Флаги над замками (СИ) - Фламмер Нат. Страница 14

«Я не хочу тратить деньги своей семьи. И плохо знаю английский язык», — такой ответ получил Сандер. Причем произнесенный почти без малейшего акцента.

Парень оказался законченным снобом. К тому же презирающим Сандера за то, что он учится и гуляет на деньги отца.

Больше они не разговаривали. Ровно до того самого вечера.

Студенты и их развлечения — это, безусловно, было очень весело. Но Сандеру всегда хотелось настоящих приключений. И искать их стоило подальше от стен родного университета.

И однажды наступил такой день, когда Сандер их для себя нашел в полной мере. Уик-энд вообще вышел не очень удачный — Уильям, который обещал показать «отпадное местечко», внезапно свалился с лестницы и сломал руку. А первый же бар, который Сандер нашел на карте, оказался баром трансвеститов. Это не помешало Сандеру пропустить там несколько коктейлей и двинуться в следующий. А потом в еще один. А вот последний из баров — точнее, не бар и не клуб, скорее, биллиардная в подвале — оказался «расово неверным». И все бы обошлось, если бы охрана просто дала пинка пьяному русскому студенту, но нет. Крепкие смуглые ребята в татуировках обступили его и потребовали «заплатить за право находиться на их территории».

В эти игры Сандер умел играть с детства. Поэтому ничуть не растерялся, а, наоборот, радостно оскалившись, завопил на всю биллиардную:

— Парни, я русский! У меня дохрена денег! Бармен, горящие шоты всем моим новым друзьям!

Его поддержали свистом. А когда бармен принес первый поднос и под вопли восторга поджег все шоты одной горелкой — Сандер, убедившись, что стоит спиной к выходу, толкнул столик от себя.

Всполох пламени осветил зал. И тут же полыхнуло все, что могло гореть. Охранник, схватив огнетушитель, бросился к эпицентру, а Сандер также спешно его покинул. И отдышался только на углу двух пересекающихся улиц. Поймал первое попавшееся такси и уже через час ввалился в комнату, пропахший ромом и дымом.

Токугава повернулся, сказал: «Добрый вечер» — и стал собирать учебники. Правильно, Сандер пришел — можно ложиться спать.

...Вероятнее всего, Сандер прокололся с такси. Ему не следовало сообщать таксисту адрес, нужно было попросить высадить его где-нибудь в одном из ближайших районов, не связанных напрямую с университетом.

На самом деле не важно было, как именно его нашли. Но в тот вечер, спустя почти неделю после эпичного поджога биллиардной, Сандер, двигаясь через парк к своему общежитию, увидел, как навстречу ему на дорожку вышли двое. Один держал в руках биту, а другой помахивал ремнем с весьма тяжелой пряжкой — видимо, эмблемой их мотобанды. Или что там было у них.

Сандер не стал долго раздумывать — кинулся вперед, метя в горло парню с битой. Бинго! Ему удалось ошеломить противника и даже выхватить у того из рук биту, но триумф был коротким. Спустя мгновение он ощутил сильный удар под колено, нога подкосилась, и он, падая на землю, заметил еще двоих. И тут же получил удар пряжкой по спине. Едва успел выставить биту, прикрывая голову, но в этот момент тяжелый ботинок впечатался ему в живот.

«Бежать, нужно бежать». Сандер закричал в надежде привлечь внимание кого-то из проходящих мимо, но было уже поздно и большинство студентов сидели по своим комнатам. Это ему приспичило поужинать в пиццерии. Черт. Не нужно было жрать столько пиццы, сейчас она вся полезет наружу.

Сандеру внезапно стало смешно.

— Эй, ты че лыбишься? Помнишь нас, хренов пироман?

Сандер не ответил: он снова попытался закричать. И крик захлебнулся от удара битой в грудь.

«Убьют или просто покалечат?»

Сандер постарался откатиться, но его окружили и пинали со всех сторон. Чудом увернувшись от очередного удара по почкам, он попытался вскочить на ноги, но успел только подняться на колени.

И обнаружил на дорожке под фонарем Токугаву. Тот остановился, едва взглянув на происходящее, и двинулся было дальше, когда Сандер, опираясь на руки, заорал:

— Эй, косоглазый! Помоги!

