась сзади, за спину Саймона. Последний непрерывно глядел на кусты, держа металлическую палку в обеих руках, словно бейсбольную биту. Но не успел он полностью собраться с духом, как страшный рокочущий звук прекратился в сию же минуту, а красный свет камня погас будто огонек свечи.

Пару секунд ничего не происходило. Саймон осторожно выпрямился во весь рост, оказавшись ниже Даны на пару дюймов. Хотя, если она выпрямится, то может будет выше его почти на голову…

Без предупреждений, на ребят кинулось нечто черное, мохнатое, паукообразной формы и всего лишь с шестью конечностями. Маленькая голова будто была сплющена и высушена и выглядела настолько уродливой, что сложно описать. Но самым страшным являлись его глаза, молочно-белые, без зрачков. Саймон не хотел на них смотреть, ему нужно вместе с Даной выбраться из-под мощных лап этого страшного существа, пока не стало слишком поздно. Что-то мешало ему подняться с места, и он продолжал смотреть в глаза, воззрившееся на него…

Саймон стоит, рядом с ним никогошеньки нет. Стоит он на краю пропасти, готовясь прыгнуть во тьму. Господи, а какая же там высота! Зачем он это делает?! Его заставляют. Нужно сопротивляться! Но это почти невозможно. Высота такая огромная, здесь запросто убиться, что и собирался сделать Саймон, но он не хотел прыгать. Где же его сила воли?! Почему он не сопротивляется, а дает себе спрыгнуть с такого смертоносного расстояния?!

— Я не прыгну! — крикнул он. — НЕ ПРЫГНУ!

В голове пронесся звук, напоминающий взрыв петарды, ужасный визг (так, скорее всего, кричат свиньи, когда их собираются убивать). Тьма вместе с металлическим лесом вернулась. Саймон тяжело дышал. В отличие от Даны — которая тихо всхлипывала, как если бы ее ужасно оскорбили и обидели — он чувствовал себя лучше.

Поблизости находилось расплавленное металлическое бревно. Впереди (Саймон чуть в обморок не упал!) стояли две мужские фигуры, оба в черных плащах, один повыше и широк в плечах, другой тоже, но пониже ростом, да и сильно худощавый. Саймон уже было подумал, что это Игнотус и Констанс пришли за ними. Один из них держал в руке факел. При слабом свете огня парню удалось разглядеть черты лица мужчин.

У первого все лицо было испещрено шрамами, один страшнее другого по форме и размеру. Нос был большой и казался опухшим, словно его ужалила пчела. Маленькие водянистые глаза, один из которых — левый — слегка косил, по подбородку проходила едва заметная щетина. У второго более или менее в порядке, прямой нос с тонкой переносицей, маленькие губы, но очень большие глаза, да и казался второй мужчина моложе первого лет эдак на десять младше. На них обоих были накинуты плащи.

Мужчина, тот, что был постарше и повыше, первым подошел к перепуганным Дане и Саймону, его спутник, как верная собака, последовал за ним.

— Кто вы? — у мужчины оказался очень низкий голос, он прямо пробивал до мурашек. Несмотря на это, Саймон остался невозмутимым.

— Я — Саймон. Она — Дана, — сказал он, — а вы кто такие? И что это за существо на нас набросилось?

— Мы не обязаны тебе все говорить! — прокричал за спиной первого второй мужчина. Его голос не так сильно пугал или внушал, но тоже был мощный.

— Ким… — начал было первый, но второй его тут же перебил.

— Не называй меня так! Особенно при них!

«Как-то слишком бурно он реагирует на свое имя, — подумал Саймон. – Мне, конечно, и свое имя не особо нравится, но я ведь не стыжусь или не сержусь на то, что меня так зовут…»