Флаги над замками (СИ) - Фламмер Нат. Страница 55

— Мунэхару, тебе нельзя сэппуку. У тебя ипотека, — меланхолично произнес Ватару и попробовал кофе. И, да, он был вполне пристойным.

— А вы думаете — почему я пью? — Укё повернул голову так, что одна сторона его очков сползла вниз.

— …Потому что ты алкоголик, Мунэхару. Кстати, — Ватару поводил мышкой по столу, и экран ноутбука снова засветился, — этот господин Кагава, может быть, и выживет еще. Он сам успел вызвать скорую, прежде чем отключился, а это хороший знак. И приходил в сознание в машине. А знаешь, что он рассказал медикам? Что его спас Като Киёмаса. Он воззвал к нему в молитвах, а тот пришел и защитил.

— Жаль, что он не рассказал, кто на него напал. Впрочем, похоже, мы и так это знаем. Тварь ранена, видимо, настолько сильно, что напала на первого, кто ей попался поблизости. Хорошо, что храм был закрыт на реконструкцию — жертв могло быть больше. А спас его какой-то босодзоку. Их там двое было — похоже, грабили сувенирный магазинчик при храме и услышали крики.

— Завтра надо будет все-таки проследить его путь, куда он удрал. Может, хоть номер машины узнаем.

— Да, вы правы, но я при такой толпе не мог просто взять и начать бегать на четвереньках или босиком. Вы скажите лучше: этот Кагава — он на самом деле абсолютно чист?

— Полностью. Обычный человек.

— Плохо, очень плохо. Мононоке ранен, он пытается восстановиться любой ценой. Он торопится.

— Почему же он не напал на тех парней?

Укё наконец повернулся, подтянул ноги и все остальное свое тело к столу и взял чай. Но вместо того, чтобы начать его пить, сунул в рот трубку.

— Думаю, испугался, — он прикурил и выдохнул густой поток дыма, — тот парень был метра под два ростом, а наш преступник, видимо, совсем ослаб. И... а-а-а, проклятье! —

Укё внезапно вскочил с пола и начал озираться по сторонам.

— Что? — Ватару отставил кофе.

— Он слаб! Кидается на любого, кто окажется рядом. Куда, по-вашему, он мог отправиться?

— Домой? О-о! Следующими жертвами могут быть его мать и сестры.

—Да. Надо срочно звонить. Где мой телефон? — Укё снова принялся оглядываться.

— Да вон он, под столом, в зарядке. Сейчас найду номера матери и девочек.

Укё опустился на колени на ковер и сунул руку под стол. Секунду спустя он уже стоял с телефоном в руке.

Ватару продиктовал номер:

— Это мать. Звони сначала ей.

Укё не ответил, набрал номер и приложил телефон к уху.

— Здравствуйте, это больница Аои. Госпожа Исида? Прошу прощения за беспокойство, сегодня утром мы осматривали вашего сына, и он оставил ваш телефон для связи с родственниками. У нас вызывает опасение его здоровье, а до него мы никак не можем дозвониться… ...Да? Когда? Час? ...К нам? О, прошу прощения, видимо, его еще не внесли в общую базу. ...Да, мы вам обязательно перезвоним. — Он сбросил вызов:

— Ну дела... — Подобрал с полу бутылку и допил содержимое.

— Мунэхару!

— А? — Укё обернулся. — Ой, прошу прощения. В общем, час назад его увезли в больницу. В ту же. Мать вызвала скорую, он пришел, по ее словам, с работы и упал прямо на пороге квартиры. Я думаю: все ясно.

— Надеюсь, он выживет, — Ватару поднялся, прошелся по комнате и постучал в стенку.

Через несколько мгновений на пороге появился Ёсида.

— Договорись с больницей Аои. Отправь наших в качестве персонала. Код 0-46. Пациент Исида Токитиро.

— Может быть, его сразу сюда? — Ёсида нахмурился. — Если он «четыре»? Там полно людей.

— Посмотрим. Людьми нельзя рисковать, но... — Ватару покачал головой. — Держать под наркотиками, и все.

— Тут он почует опасность и сбежит. И, вот еще. Сейчас господин Ватару скинет фотографии жертв. Нужно срочно сделать распечатку, — прибавил Укё.

— Что ты задумал? — спросил Ватару, когда Ёсида ушел.