Именно злость на безучастность японца придала ему сил. Он все-таки вскочил на ноги и кинулся на одного из стоящих байкеров. Но тот, словно по какому-то волшебству, отлетел в сторону, выронив биту. Сандер подхватил ее и только после этого огляделся. Рядом стоял Токугава. Уже почему-то без пиджака. Один миг — и тот развернулся, а очередной нападающий, сжимая в кулаке обломок биты, тоже оказался на земле.

— Уходим? — Сандер попытался схватить японца за плечо, но тот как будто растворился воздухе. И до него долетело только:

— Нет. Их надо добить. Иначе вернутся.

Сандер кивнул.

— Эти двое — мои! — закричал он. Перехватил поудобнее биту и кинулся на того, кто врезал ему пряжкой.

Когда последний из ублюдков скрылся в темноте, Сандер, отдышавшись, принялся искать глазами Токугаву. А тот совершенно спокойно снимал с ограды аккуратно повешенный на нее пиджак.

— Ты... ниндзя что ли?

— Нет. Я занимаюсь кудо с пяти лет. И кендо с восьми.

— Ясно. Я знаю дзюдо, тхэквандо, айкидо и еще много страшных слов, — усмехнулся Сандер, — а таких и не знаю.

Он закашлялся и схватился за живот.

— Сам дойдешь? — поинтересовался его неожиданный спаситель. — Я могу вызвать скорую.

— Дойду. Не нужно. Еще полиции не хватало.

До общежития они добрались быстро, благо оно находилось рядом. И уже там, умывшись и в безопасности комнаты, Сандер задал самый главный вопрос:

— Почему ты мне помог? Я максимум надеялся — полицию вызовешь или охрану кампуса.

— Ты попросил. А я мог помочь, — Токугава вытер лицо и положил полотенце к грязным вещам.

И именно в этот момент Сандер увидел, что глаз, вокруг которого расцветал хороший синяк, — не карий и не черный. Он зеленый.

Поймав его взгляд, японец обернулся к зеркалу:

— А… черт. Линзу потерял.

Сандер только вздохнул. Было ли в этом парне хоть что-то настоящее?

— Так. Та-ак... — отец постучал костяшками пальцев по столику из темного толстого стекла и медленно затушил окурок в круглой фаянсовой пепельнице, на которой плясал веселый скелет c повязкой на одном глазу.

Сандер помахал рукой, отгоняя от лица дым, и пожал плечами.

— Еще раз. Ты хочешь отдать семейную реликвию, которая передается в нашей семье из поколения в поколение от отца к сыну, какому-то неизвестному тебе японцу, которого ты еще планируешь разыскать?.. Я… вообще, все правильно понял? Да, Сань? — отец потянулся к пачке, но, передумав, отдернул руку и потер подбородок.

Сандер кивнул:

— Почти. Я хочу найти потомков того человека и передать им этот нож в торжественной обстановке. И, да. Я еду в Японию не только за этим. Я собираюсь заняться там собственным делом. Открыть свой бизнес.

Отец все-таки вытянул из пачки сигарету и защелкал зажигалкой, золотой «Зиппо», подаренной ему еще в те давние времена, когда сверкнуть такой игрушкой было важным показателем статуса. Отец берег зажигалку, не потерял ее, впрочем, он всегда очень бережно относился к вещам.

В том числе и к семейным реликвиям. Сандер понимал, что разговор будет не простым. И вздохнул:

— Пап... Разве ты не отдал эту вещь мне? Разве не волен я распоряжаться подарком? Ведь ты меня сам с детства учил: что мое, то мое. И я могу делать с этим все, что захочу.

Отец медленно затянулся и встал. Обошел стол, наклонился над креслом, в котором сидел Сандер, и выдохнул струю дыма ему прямо в лицо.

— Саня... я тебе сейчас зубы выбью, — ласковым голосом произнес он.

— Пап... — Сандер закашлялся и слегка отодвинулся в сторону.

— «Пап»? «Пап»?! Что — «пап»? — отец внезапно сорвался на крик. — Ты смеешь сравнивать шмотки, игрушки и все эти приблуды, — он ткнул пальцем в смартфон, торчащий из кармана рубашки Сандера, — с семейной реликвией?! Ты Одоевский! «Эта вещь», как ты выразился, принадлежит не только тебе! Она принадлежит твоему сыну! И твоему внуку!