— Это надо прекращать, — Укё снова взял телефон и набрал номер. — Рэй, слушай меня внимательно, — проговорил он в трубку, — немедленно вылетай в Нагою. Возьмешь билет — скинь номер рейса, я пришлю машину. 0-46.

— Да, ты был прав. В прошлый раз было не смешно. А сейчас я просто умираю от смеха.

— Ты уже мертв четыреста шестнадцать лет. И как, как я, по-твоему, мог предвидеть, что там окажется Като Киёмаса?!

— Действительно, что бы ему делать возле своего храма?

— Ты не понимаешь! Он был живой! Это был человек из плоти и крови, а никакой не дух! Я слышал стук его сердца!

— Что же... тогда твой потомок не очень-то откровенен с тобой.

— Прекрати. Что мне его откровенность? Я не читаю его мыслей, мне нет до них дела. А ками и мы ходим разными путями.

— Ты напал на обычного человека, Мицунари. Ты жалок. А твоя ярость не более, чем пепел на углях. И тело, единственное, в которое ты мог вселяться, ты угробил. Поздравляю, ты только что прекратил существование своего рода.

— Есть еще женщины.

— Давай, убей и их. И, наконец, оставь этот мир.

— Так что же мне делать?! Я не могу отступить, не могу, понимаешь? Понимаешь?

— Да. Не можешь отступить — жди. Дай своему потомку оправиться, если он выживет, конечно. И не делай глупостей. Затаись. Если Като Киёмаса найдет тебя — тебе конец.

Укё зашел в палату и молча разложил распечатки веером по столику возле кровати. Сержант Кимура демонстративно отвернулась к окну и делала вид, что не замечает вошедшего. Но Укё это ничуть не смутило.

— Вы не поели. Зря. Вы ведь не в заложниках у террористов.

— А где я? В камере? Тогда подожду, когда мне предъявят обвинения.

— Никто и ни в чем вас не обвиняет, — Укё нарочно пошуршал бумагами, — наоборот, вас просят помочь. Не желаете ли взглянуть?

— Что это? — девушка обернулась.

— Это фотографии жертв. Вероятно, вы их не видели. А если видели, то не так подробно. Это из нашей базы, отделения судмедэкспертизы. Как вы думаете, что в них самое любопытное?

— Любопытное?

— Да, — Укё взял один из листков в руки и подошел к окну. — Посмотрите, вот этот кусок мяса раньше был грудью девушки. Примерно вашего возраста. А теперь посмотрите внимательно — кровь. Видите, сколько ее? А артерии, наоборот, пустые. Вот и вот. Знаете, что это значит?

Кимура промолчала, прикусив губу.

— Это значит, что когда жертве вырывали грудь, она была жива. Ваш «наставник» разрывал людей на куски живыми.

— Я уже много раз вам говорила: это не он! Вы ничего о нем не знаете!

Укё вздохнул:

— Мы знаем гораздо больше, чем вам бы хотелось. Например, то, что Исида Токитиро находится сейчас в больнице с сильными ожогами.

— Что? Он в больнице? Где?

— В той же самой больнице, в которую он обратился сегодня утром, да, с ожогами. Не подскажете, где бы он мог их получить?

Кимура опять не ответила, лишь опустила глаза. Но Укё спокойно вытянул вперед фотографию и поднес ей прямо к лицу.

— Вы. Вчера ночью ваша грудь могла бы выглядеть также. Вы честно рассказали нам о том, что произошло возле замка Киёсу. Вы должны дойти до конца и помочь нам.

— ...Но это не может быть он. Что, если он не виновен?

— Мы извинимся, — Укё вернулся к столику. — Вот, полюбопытствуйте еще. — Он поднес к ее глазам новое фото. — Это человеческая ступня. До сегодняшнего вечера она принадлежала некому господину Кагаве, смотрителю храма Миёгё. Не знаете такого, случайно?

— Что?.. — Кимура распахнула глаза, и на ее лице появилось растерянное выражение. —Господин Кагава? Он... убит?.. Этого не может быть.

Укё улыбнулся мысленно. Это был его основной козырь. Не зря, ох не зря он провел в сувенирном магазинчике почти двадцать минут. И ему очень повезло, что посетителей не было — заходили только работники и парень из бусё-тай. И госпожа Кимура. Она так долго болтала с жертвой, что не было ни малейших сомнений — они давно и хорошо знакомы. И это уже как минимум подтверждало, что ходила она туда часто.

А и правда. Не поведет же ее «наставник» к себе домой.